История одной жизни

Прошёл почти месяц с того дня, как мой Максюта попал больницу. За это время произошло достаточно много изменений. Моя жизнь полностью вышла из прежнего русла. Я переехала на непостоянную основу в Сергеев - Посад, в основном только для того, чтобы быть рядом с сыном. Диагностика прошла на платной основе, и я должна отдать должное просто потрясающим врачам, которые занимались моим мальчиком. Надо отметить, что это были не только настоящие профессионалы своего дела, но ещё и понимающие и очень душевные люди. Моему Максюте всегда уделялся должный уход, и диагноз не заставил себя ждать. Слава богу, подозрения на ЧМТ не подтвердились. Да и вообще как оказалось, ничего серьёзного не было. По-сути врач сельской больницы попросту поднял панику и, в принципе не было никакой необходимости перевозить ребёнка в городскую клинику. Но я не держала абсолютно никакого зла на вовремя не сориентировавшегося медика. В какой-то степени я даже была ему благодарна. Если бы не он, я бы, пожалуй, никогда не выбралась из той рутины, в которой жила всё это время, начиная с момента рождения сына. Я бы никогда не перебралась в Сергеев-Посад, никогда бы не встретила врачей, которые помогли мне не только в лечении моего Максюты, но и в нашем обустройстве в городе. Ума не приложу, как я всё-таки решилась на такие перемены. Как тёте Тони всё же удалось убедить меня уехать из деревни. Аргументы она, конечно, приводила весомые: мне надо воспитывать сына, а в захудалой деревне это невозможно. Мне надо в корне изменить свой образ жизни, найти новую более высокооплачиваемую и выматывающую меньше сил работу, после которой у меня хотя бы оставалось время на отдых. Конечно, я всё это и сама понимала, но в одночасье менять свою жизнь всё-таки страшно. Поэтому я начала постепенно свыкаться с неожиданно свалившимися на меня изменениями. Пока мой малыш был в больнице под наблюдением врачей, я несколько раз в неделю продолжала наведываться в деревню, в основном уже только для того, чтобы проведать тётю Тоню. Надо сказать, что расставание с ней стало для меня очень тяжёлым решением. Эта женщина за недолгое время стала для меня самым близким человеком. Она единственная, кто поддержал и не бросил меня в такую трудную минуту. Единственная кто был со мной рядом, пожалуй, в самый ужасный период в моей жизни. В каком-то смысле она стала для меня родной бабушкой, которой у меня никогда не было. И с моей стороны, оставить ее, как только в моей жизни начали мелькать белые полосы, было бы самым низким поступком. Да и не могла я уже без этой доброй понимающей женщины. Без её советов и безграничной поддержки. Надо сказать, что только благодаря ней и некоторым врачам в Сергиево-Посадской клинике я, наконец, смогла встать с колен. До полного поднятия на ноги и гордого взмаха головы ещё конечно было далеко, но начало для этого уже было положено. На первое время я смогла остановиться здесь же в больнице и меня взяли на неполную ставку секретарём помощника главврача. Если честно, то в мои обязанности входило совсем немногое. Перебирать кое-какие документы, делать небольшие заметки в отчётах, иногда прикрывать своё начальство, когда оно задерживалось или наоборот пораньше сваливало со своей работы. Да и с начальством с этим мы быстро нашли общий язык. Евгений Меньшиков был добрым и смешным дядькой преклонного возраста, но падшим на красивых эффектных девушек. Его последний роман со Светланой - молоденькой медсестричкой стоил ему расцарапанного лица и недельного переезда вместе с небольшим чемоданчиком вещей в свой кабинет. Надо сказать, что и должность-то свою я получила только исключительно благодаря тому, что не была выдающейся красавицей, и Меньшиков относился ко мне исключительно как к подчинённой. А настояла на моём назначении жена Меньшикова, которая прознала, что до меня на это место хотели назначить какую-то молоденькую симпатичную девочку. В общем Санта-Барбора ещё та, но она сыграла мне на руку. В тот день, когда врач, наблюдавший моего Максюту, сообщил, что есть свободная вакансия на должность секретаря помощника главврача, и она может достаться мне - девушке без всякого опыта и необходимых знаний, я, конечно, была в шоке. А уж когда сообщили, что моя зарплата будет составлять 17 тысяч, я чуть было сознание не потеряла. На тот момент для меня это