Страница 32 из 72
― Хорошо, ― ответила Лиз.
У нее не было желания спорить. Она набрала номер Брейди, и он ответил после третьего гудка.
― Привет, мне только что звонила Хизер, и сказала, что наши с Хайденом снимки завтра появятся в газетах.
― Ты ходила к нему на встречу? ― с явным разочарованием спросил Брейди.
― Нет! Я ему отказала, ― ответила она.
Она еще раз вытерла глаза и всхлипнула.
― Я сказала ему, что не хочу с ним видеться, что оно того не стоило. Эти снимки были сделаны в понедельник, когда я впервые с ним встретилась.
― Черт! Где ты сейчас?
― Я с Саванной. Мы встретились вместе пообедать, когда позвонила Хизер, ― сказала Лиз, откинувшись назад на сиденье в машине Саванны.
― Хорошо. Я разберусь с Хизер. Ей не следовала тебе звонить, и доводить тебя до слез. Я не буду такое терпеть, ― прорычал он. ― Я устал от нее. Ты со мной. Ей нужно с этим смириться, ты моя, и ей нужно относиться к тебе соответственно.
― Она просто делает свою работу, ― прошептала она.
Она понятия не имела, почему защищала действия Хизер, кроме того что ужасно себя чувствовала из-за того, что произошло.
― Ее работа под угрозой, если она не начнет правильно к тебе относиться, и не постарается сделать тебя счастливой.
Лиз слегка рассмеялась.
― Ей это не понравится.
― Ну, если не понравится, тогда она сможет найти другое место работы. Она ведет себя так, будто ее нельзя заменить. Ее можно. А тебя – нет.
Глава 16
Выпуск
Лиз не могла успокоиться после увиденных в газетах их совместных с Хайденом снимков. Виктории пришлось прочесть прилагаемую к ним статью и кратко прокомментировать то, о чем там было написано. К концу, Лиз согнулась от смеха, услышав ту нелепость, которую пересказала Виктория. Как и спрогнозировала Хизер, они не отказались от предположения, что она изменяла Брейди, или о том, что они снова сошлись с Хайденом.
Совершенно очевидно, что ничего из этого не было правдой, но то, что о ней такое пишут в газетах, выставляло ее не в лучшем свете, и, естественно, это было плохо для Брейди. Никакого неодобрения по поводу снимков Брейди не высказал. Она знала, ему не нравилось их видеть, но большая часть его гнева была направлена на Хизер.
Брейди очень сильно поругался с Хизер из-за того, как она относилась к Лиз. Она решила, что Хизер заслуживала того, чтобы ее поставили на место, но Лиз не нравилось видеть раскол в его агитационной кампании как раз перед сезоном предварительных выборов.
К счастью, у нее не было особо много времени, чтобы об этом думать, потому что во второй половине дня приехали ее родители. Они жили в Тампе, где в Университете Южной Каролины на должности преподавателя математики работал ее отец. Ее мать была учителем в местной начальной школе. Еще с Рождества Лиз не виделась с ними, и это воссоединение было переполнено слезами, особенно со стороны ее мамы, ведь ее малышка стала уже такой взрослой.
Они пообедали в неброском ресторанчике, и после чего продолжили общаться до позднего вечера. Казалось, ее родители желали встретиться с Брейди так же, как Лиз не терпелось наконец-то их познакомить. Вероятно, никогда и никому не было просто представить своим родителям действующего конгрессмена в качестве своего парня.
Брейди прилетел ранним утром в субботу, сразу же выехал на своем «Лексусе» из дома, чтобы встретиться с ними за поздним завтраком. Когда Лиз переступила порог небольшой закусочной, она вспомнила о том, как они впервые пришли сюда вместе. Они договорились продолжить их отношения на условиях Брейди. В тот момент они могла встать и уйти, но она этого не сделала. Может, на самом деле она никогда и не могла этого сделать.
Когда они вошли, он сидел в глубине ресторана, и Лиз направила своих родителей в его сторону. Ее сердце затрепетало. Он выглядел невероятно в своей голубой рубашке и брюках цвета хаки. Для него это было очень повседневно.
Он поднялся и заключил ее в быстрые объятия. Она согнулась в его объятиях и была готова остаться стоя вот так целый день, чтобы избежать того, что должно было случиться. Брейди выглядел так, будто его совершенно не заботила эта ситуация. Она безумно нервничала из-за встречи с его родителями, у нее вспотели ладони, и все остальное. Но он делал все на автопилоте.
