Страница 9 из 36
Не следует забывать, что астрология, по Кеплеру «глупая дочь умной матери», первоначально включала в себя астрономию, а Сенека был первым, кто разграничил значения двух этих слов. То же самое сделал и святой Исидор Севильский, доктор Эгрегиус, живший в VII веке, автор книги «Происхождение и этимология». Однако эти понятия путали вплоть до XVII века; Миншо упоминал «астрологов» как создателей «созвездий», а писатель Джон Эвелин называл мистера Флемстида «ученым астрологом».
И наоборот, еще недавно словом «астроном» обозначали того, кого мы ныне именуем астрологом.
Вклад арабов в древнюю астрономию был невелик, поскольку, хотя арабские племена до Мухаммеда уделяли большое внимание небесным телам, это все абсолютно лишено научной основы. Только наблюдения и суеверия. И лишь в последующие времена мира и мощи, после того как Пророк объединил их в деятельную нацию, наиболее культурный слой арабов приступил к изучению неба. И все-таки их астрономия находилась в рамках, обозначенных Птолемеем, и они внесли в нее мало нового. Но мы все же благодарны им и их еврейским помощникам за то, что они сохранили основы современной астрономии в течение тысяч лет средневекового мракобесия, и, как мы увидим, нашими названиями звезд мы опять-таки обязаны им.
Тогдашние арабы были «звездопоклонниками» – сабинянами, какими до сих пор остаются и парсисы, обожествляющие нашу собственную звезду – Солнце. Поклонение звездам было очень распространено в древности. Оно было всеобщим в Древней Индии и постоянно упоминалось в ее священных книгах. Египетские жрецы показали Плутарху звезды, которые были у них Изидой и Озирисом. В Греции Аристофан сделал специальное упоминание об этом в своем труде «Мир» 419 года до н. э., а Аристотель писал Александру:
У Платона в диалоге «Тимей» мы читаем о его высшем божестве: «И, создав таким образом вселенную, он дал ей души, число которых равно звездам, каждую в каждую… И он провозгласил, что, прожив достойно отведенное ему время, каждый вновь вернется в обитель своей звезды и будет существовать во благе и удобстве».
И эта мысль присутствовала во всей истории и всех традициях, в цивилизованной и дикой жизни, на каждом континенте и на каждом островев море.
Христианский священник отец Ориген, следуя авторитету Книги Иова, 25: 5 и, возможно, под влиянием 43-го стиха главы 13 Евангелия от святого Матфея, сказал, что сами звезды – это живые существа, а Дионисий Эксигуус, летописец, живший в VI веке н. э., учредил в созвездиях иерархию духов, придавая каждому херувиму свою звезду. У Шекспира есть много ссылок на это звездное качество. В пьесе «Король Генрих VI Бедфорд», вызывая дух Генриха V, говорит:
А в «Перикле» мы видим:
Даже в наши дни, по утверждению Эндрю Ланга, немецкий фольклор утверждает, что, когда умирает ребенок, Бог создает новую звезду. Это поверье существовало и в Новой Англии пятьдесят или более лет тому назад. Немецкий крестьянин учит своих детей, что звезды – это глаза ангелов, а английский крестьянин вбивает в юные головы, что нельзя тыкать пальцами в звезды, хотя и сам не знает почему.
В очень похожем смысле аль-Бируни цитирует из Вараха Михира: «Кометы – это такие существа, которые за заслуги свои были посланы на небо, чей срок на небе истекает, поэтому их посылают обратно на землю».
Цицерон в книге De Natura Deorum писал, что звезды рассматривались как нечто божественное, а Статий – что нимфы являлись созвездиями моря, божественными жительницами вод, когда другие населяли небо. Однако тот же самый автор в другом месте представлял Аврору как изгоняющую звезды с небес бичом, как и многих зверей. Манилий назвал звезды стадом овец.
На севере Индии женщины до сих пор учат своих детей, что звезды – коровы, а луна – их сторож.