были огромные деньги. Да и в работе этой был ещё один, а точнее даже два плюса. Первый - на некоторое время, пока в больнице пустовала одна палата, мне разрешили там разместиться, естественно, что при этом я должна была держать язык за зубами. И второй - я всегда была рядом с Максимкой, а это стало самым драгоценным подарком в моей жизни. На протяжении долгого времени я могла видеть своего сыночка только ночью, когда возвращалась с работы и рано утром, когда на неё уходила. А тут я в любое время могла наведаться к своему беззубому крохе и потрепать его за румяные щёчки. Но такой благоприятный для меня расклад событий продлился недолго. Здоровье Максима больше не вызывало опасение у врачей, а следовательно и держать его в больнице не было никакого смысла. Когда Максюту выписали, в тот же день по 'счастливому' стечению обстоятельств произошла крупная авария на центральном проспекте и в больницу поступило сразу четыре пострадавших. Палату мне пришлось освободить, а вместе с этим и написать заявление об уходе. Нет, с работы меня никто не выгонял, просто оставаться на этой должности без своего угла, за который не нужно платить, для меня не было никакого смысла. Какой бы огромной мне не казалась зарплата в семнадцать тысяч рублей, её бы всё равно не хватило, чтобы снимать комнату, пускай даже в каком-нибудь захудалом домишке на окраине города и при этом ещё как-то справляться с бытовыми расходами. Тогда я думала, что придётся опять возвращаться в деревню и всё начнётся по-старому, но мне в очередной раз помогла врачиха, которая наблюдала за Максимом и которой я буду признательна по гроб жизни. Она дала мне визитку своей племянницы, а перед этим заранее договорилась с ней о встрече. По рассказам Ирины Кириленко или как она просила её называть - просто Ирины, эта племянница была замужем за одним очень крупным предпринимателем, который мог бы устроить меня в свою компанию на какую-нибудь 'незаметную' должность. То есть без каких-либо дальнейших перспектив, с небольшой, но стабильной зарплатой. Для меня эта 'небольшая, но стабильная зарплата' - была как самая заветная мечта на то время. Мне не нужны были никакие перспективы в карьерном росте, притом, что у меня нет высшего образования, и скорее всего уже никогда не будет. Я не грезила о каких-то замках и заграничных курортах, для меня было бы за счастьем просто иметь возможность снимать небольшую, но уютную комнатку в каком-нибудь спальном районе, хоть изредка, но всё же покупать своему сыну игрушки и сладости и при этом не выжимать из себя все силы, ежедневно уделяя на сон не более четырёх часов. Уходить на работу к восьми утра и возвращаться во столько же, было для меня не то, что безумным желанием, а какой-то, казалось бы неосуществимой мечтой. Ведь, чтобы удержаться в городе, недостаточно просто найти жильё и устроиться на работу, надо ещё, что-то с Максютой решить. Он ещё слишком мал для яслей, а няню я вряд ли смогу потянуть. По крайне мере это будет зависеть от того понравлюсь ли я этой племяннице, поможет ли она мне с работой и сколько в дальнейшем я буду получать. В крайнем случаи, если график будет щадящим или хотя бы не таким жёстким, в котором я жила последний год, можно будет подыскать и вторую работу. Уж привередничать я точно не буду. Мне бы подошло и вечером двор подметать и листовки всякие раздавать. Да, что угодно, главное, чтобы хоть какие-то деньги были в кармане.

Собираясь на встречу с Вероникой - племянницей Ирины, я очень сильно нервничала. Благодаря расчёту, который я получила в больнице мне удалось снять номер в дешёвом хостеле. Максюту я пока увезла обратно к тёте Тони и сегодня, именно от этой встречи будет зависеть, заберу ли я своего сынишку обратно в город или вернусь к нему в деревню и теперь уже, скорее всего навсегда. Что-то мне подсказывало, что мне как обычно 'повезёт' и встреча будет иметь очень неблагоприятные для меня последствия. Ну, кому захочется принимать на работу девятнадцати, ну пускай даже почти двадцатилетнюю девушку, совсем без какого-либо опыта, да ещё и со средним образованием? Кроме того Ирина сказала мне, что муж этой племянницы крупный предприниматель, а соответственно и компания у него, наверняка, солидная, а тут я, с двумя старомодными кофточками в гардеробе и штопаными джинсами. Думаю, как раз впишусь в коллектив их фирмы.