― Мистер и миссис Доугерти, очень приятно встретиться с вами. Я – Брейди Максвелл, ― сказал он, протягивая руку ее родителям.
― Мы наслышаны о вас, ― сказал ее мать, пожимая его руку.
Она улыбнулась ему, как было известно Лиз, своей «светской» улыбкой.
― Прошу, зовите меня Джулии. Это мой муж, Льюис.
Брейди пожал руку ее отцу.
― Льюис, ― радушно произнес он.
Губы ее отца были плотно сжаты, когда он ответил рукопожатием.
Брейди жестом пригласил всех сесть. Лиз с облегчением вздохнула, когда заняла место рядом с Брейди, и они переплели свои пальцы вместе.
Лиз очень хотелось, чтобы все сейчас оказались в этом месте, даже зная, что Брейди был невероятно обаятельным, но у ее отца по-прежнему были сомнения на счет отношений Лиз и Брейди. Тот факт, что он являлся конгрессменом, то, что из-за него о ней написали в газетах, их разница в возрасте, и резкие перемены в ее карьере, по всем траекториям били удары не в его пользу.
― Как долетели? ― спросил Брейди.
Он с озорством взглянул на Лиз, и она не смогла сдержать ухмылку. Самолеты.
― Не так уж и плохо, ― сказал Льюис, хмуро глядя на них. ― Мы были просто счастливы пораньше прибыть в город, чтобы побольше провести времени с Лиз.
― Она всегда так занята, ― без надобности объяснила Джули.
Она провела рукой назад по ее коротким каштановым голосам. Лиз всегда думала, что она больше была похожа на свою мать, с ее яркими голубыми глазами и светлым лицом, но от отца ей достались светлые волосы, хотя сейчас на его висках уже была седина.
― Знаю, ― ответила Лиз. ― Трудно найти время съездить домой.
― Ну, хорошо, что теперь вы все здесь, ― сказал Брейди. ― Со своим отцом я вижусь все время, но, как правило, по работе. Наконец-то мне удалось выделить немного времени, чтобы завтра вечером провести его с родителями. Вы присоединитесь к нам на ужине?
― О, я как раз хотела вам об этом сказать, ― сказала родителям Лиз.
Ее мать одарила ее теплой улыбкой и затем кивнула.
― Звучит прекрасно. Мы бы с удовольствием присоединились, ― сказала Джули, подталкивая мужа. ― Правда, Льюис?
Ее отец кивнул.
― Да. Если у нас нет других планов.
― Я не думаю, что мы что-то планировали? ― спросила Джули, поворачиваясь к Лиз.
― Нет. К тому же, вам понравятся родители Брейди. Они очень милые, ― сказала Лиз.
― Знакомство с парнем и его родителями за одни выходные, ― произнес ее отец, помахивая рукой. ― Не слишком много для нас?
― Очевидно, ― сказала Лиз, качая головой.
Она расплылась в улыбке.
― Для тебя это слишком.
― Даже не говори нам, что ты не нервничала, ― сказала ее мать, с настоящей улыбкой, которую Лиз так любила. ― Ты все выходные нам говорила, что Брейди нравится всем.
― О, да, мы слышали это без перерыва, ― сказал Льюис.
Он наконец-то выглядел расслабленным, откинувшись на спинку стула.
― Убеждая в этом себя или их? ― спросил Брейди.
Он ухмыльнулся и сжал ее руку.
Лиз подняла руки вверх и засмеялась.
― Не наезжай на меня. Я этого не выдержу.
Все рассмеялись, и, казалось, разрядили напряженную обстановку. То, как Брейди удалось довольно легко влиться в их шутливое настроение, было хорошим знаком. Это значило, что ее родители начинали его принимать.
К концу завтрака, стало ясно, что ей совершенно не стоило волноваться.
День с ее родителями и Брейди прошел легко. Они вернулись к ней, и она переоделась в выпускной наряд, чтобы ее родители могли сделать снимки. Они прогулялись по кампусу и ее отец выполнял роль фотографа со своей огромной SLR-камерой [8] . В свободное время он ходил на занятия, и ему хотелось продемонстрировать свои недавно приобретенные навыки. В итоге они оказались возле Старого Колодца [9] , где люди выстроились в очередь, чтобы сделать снимок перед символом университета.
8
Однообъективный зеркальный фотоаппарат, «зеркалка»
9
Old Well – ротонда на месте старого фонтана, один из символов университета