Официальное заявление (ЛП)

Его руки скользнули по бокам, чтобы ухватиться за бедра, а она вызывающе извивалась напротив него.

― Боже, я соскучился, ― прорычал он ей в губы. ― Ты знаешь, как долго я мечтал об этих бедрах, седлающих меня?

― Сколько, господин Конгрессмен? ― подразнила она его.

― Годами, детка.

― Это все о чем ты мечтал, чем бы я могла заняться с тобой?

― Ты думаешь, у меня плохая фантазия? ― прорычал он, затягивая ее нижнюю губу в рот и посасывая ее.

Она застонала и закрыла глаза.

― Я мечтал об этих звуках, которые ты издаешь, когда кончаешь, о влажных трусиках, когда я возле тебя, о жаре твоего тела, об ощущении твоей пылающей кожи, соприкасаясь с моей.

Лифт открылся, и Лиз стояла, задыхаясь от сказанного им, когда он сделал шаг назад.

― Думаю, после такого, мы должны остаться в лифте, ― предложила Лиз.

На его лице появилась ухмылка, и он зашел обратно в лифт. Он провел карточкой и нажал кнопку. Двери закрылись, но лиф не двигался. Заперты.

У Лиз подпрыгнуло сердце, и она чувствовала, как ее пульс участился при мысли о том, что он сейчас задумал. Секунду он просто смотрел на нее, его глаза блуждали от ее лица, к груди, к изгибам под ее темно-синим платьем, к ее ногам, а затем снова к лицу.

Он скрестил руки и ухмыльнулся, оставшись на месте.

― Сними трусики.

― Что? ― спросила она, даже точно зная, о чем он просил.

― Сделай это. Немедленно.

Лиз сглотнула. Адреналин бил ключом, и она чувствовала, как все ее тело соглашалось сделать то, что было велено в общественном месте, где их могли легко застукать. Больше не раздумывая, Лиз наклонилась и ухватилась за край кружевных черных трусиков «капелек», которые она специально надела для него. Затем она стянула их вниз. Он наблюдал с нескрываемым любопытством, до тех пор, пока они не оказались у нее в руке.

Брейди засунул их в карман, и затем стал надвигаться на нее, пока она снова не оказалась прижатой к стене. Его рука опустилась ей под платье, после чего он нашел ее наиболее чувствительное место, горячее, влажное, и готовое к нему уже только после одно легкого прикосновения. Он развел ее ноги вокруг своих бедер, а затем начал кружить пальцами по ее влажности, и, массируя клитор до тех пор, пока она не начала дрожать в его руках.

― Брейди, ― простонала она. ― Нас… могут… поймать.

― Только от этого предположения, твоя киска начинает сжиматься, ― хрипло прошептал он ей на ухо. ― Думаю, тебе это нравится.

Она действительно не могла этого отрицать, потому что только от того, как он работал своими пальцами, ее кидало в дрожь, и она была уже близка к разрядке. А он не унимался, он продолжал массировать ее клитор, при этом туда-сюда погружая в нее два пальца, пока она не откинула голову, и ощутила, как подступала первая волна оргазма.

― О, Боже, ― прошептала она.

― Кончи для меня, детка. Ты уже близко. Я хочу увидеть, как ты кончаешь, ― подбадривал он.

Как он это делал? От его команды все ее тело напряглось, потому что его пальцы требовали подчиниться. И она ничего не могла поделать, кроме как отдаться под его натиском.

― Самое красивое зрелище в мире, ― прошептал он, целуя ее в губы, когда она пыталась восстановить свое дыхание.

Брейди отпустил ее, а затем нажал на другую кнопку в лифте. Лиз расправила платье, провела рукой по волосам. С Брейди секс всегда был выше похвал, она считала невероятным то, что каждый последующий оргазм с ним, был лучше предыдущего. Он подвел ее к новому уровню своими пальцами. Она даже представить не могла, куда могла зайти эта ночь.

Двери снова открылись, и она увидела, как к лифту подходила пара.

― Придержите двери, пожалуйста! ― крикнула женщина.