Вслед за Иосифом Ориген утверждал, что звезды были известны задолго до патриархов Ною, Еноху, Сету и Адаму – и были в действительности упомянуты в Книге Еноха как «уже названные и поделенные». Он также утверждал, что в древности долголетие было благом, дарованным специально, чтобы долгое время наблюдать и сравнивать небесные тела.
В раннем христианском искусстве звезда стала особым символом святости и зачастую появлялась над головой или на груди изображений святых.
Стоит упомянуть о том течении, которое Смит называл библейской школой и мозаичистами. Ее последователи в разные времена пытались поменять небесные фигуры на другие, взятые из священной истории и ее толкований. Начавшись с Беды, эта школа дожила до конца XIX века, но, к счастью, усилия ее последователей оказались напрасными, поскольку, хотя их мотивы и были похвальными, наши представления о небесных группах имеют слишком большую историческую ценность и являются очень полезным и интересным источником народного образования, чтобы от них отказываться.
Среди этих звездных иконоборцев оказался и несчастный Джордано Бруно XVI века, который в своей работе Spaccio della Besta Trionfante пытался заменить древние фигуры на моральные добродетели: Закон, Сочувствие, Смирение, Мудрость и т. д. Были и другие последователи: их оказалось очень много в XVII веке – Цезий, Иеремия, Дрекселиус, Новидий, Постел-лус, Бартшиус, Шиккард, Харсдёрффер и Джулиус Шиллер из Аугсбурга. В конце XIX века это Джон Лэм, переложивший на стихи Аратоса, а также Проктор, писавший в том же ключе. Особенно заметны недавние усилия мисс Франс Роллестон и Джозефа А. Сейса. Проктор произвел другие изменения в названиях звезд, хотя и следовал традициям, но его изменения не были приняты, а Чемберс сказал о них: «Они гораздо более варварские, чем оригиналы, которые он осудил». Надо сказать, что в своих более поздних работах Сейс отказался от этих попыток как от неприемлемых.
Интересны следующие замечания профессора Холдена по истории изменения наших звездных фигур: «Вклад Альбрехта Дюрера в астрономию… неизвестен, как я полагаю, всем его биографам».
Но это высказывание он впоследствии смягчил ссылкой на работу Таузинга «Жизнь Дюрера», в которой упоминается работа художника в качестве картографа: «Гиппарх (127 год до н. э.) и Птолемей (136 год до н. э.) закрепили позиции звезд по небесным широтам и долготам и назвали зафиксированные подобным образом звезды, описав их положение в какой-либо звездной фигуре. Небесные глобусы тех дней пропали, и мы располагаем только несколькими аравийскими копиями, не старше XIII века, то есть можем утверждать, что оригиналы фигур созвездий полностью утрачены. Положение главных звезд в каждом из 48 классических созвездий описаны Птолемеем. В книге Лаланда «Астрономическая библиография» мы находим, что 1515 году н. э. Альбрехт Дюрер опубликовал две звездные карты обоих полушарий, выгравированные на дереве, на которых звезды Птолемея были обозначены Хайнфогелем, математиком из Нюрнберга. Сами же звезды были соединены в фигуры созвездий Дюрером. Эти фигуры созвездий с небольшими изменениями были скопированы Байером в его труде «Уранометрия» (1603), Флемстидом в его книге «Звездный атлас» (1729); Александером в «Новой уранометрии» (1843) и Хайсом в «Новом звездном атласе» (1872), ставшем таким образом классическим образцом».
Будем благодарны за то, что рисунки, обреченные на вечность, принадлежат руке такого признанного мастера.
К этому я бы хотел добавить, что звездный каталог Птолемея, содержащий 48 рисунков Дюрера, был опубликован в Кёльне в 1537 году инфолио.
Кажется уникальным то, что из мировых художников лишь немногие, кроме него и Рафаэля, что-то сделали для этой самой древней, самой возвышенной и интересной науки, другие же, знаменитые или позабытые, включали эту тему в свои произведения, как правило с печальным результатом[22]. Один из особенно абсурдных примеров, хотя и не чисто астрономический, стоит привести. Миссис Джеймсон в своей книге «Священное и легендарное искусство» приводит слова из старого французского издания.
22
Особенно это касается Луны, которую редко когда изображали правильно.