История одной жизни

- Да нет, я не то имела в виду...

- Ладно, проехали, - довольно резко отрезал Андрей, и я невольно вздрогнула. Как же быстро у него портится настроение, причём из-за всякой ерунды. Взяв меня за руку, Андрей потянул меня к припаркованному возле института автомобилю. Открыв передо мной переднюю пассажирскую дверцу, парень пренебрежительно бросил, - садись.

Как под гипнозом я залезла внутрь салона, и пристегнулась ремнём безопасности. Обогнув машину, Андрей уселся в водительское кресло, и, заведя мотор, вывел автомобиль на дорогу.

- Куда мы едем? - прервав пятиминутное молчание, нерешительно осведомилась я.

- А ты догадайся, - такая грубая ухмылка и пренебрежительный оскал, прямо, скажем, ввели меня в ступор. И это он так разозлился всего лишь из-за того, что я попросила его убрать руки?

- Андрей, что-то случилось?

- Я это у тебя хотел спросить.

- Не поняла, - о чём он?

- Кажется, ты хотела со мной о чём-то поговорить. Я слушаю, - свернув машину на широкий проспект, холодно произнёс Андрей.

- ... не здесь, давай лучше, когда приедем на квартиру...

- В квартире ремонт, а в придачу к нему целая толпа рабочих. Я не собираюсь говорить при посторонних людях. Так что если хочешь мне, что-то сказать, делай это сейчас. Потом я тебя слушать не буду.

- Почему ты со мной так разговариваешь? - пытаясь сохранять голос спокойным, я старалась уловить глазами его взгляд. Его презрительный усмешливый взгляд. Да что происходит? Во что он со мной играет?

- Ну, ты же считаешь возможным так разговаривать со мной. Какого чёрта сегодня по телефону ты изображала из себя обидчивую куклу. Или ты думаешь, что я собираюсь терпеть такие капризы?

Первые несколько секунд я даже не могла сообразить, что ответить. Боль и обида затопили все мои мысли. Да какого чёрта? Я что собака, чтобы он со мной себя так ввёл?

- А ты думаешь, что я собираюсь терпеть такое неуважение к себе? Мало того, что ты хамишь, так ты ещё и врёшь мне. Несколько дней вдалбливал мне в голову, что в этом году поступить в Вуз уже нереально, при этом ни разу даже словом не обмолвился, что отец твоего друга заведует кафедрой в МАРХИ. Почему?

Машина затормозила так резко, что я чуть было не впечаталась носом в переднее стекло. Откинув взъерошившиеся пряди волос на бок, я испуганно взглянула на Андрея, и то, что я увидела в его хищно сверкающих тигровых глазах, меня вовсе не порадовало. Никакого раскаяния, удивления, страха или элементарного испуга. Ледяной взгляд застыл на моём побледневшем лице, и сердце и без того готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду, испуганно сжалось.

- Оксана, чего ты хочешь? Поссориться? - голос спокойный, тихий, пробирающийся в каждую клеточку моего тела, и словно змея оставляющий за собой ядовитый след.

- Н-е-т, - запнувшись, еле слышно пробормотала я, и тут же постаралась взять себя в руки. В конце концов, что меня так испугало? Ведь Андрей не кричит на меня, не замахивается руками, не делает каких-либо ещё пугающих жестов. Он просто смотрит. Безотрывно смотрит на меня своими невозможно зелёными глазами, и этим самым выворачивают всю душу наизнанку. Только он может на меня ТАК смотреть. Дико, и вместе с тем совершенно хладнокровно. От его взгляда у меня внутри всё сжимается. Руки холодеют, а пальцы начинают медленно подрагивать. И вместе с этим,...чёрт побери, может быть, я мазохистка, но его тигровые глаза, его хищный звериный взгляд побуждают во мне яростное желание приникнуть к его губам в безумном, всепоглощающем поцелуе. - Ты ведь сам всё это начал? - неимоверными усилиями, мне удалось собраться с мыслями и выдавить из себя хоть какой-то аргумент в свою пользу.

