Страница 22 из 26
– Мелани, – голос профессора прозвучал бесцветно. – Мелани, я не знаю, как ответить.
Она прочитала новое сообщение, высветившееся на экране: «Дедушка, а где папа и мама? Где маленький Ларри?»
– Мы не можем скрывать от него. Но… – Профессор еще раз взглянул на осунувшееся лицо мальчика, на его строгие тонкие губы.
– Мы должны сказать.
Мелани решительно придвинула клавиатуру и начала набирать: «Мартин, дедушка и Мелани здесь, с тобой. Но произошла катастрофа. Папы, мамы и Ларри больше нет. Будь сильным. Мы любим тебя». Она посмотрела на профессора, ожидая, что он остановит ее, но он молча смотрел на монитор. Она отправила сообщение, ощущая при этом, будто запустила в беззащитного друга камнем.
«Иначе нельзя», – стучало в ее голове.
Монитор белел пустотой страницы. Моргал курсор, ожидая появления новых символов.
Профессор повернулся к Мартину и увидел, что из его левого глаза из-под ресниц текут слезы, сбегают по виску и теряются в волосах.
– Тебе придется быть сильным, мой мальчик, так уж случилось, – тихо шепчет он. – Так уж случилось…
Мартин не выходил на связь весь день. Мелани подходила к монитору, но только курсор продолжал глупо подмигивать, будто обещая новые буквы. Она вставала ночью, но монитор так же светился белым. Следующие день и ночь Мартин не давал о себе знать. Не выдержав ожидания, Мелани набрала сообщение и после долгих терзаний отправила ему: «Мартин, скажи что-нибудь. Мы с дедушкой здесь, мы по тебе очень скучаем!» Она смотрела в монитор с отчаянным ожиданием, но курсор продолжал тихо подмигивать, и ни слова не появлялось в ответ…
………….
…Мартин не ощущал своего тела, он будто бы пребывал в огромной светлой комнате, где не было видно ни пола, ни потолка, ни стен, хотя они, конечно же, были, иначе что же это была бы за комната? Сообщение Мелани прозвучало в его сознании. Это произошло так странно: он видел слова, но не слышал голоса. Он вдруг понял, что эти слова были адресованы ему, и он мог ответить на них, лишь сосредоточенно подумав об этом. Сейчас ему было так пусто, что отвечать что-то казалось просто сверхъестественным действием.
Он не понимал, что с ним, где он, он не помнил, что случилось. Но он знал, что родителей больше нет с ним. Они были мертвы, а это значило, что мама никогда больше не будет заливисто смеяться, откидывая назад голову, не будет ерошить ему волосы теплыми пальцами, не будет смешно целовать его по-эскимосски – носом, а папа никогда не посмотрит на него серьезно, смеясь при этом одними глазами, не скажет: «Ты все правильно понял, сын» – так, что Мартин почувствовал бы внутри тепло разливающейся гордости. И Ларри мертв… Маленький Ларри… Разве могут умирать малыши? Разве могут умирать папа и мама?
Он не чувствовал своего тела, но чувствовал, что плачет. Если бы он не плакал, то не смог бы дышать, он знал это. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как ему впервые удалось заговорить с дедушкой и Мелани. Иногда ему казалось, он слышит их голоса, чувствует тепло прикосновений, а иногда он словно оказывался совсем один, и в этой просторной светлой комнате становилось темнее и холоднее. В такие моменты ему совсем не хотелось двигаться, а, наоборот, закрыть глаза и свернуться калачиком на полу. Сейчас он вдруг почувствовал чье-то присутствие. Вдалеке очертились бледные силуэты. Они становились четче, приближались, и вдруг он различил фигуры родителей.
– Мама! Папа! – он бросился к ним, прорываясь через густой воздух, как через толщу воды. – Я боялся вас больше не увидеть, я думал, вас больше нет!
Он хотел обнять их, но не смог. Только ощутил тепло, но не твердость тел.
– Марти, мой милый, здравствуй! – Мама смотрела на него, а в глазах ее стояли слезы.
– Здравствуй, малыш, – голос отца звучал хрипло.
– Я соскучился! Мне страшно здесь одному!
– Не бойся, ты не должен бояться. Мы так любим тебя, что наша любовь защитит тебя от любой опасности.
– Вас больше нет? Это правда? – его голос сорвался.
– В этом мире – правда. Но мы будем всегда. И ты будешь всегда. Сейчас тебе трудно это понять, но, поверь, это так. Поэтому не нужно бояться, нужно радоваться и жить. Понимаешь? – Мартин ощутил тепло, будто бы его нежно и крепко обняли любимые руки.
