Страница 271 из 278
- Фартук хоть можно снять?
- Снимай и подойди ко мне, только быстрее. И волосы распусти и растрепли, чтоб было полохматее.
Упрашивать себя Гольдхаген не заставила и, обтерев руки полотенцем, приблизилась к полковнику. Тот тут же протянул ей журнал, открытый на нужной странице и сказал.
- Запомни, сегодня ты жертва абдукции.
- Я чего-куда? - выразительно вздернув бровью, спросила альваресса.
Полковник прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Разговор намечался тяжёлый.
- Представь, что тебя похитили инопланетяне.
На лице Гольдхаген начала расползаться ехидная улыбка.
- Да нет, полковник, меня похитила из тюрьмы как раз таки ваша контора.
- Ты можешь не умничать, а просто помочь?
- Чем я помогу? Вы вступили в контакт с инопланетной цивилизацией и готовы отдать меня им на опыты?
Полковник эту колкость пропустил мимо ушей, ибо знал, что с Гольдхаген опасно вступать в прения - это отнимает много времени и остроумия.
- Здесь ты единственная и в радиусе десятка миль, кто окончил актерские курсы. Я прошу тебя, просто сыграй жертву.
- Однако, интересное предложение. Таких ролей у меня ещё не было. - Она взяла в руки журнал и пробежала глазами текст, после чего заключила, - Ну и муть. Так в чем состоит сценарий?
- Пока что ознакомься с материалом. Я отведу тебя в допросную, а когда придёт время, разыграешь допрос с одним из служащих. Он будет спрашивать, ты отвечай.
- Ладно, а репетиция будет?
- Нет времени.
Она пожала плечами.
- Тогда импровизация. Но за последствия я не отвечаю.
- Только не умничай, я тебя прошу, иначе я не в силах просчитать последствия.
- Ладно-ладно, не переживай ты так. Абдукция так абдукция, прости, Господи, - и она красноречиво перекрестилась.
А тем временем комиссия министерства обороны уже заехала на территорию Фортвудса. Полковник поднял на построение весь свой личный состав, что был на территории, заранее предупредив, что теперь они не бесстрашный подземный спецназ, а противоинопланетная рота. Кто-то посмеивался, а кто-то едва не матерился, но подчиниться пришлось всем.
Поднявшийся из корпуса глава энлэошников тоже поспешил предстать перед взором приближающейся комиссии. Он протянул полковнику громоздкие тёмные очки, какие обыкновенно носят летчики.
- Держите, эти закроют глаза лучше ваших.
- Думаете? - скептически спросил полковник.
Хотя, он прекрасно понимал, что заглянуть под его аккуратные тёмные линзы может при желании и особо пытливый комиссар, и разглядеть его багровые зрачки, какие среди смертных бывают только у альбиносов, не составит особого труда. А лишние вопросы сегодня полковнику не были нужны, и он послушно снял свои очки и принял летные.
- Скажем, что у вас светобоязнь после травмы, - прокомментировал энлэошник.
- Ага, - хмыкнул полковник, - был на задании, долго смотрел не светящийся НЛО, облучился и ослеп.
- Да, как-то так.
- Как там у вас с допросной?
- Отправил Робинсона, он спец по допросам, - и тут же поправился, - но только настоящих потерпевших. А что наплетёт эта мясничка, я даже не представляю.
Комиссия из десяти человек вышла из своих внедорожников и, умело скрывая удивление, оглядывалась по сторонам. Темпл обхаживал их как мог. Пять подземных этажей нового корпуса произвели впечатление, но особо заинтересовала незваных гостей медлаборатория. Доктор Вильерс с умным видом показывал колбы с чёрной кровью то ли Гольдхаген, то ли её сестры и рассказывал о принципиально иной биологии инопланетян, что сейчас он работает над расшифровкой их ДНК. Потом доктор показал рентгеновский снимок черепа, в котором полковник опознал череп Гольдхаген по металлическому сердечнику по центру. Но комиссии Вильерс сказал, что никакой это не сердечник, а вживленный инопланетянами чип, для контроля за человеком после его похищения. Демонстрировал он и свет синих ламп, которые обыкновенно включали для светобоязненных гипогеянцев и говорил, что только при таком освещении можно проводить вскрытие погибших при посадке энлонавтов без риска получить радиоактивное облучение.
