Страница 6 из 36
Не описанное до этого пространство вокруг Южного полюса, ставшее объектом исследований этих авторов, будучи само по себе круглым, простиралось от Арго, Жертвенника и Центавра в 20° от этой точки, с одной стороны, и до Рыб в 60°, с другой, тогда как его центр рядом с γ Гидры и Малой туманностью находился над Южным полюсом в 2000–2400 годах до н. э., когда α Дракона соответствовала ему на севере. Из этого следовал смелый аргумент Проктора, что таковой была и дата формирования последнего из южных созвездий. Следует отметить, что «Путеводитель по языкам», многоязычный словарь 1617–1627 годов Джона Миншо, для слова Asterism (созвездие) приводил следующие слова: «Всего восемьдесят четыре, помимо еще нескольких, обнаруженных открывателями Южного полюса»; но не давал подробного списка и, несомненно, был ошибочен в своей оценке.
Существует расхождение в числе созвездий, признаваемых астрономами, лишь немногие из которых придерживаются единого мнения относительно современных образований. Ид ел ер описал 106 созвездий, допуская наличие и других, совершенно исключенных из учета или тех, чей след был утерян, а Аргеландер занес в свой каталог только восемьдесят шесть. Причем созвездия Вела, Щенки и Корма были учтены под именем Арго. «Каталог британской ассоциации», изданный в 1845 году, включал 84 созвездия. Профессор Янг признает шестьдесят семь, которые используются повсеместно, хотя он занес в свой каталог восемьдесят четыре, разделяя Арго на созвездия Корма, Щенки и Вела. В «Звездном атласе» Эптона 1896 года приводится восемьдесят пять, а в «Стандартном словаре» – восемьдесят девять, но список из 188 названий звезд в нем вызывает разочарование. Я также не могу забыть упомянуть очень известную книгу того времени – «Географию небес» с ее атласом Элайи X. Буррита, вышедшую в различных изданиях с 1833 по 1856 год. Она описывает пятьдесят уверенно признанных созвездий, видимых на широте Хартфорда, штат Коннектикут, 41°46′, хотя его таблица включала 96 созвездий всего неба, большинство из которых появлялись в прилагаемых картах, причем их фигуры были взяты с рисунков Уолластона. Не будучи ценным научным трудом и содержащая ошибки и недостатки в звездной терминологии, эта книга, однако, разошлась в количестве четверти миллиона копий и оказала заметное влияние на распространение знаний. К началу XX столетия можно считать от 80 до 90 созвездий, более или менее принятых учеными, а число звезд на картах достигало миллиона и вскоре должно было достичь 3 миллионов по завершении фотосъемок, проводимых для решения этой задачи международной ассоциацией из 18 обсерваторий в различных частях света. В астрономических кругах стало модным порицать большое количество небесных фигур, и тому была причина. Мисс Кларк в своей монографии «Гершели и современная астрономия» пишет: «Небесные карты превратились в «систему беспорядка и путаницы самой невообразимой». Новые созвездия выкраиваются из старых, якобы существовавших, признаваемые одними, игнорируемые другими. Пустые места на небосводе стали присваиваться новыми астрономами и превратились в подставки для их славных телескопов, квадрантов и хронометров. Химическая печь была установлена на берегу реки Эридан, которая сама по себе была извивающейся и неудобной фигурой, а змеи и драконы струили свои изгибы на протяжении многих часов правого восхождения и все с тем же результатом. Это положение вещей заставило Королевское астрономическое общество в 1841 году поручить Джону Гершелю и Фрэнсису Бейли разработать реформу преобразований. И хотя улучшение было проведено за счет упразднения некоторых фигур и разделения других, их изменения были радикальными и неудачными. Таким образом, какими созвездия были, такими они и остались на сегодня и останутся в будущем, по крайней мере для людей».