– Не бойся жить, Мартин. Не бойся боли, не бойся испытаний, не бойся чувствовать – все это жизнь, а значит, все это счастье. Поверь нам, малыш. Возвращайся.
Если может быть горькое счастье, то Мартин ощущал его в полной мерее.
Он понял, что должен делать.
………..
…Мелани не получила ответа на сообщение и целый день ходила из угла в угол, проходя мимо компьютера, заглядывала в монитор в надежде увидеть новые слова, напечатанные Марти, но каждый раз разочарованно опускала голову и снова проделывала свой путь к окну и обратно. «Очень скучаем!» – ей было так неловко и стыдно читать эти жалобные слова.
Она снова взглянула на экран и привычно сделала пару шагов к окну. Ей потребовалась секунда, чтобы осознать, что Мартин ответил. Она кинулась обратно к монитору. «Я хочу жить. Что я должен делать?» – читала она. Не верила, читала снова и снова.
– Дедушка, быстрее! Мартин ответил! – закричала она, опомнившись.
Профессор, разбиравший бумаги в дальнем углу палаты, быстро пересек комнату. Прочитав сообщение Мартина, он удовлетворенно улыбнулся, будто бы знал, что так все и будет.
– Хорошо, я не сомневался в моем внуке. Напиши ему, что мы его услышали. Напиши, что мы верим в него, что мы его поддержим. Напиши, что мы будем учиться!
Мелани удивленно свела брови.
– Учиться? Но как?
– Очень просто, смотри, – профессор наклонился к экрану. – Итак, найди-ка файл Мартина. Так, теперь подключайся к Интернету. Загрузим для начала учебную литературу, я подготовил список.
Они загрузили учебники по всем предметам. Мелани хотела напомнить, что они с Марти еще не проходят астрономию, химию, физику и высшую математику, это только для старшеклассников, и то не для всех. Но, посмотрев на сосредоточенное лицо профессора, примолкла.
Учебники были отправлены Мартину, их поглотило его сознание, а уж как он распорядится этой огромной информационной базой, Мелани и профессор не могли знать наверняка. Они оба встрепенулись, когда на экране появились новые слова, написанные Мартином: «Я могу выходить в Интернет?»
– Кажется, наш мальчик действительно настроен на работу. Инициатива в такой ситуации – это хороший знак. – Профессор держался деловито и сдержанно, но внутри него билась радость. Как хорошо, что он уже создал программу-помощника для мальчика! Он верил в Марти не зря!
– Мелани, оставь линию открытой, а вот эту программу скопируй в папку Мартина, – он протянул девочке флеш-карту.
– Что это? – Мелани все еще была ошарашена происходящим.
– Это программа искусственного интеллекта. Сейчас Мартин сталкивается с огромными объемами информации, ему нужно будет не только узнать много нового, но и заново научиться видеть мир, управлять своим телом, общаться. Ему нужна постоянная поддержка, для этого я и создал Ларри.
– Ларри? – Мелани переспросила. – Как щенка?
– Ну да, ведь на этом сложном пути ему потребуется преданный друг, а мы с тобой пока не всегда можем до него достучаться. Ларри же будет в его сознании всегда, готовый помочь.
Мелани вставила флеш-карту, и на мониторе появился анимированный белый щенок. Девочка нажала клавишу ввода, и щенок исчез.
– Ну вот, теперь Марти не один, а мы с тобой можем немного передохнуть, – профессор удовлетворенно кивнул.
……….
…Мартин не знал, что может читать и запоминать так много. Удивительное ощущение всеохватности его сознания не оставляло его с тех пор, как он увидел образы родителей. Родители ушли, растворившись в бесконечности окружавшего его пространства, оставив ему ощущение теплоты. Мартину совсем не было страшно. Он почему-то чувствовал себя защищенным. Ему скорее было интересно – огромное количество информации поступало извне. Мартин сам не понимал, как, но книги проникали в его память и оставались там, превращаясь в знания. Он не пробегал глазами строки и не слушал чтение вслух. Книга, будто информационное облако, вдруг обволакивала его, заполняя окружающее пространство, и через секунду он понимал, что сигнал считан, книга усвоена. Мир становился все интереснее с каждой секундой, Мартин начал понимать, как сложно, интересно, прекрасно он устроен. Он проглатывал книгу за книгой. Наконец он ощутил странный дискомфорт, но не понимал, в чем дело. Если бы он мог чувствовать свое тело, он бы ощутил ломоту в затылке и шум в висках – такому количеству знаний нужно время, чтобы улечься в мальчишеской голове.