У археологов с подачи фантазёров из агиотдела нашёлся знаток, который принялся цитировать комиссии выдержки из книг так называемых палеоархеологов и рассказывать, что инопланетяне прилетают на Землю с незапамятных времен, и потому успели основать здесь все древние цивилизации, в особенности древнеегипетскую, что плато Гизы является не чем иным как посадочной площадкой для НЛО, а пирамиды в древности служили маяками.
Не прошла комиссия и мимо "кельтологов", которые, выкопали из недр мифологических сказаний народов мира средневековые истории о светящихся огнях в небе. Скрипя зубами, они назвали ряд божеств различных пантеонов, что в народной мифологии названы прилетевшими с неба, инопланетными путешественниками и просветителями, которые для диких земных аборигенов древности казались не просвещенными представителями внеземной цивилизации, а божествами.
Как назло, во всем Фортвудсе не нашлось ни одного астронома-любителя, но после истории археологов о звёздах в поясе Ориона и египетских пирамидах, что построены в аналогичном порядке, комиссии уже было всё равно
Но гвоздем программы должен был стать допрос жертвы похищения инопланетян, которую привезли в Фортвудс только утром.
Комиссия с живым интересом последовала на самый глубокий этаж в просмотровую часть допросной, отделенной звуконепроницаемым стеклом от находящихся внутри Гольдхаген и энлэошника Робинсона.
Женщина сидела за столом и на неё была больно даже смотреть. Вся сжавшаяся, с опущенной головой, её пошатывало вперед-назад. Полковник пригляделся и понял, что рубашка на ней, еще полчаса назад бывшая целой, теперь изодрана и помята.
- Там было холодно... Очень холодно, - всхлипывая, прошептала она.
- Что вы видели вокруг? - спокойным ровным голосом спрашивал Робинсон.
- Всё белое...
- Что это был за место?
- Комната...
- Что было в комнате?
- Я не знаю... всё вокруг было белым... Слепило глаза...
- Вы не видели обстановку вокруг?
Гольдхаген мотнула головой так дёргано и испуганно, что создавалось полное впечатление, будто час назад рядом с ней разорвался снаряд, её контузили и сейчас она плохо владеет телом и неважно соображает.
- Только оно подошло...
- Кто?
- Существо.
- Опишите его.
- Карлик... серая кожа... большая голова... и - её буквально затрясло, и голос дрогнул, - и длинные когти, а под когтями присоски...
- Вы видели присоски? - с несколько растерянным выражением спросил Робинсон.
- Он дотронулся до моего живота! - взвизгнула Гольдхаген, отчего вздрогнула добрая часть комиссии за стеклом. - Он присосался ими ко мне. Это адская, невыносимая боль, как ожог медузы, только в тысячу раз сильнее.
- Вы это записываете? - поинтересовался у Темпла один из членов комиссии.
- Разумеется. Хотите получить позже запись?
- А это возможно?
- Увы, нет.
А Гольдхаген с Робинсоном тем временем продолжали:
- Я не помню, как оказалась на столе, но я лежала и не могла пошевелить... А он стоял надо мной с длинной иглой в руках...
- Что он сделал этой иглой?
- Он... Воткнул мне её в голову... всю... до конца.
- Как он ввел вам иглу?
- Больно...
- Через висок? Глазницу?
- Ноздрю.
Полковник даже поморщился. Уж приплетать такие подробности альварской медицины Гольдхаген никто не просил. Это больше походило на откровенное издевательство и сатиру. Но комиссия ничего не понимала и слушала её слова затаив дыхание.
- И потом они начали выкачивать из меня кровь... - задыхаясь от волнения произнесла Гольдхаген.