- Я начал в ответ на твои выступления. Запомни Ксюша, я никому не позволяю с собой так разговаривать и ты не исключение, - совершенно спокойно ответил он и наконец-то отвёл от меня свой взгляд. - Теперь насчёт института. Не знаю, хотя и догадываюсь, откуда ты про всё это пронюхала, но с твоей стороны было очень глупо накручивать себя всякой ерундой, даже не поговорив со мной. Да, я прекрасно знал, что ты хочешь стать архитектором. Да, я знал, что ты очень переживала, из-за того, что в этом году уже не получится поступить. И да, у меня есть друг, отец которого заведовал кафедрой в МАРХИ. Ещё во время того, как мы были только на пути в Москву, я созвонился с ним и попросил узнать, нельзя ли как-то устроить твоё зачисление. К сожалению, ответ был не положителен. У Славки итак были напряжённые отношения с отцом, а уж после того, как он начал встречаться с Алиной - простой смертной студенткой педагогического института - а не с девушкой из их круга, как хотели его родители, отношения с семьёй у него в конец разладились. Как ты сама понимаешь, попроси Славка о чём-нибудь отца, он бы автоматически стал его должником. А ты думаешь ему это надо? Алинка на втором месяце. И он до сих пор не знает, что делать, и как сказать об этом своей семье. У него и без моих просьб забот хватает.

- Почему ты мне об этом ничего не сказал? - хрипло произнесла я, ощущая, как чувство вины затопляет меня изнутри.

- Потому что не хотел расстраивать лишний раз. Ты, что меня совсем за идиота держишь? Думаешь, я, правда, не видел, как тяжело тебе дался переезд? Всё чего я хотел и хочу, это чтобы ты как можно скорее привыкла ко всему, и не чувствовала себя чужой в этом громадном мегаполисе. И хотя я и думаю, что учёба сейчас пойдёт тебе только во вред, я бы никогда не стал препятствовать твоему стремлению получить профессию. Очень жаль, что ты видимо, думаешь по-другому. Тяжело вздохнув, Андрей провёл ладонью по лицу, и устало потерев глаза, откинулся на спинку сиденья. А я вдруг почувствовала себя так скверно и гадко. Мало того, что навалилась на него со своими проблемами, так ещё и разборки устроила, сама толком ничего не поняв. Ну, вот кто я после этого? Конченая эгоистка и дура!

- Андрюш, прости меня, пожалуйста...я...я идиотка.

Протянув руку к его лицу, я хотела нежно провести ладонью по его щеке, но Андрей не дал мне этого сделать, перехватив её в одну секунду, и прижавшись сухими губами к моему запястью. В тоже мгновение моё тело пробила судорога дрожи. Перед глазами всплыли картины вчерашнего вечера. Его губы на моих дрожащих от страсти и желания губах, его руки на моём обнажённом, покрывшемся испаринами теле, мои пальцы, зарывшиеся в его шелковистых, коротко остриженных волосах...кажется, я до сих пор чувствую под ладонями их жёсткую мягкость.

- Сероглазка, тебе не за что извиняться. Это я должен просить прощение. Вон как напугал тебя, - улыбнувшись, Андрей нежно поцеловал каждый пальчик на моей ладони, и бережно убрал свисающие на лицо, выбившиеся из хвостика пряди волос. - Неужели я такой страшный, малышка?

- Да. Очень, - заливаясь краской стыда, честно призналась я, и тут же вздрогнула от ощущения его горячего дыхания на своей шее.

- Наверное, боишься, что я могу тебя съесть? Знаешь, если так, то ты абсолютно правильно делаешь. Я подыхаю от желания, наконец, попробовать тебя. Особенно сейчас, когда я такой голодный.

Откинув голову на подушку сиденья, я едва ли не задохнулась, от того, что он начал прокладывать дорожку влажных поцелуев на моей шее. Тело, горевшее огнём, ломилось от безумной потребности в этом парне. Уже знакомое мне томление внизу живота, окончательно застелило все здравые мысли, что были в моей голове. Сейчас мне было наплевать на всё. На то, что мы мало знакомы, на то, что у меня нет никакого опыта в любовных делах, и одарить изысканной лаской я его не могу. Мне стало наплевать на недостатки собственного тела. Он набрасывался на мою шею голодными поцелуями, его руки блуждали по всему моему телу, пытаясь максимально оголить каждую его клеточку, от него исходила такая невероятная магма страсти и безумного желания, что у меня не оставалось никаких сомнений, что я желанна. Желанна этим сумасшедшим взрывным парнем, сейчас больше походившим на взбесившегося самца. Положив мою вспотевшую и чуть подрагивающую ладонь на свою грудь, Андрей начал постепенно спускать её вниз до тех пор, пока я не наткнулась на выпуклую часть его джинс в районе ширинки и лично не ощутила всю степень его желания. Не выдержав, я протяжно всхлипнула, сама вцепившись ладонью в его волосы и вновь притянув его голову к своей шее, мечтая снова ощутить на себе прикосновения его властных, вызывающих безумное наслаждение во всём моём теле, губ.