Отход от старой системы обозначения звезд оказался, однако, более глубоким и был практически завершен, хотя и не осознан в народе. Теперь же, в свою очередь, наступила путаница с заменами одного созвездия на другое с номерами каталогов и буквенными обозначениями, даже в среде астрономов. Что касается этого аспекта, мисс Кларк продолжает: «Явные огрехи, неустраненные расхождения, все мыслимые отклонения проявились в неискоренимой паутине случайных утверждений. Доходило до того, что у звезды часто появилось столько двойников, как и у какого-нибудь законченного мошенника».
В какое время и в каких местах возникли самые ранние из современных небесных фигур, остается вопросом, который часто задают, но на который до недавнего времени невозможно было получить ответ. Греция и Рим, Египет и Халдея, Китай, Индия, Эфиопия и Финикия, а возможно, и другие страны претендуют на честь быть родиной созвездий. В доказательство приводятся факты из истории, разные теории и легенды, но мы можем согласиться с Лапласом в том, что созвездия получили свои формы и названия не случайно.
Аратос[16], первый греческий поэт, писавший об астрономии, чьи работы дошли до нас, описывал созвездия, обнаруженные еще в самые древние времена. В своем произведении «Феномены» он писал:
Его сфера, вероятно схожая с Евдоксовой сферой предыдущего столетия, точно отражала небеса около 2000–2500 годов до н. э., заставляя многих предполагать, что она была репродукцией со сферы, созданной в Вавилонии. А несовпадение описанного поэтом неба с современным ему расположением звезд привело Гиппарха, первого комментатора «Феноменов», к излишней, хотя в некоторых случаях хорошо обоснованной критике, поскольку Аратос был, по словам Цицерона, человеком неграмотным в астрономии. И все же эта поэма является нашим единственным источником знаний о ранней организации созвездий. Все создатели звездных карт использовали ее как незаменимый путеводитель. По-видимому, это было стихотворное изложение утраченной прозы Евдокса, на которое оказали влияние труды Теофраста. Стихи Аратоса весьма популярны в наши дни. Лендсир[17] писал в своей работе «Сабейские исследования» в 1823 году: «Когда поэма Аратоса, озаглавленная «Феномены», была представлена в Риме Цицероном и другими знаменитостями, это вызвало вежливый интерес у римских дам, желавших иметь изображение небесных форм в золоте и серебре на своих драгоценных подвесках». А уже до этого своды афинских зданий расписывались небесными фигурами под руководством Антигона Гонатаса, короля Македонии и покровителя Аратоса. Работа Аратоса часто переводилась, выходила в свет в различных вариантах, комментировалась и цитировалась. Нам известны тридцать пять греческих комментариев к этой работе. «Она продолжала оставаться практическим пособием по звездной астрономии до VI века н. э.». Цицерон переводил ее еще в молодости, за 70 лет до появления «Энеид» Вергилия. Цезарь Германик сделал то же самое около 15 года н. э., а Руфус Фестис Авиенус издал свой перевод в IV веке н. э. В 1600 году все они были прокомментированы Гуго Гроцием в работе Syntagma Arateorum. Из всех английских переводов наиболее правильным и полезным признан перевод мистера Роберта Брауна-младшего, вышедший в 1885 году.
Приписываемые святому Павлу цитаты из этой работы в его Деяниях Апостолов, 12: 28, возможно, сделали ее популярной в те и последующие времена, поскольку вероятные ссылки на нее встречались и в писаниях других апостолов.
Можно принять на веру, что, за исключением Малой Медведицы, Коня и Весов в их современной форме, источники старых 48 созвездий затерялись во тьме веков. Однако Плиний утверждает, что Овен и Стрелец были созданы Клеостратом где-то между 548 и 432 годами до н. э. Остальные же, с такой же степенью неправдоподобия, приписывались учеником Аристотеля Евдемосом пифагорейцу Ойнопиду из Хиоса, жившему около 500 года до н. э. Считалось, что он пользовался египетскими источниками.
16
Предполагается, что Аратосом являлся поэтом, который вместе с Кононом был изображен на «буковых чашах, вырезанных божественным Алкимедоном» и которого Меналкас поместил вместе с Дамоэтасом в эклоги «Буколик».
17
Джон Лендсир, гравер и создатель книг по искусству, был отцом Томаса и Эдвина Лендсиров.