Брейди придержал для них дверь, а затем повел по коридору Лиз, у которой еще дрожали ноги. Они обменялись секретной улыбкой, зная, насколько были близки к тому, чтобы их застукали. Именно то, чего ему не хватало в газетах перед предстоящими выборами: «Конгрессмен Максвелл застукан в лифте на действиях сексуального характера. Может ли такой человек помогать в управлении страной?». Если серьезно, ей нужно перестать думать о жизни газетными заголовками.

Брейди остановился у последней двери в коридоре. Их было немного, что привело ее к мысли о том, что квартиры были огромными. Он распахнул дверь, и она вошла в современное, шикарное холостяцкое логово.

― Пентхаус, ― прошептала она, рассматривая обширные апартаменты.

Она догадывалась, что метраж здесь был намного больше, чем в доме с двумя спальнями, который она арендовала с Викторией в Чапел-Хилл. Квартира была огромной, и на удивление пустой. Ясно, что он не проводил здесь особо много времени, но обстановка была явно рассчитана на отдых.

― Да. Дом не хотелось. Ничто здесь не может сравниться с недвижимостью в Северной Каролине.

― Та ты приобрел совершенно противоположное из того, что мог получить? ― спросила Лиз.

Его дом в Чапел-Хилл был довольно традиционным, в бежевом и голубом цветах с деревянными полами и мебелью из темного дерева. Его пентхаус в Вашингтоне был смесью черной, серой, и красной палитры с L-образным диваном и круглыми креслами. Черная стена полностью состояла из окна с видом на город, и возможно, была лучшей частью дома. Вид был великолепным.

― Я не провожу здесь много времени. Чаще всего я здесь сплю или разговариваю с тобой по телефону, ― сказал он.

Он скинул пиджак и выжидающе улыбнулся.

Брейди здесь жил. Он здесь спал. Он разговаривал с ней по телефону, находясь здесь. Она была частью его жизни, и он хотел, чтобы она ею была. Это было просто невероятно, и от того, что это случилось с ней так внезапно, она просто светилась.

― Почему улыбаешься? ― спросил он.

― Я в Вашингтоне с тобой.

― Уже как пару часов.

Ее улыбка стала ярче.

― Иногда трудно поверить, что это происходит на самом деле.

― Ну, если это сон, ― произнес он, наклоняясь и целуя ее, ― тогда не буди меня.

Глава 11

Светлое будущее

Статья с изображением целующихся в аэропорту Лиз и Брейди вышла на следующий день. На другом снимке он держал ее в объятиях, приподняв вверх. Лиз просматривала статью на iPad Брейди, пока валялась в кровати.

Такое ее теперь больше не удивляло. Они оба ожидали, что это случится. Бреди заранее сообщил Хизер о случившемся в аэропорту, но она все равно осталась недовольна. Лиз не сомневалась, что в глазах Хизер ее поступки всегда будут выглядеть неправильно. И в тот момент, лежа в постели со своим парнем в его пентхаусе… ей на самом деле было наплевать.

― Мне нравится, что они до сих пор цитируют Хизер, ― машинально произнесла Лиз Брейди.

Хизер сделала заявление относительно обвинений Эрин по поводу их отношений. Они подумали, что будет лучше, если они не будут обороняться, и просто дадут понять, что ничего не было. Заявление гласило: «Во время отношений с мисс Эдвардс, Конгрессмен Максвелл никогда не состоял в тайных отношениях с мисс Доугерти. Детали их разрыва не выносились на публику, чтобы защитить частную жизнь мисс Эдвардс и по другим причинам».

Газеты повторяли ее слова снова и снова. Через пару дней эти слова снова возникли на страницах газет. Естественно Лиз не собиралась ничего комментировать.

Кроме двух поцелуев, у них с Брейди действительно ничего не было. Они просто согласились, не упоминать о тех поцелуях. Так как они нигде не появлялись, это не имело особого значения. Им хотелось сохранить все, как есть.

― Ммм, ― произнес Брейди, выключив MacBook на своих коленях. ― Хизер хороша в своем деле.

― Как и ты.

Не отрывая глаз от экрана, он левой рукой потянулся к ее бедру и начал прокладывать свой путь по ее ноге.

― У меня есть для тебя одно дельце.

― Почему у меня такое ощущение, что это несет сексуальный характер? ― спросила Лиз.

― Ты бы отказалась, если бы это было так? ― Лиз помедлила, прежде чем ответить.