Страница 34 из 49
Стальные челюсти механизированных корпусов не сомкнулись мертвой хваткой, а лишь несогласованными движениями скользнули по «панцерам» немецких танковых дивизий, крепко застревая в вязкой смоле противотанковой обороны и выкашивая свои зубы – отлично бронированные КВ и Т-34. Сотни танков оставались недвижимыми на полях боев – полях, которые оставались за противником. Основным итогом этих контрударов стала задержка на несколько дней танковой группы Эвальда фон Клейста – передовые дивизии оказались отрезаны от путей снабжения вплоть до вечера 1 июля. Немецкий мемуарист уважительно писал: «Русским тем не менее удалось сдержать наступление немецких войск. Они не только нанесли наступающим войскам потери и заставили себя уважать, но и выиграли время. Их не удалось ввести в замешательство клинообразными прорывами танковых групп. Русские также несли тяжелые потери, однако им удалось отвести свои плотные боевые порядки».
Подбитый советский танк БТ и убитый танкист. Южный участок фронта, июнь-июль 1941 года
КВ – советский тяжелый танк, серийно выпускавшийся с 1940 по август 1942 года и успевший до Великой Отечественной принять боевое крещение в Советско-финской войне 1939-1940 годов. Обычно его называли просто КВ, поскольку танк создавался под этим именем – в честь наркома обороны СССР в 1934-1940 гг., легендарного героя Гражданской войны Климента Ворошилова – и лишь после начала производства танка КВ-2, он «задним числом», получил цифровой индекс. С 1940 по 1943 г. было выпущено 4775 KB всех модификаций. Они воевали на всех фронтах Великой Отечественной войны, сначала в составе танковых бригад смешанного состава, потом в составе отдельных гвардейских танковых полков прорыва. До 1945 года дожило совсем мало KB, использовавшихся в качестве боевых танков. В основном, после демонтажа башни, они служили как эвакуационные тягачи.
Тактико-технические характеристики танка КВ-1: боевая масса – 43,1 т; экипаж – 5 чел.; размеры: длина корпуса – 6675 мм, ширина корпуса – 3320 мм, высота – 2710 мм, клиренс – 450 мм; бронирование – от 30 до 75 мм; вооружение: 76-мм Л-11 (111 снарядов), три 7,62-мм пулемета ДТ (2772 патронов); подвижность: V-образный 12-цилиндровый четырехтактный дизельный двигатель жидкостного охлаждения В-2К, мощность двигателя – 600 л.с, скорость по шоссе – 34 км/ч, скорость по пересеченной местности – 25 км/ч, удельная мощность -11,6 л.с/т, удельное давление на грунт – 0,77 кг/см2.
Потеря Минска
Гудериан совещается с генералами-командующими соединениями его группы. На фотографии справа налево: командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Гейнц Гудериан (Heinz Wilhelm Guderian), командир 17-й танковой дивизии генерал-лейтенант Ганс-Юрген фон Арним (Hans-Jürgen Theodor Bernhard von Arnim), командующий 47-м моторизованным корпусом генерал танковых войск Иоахим Лемельзен (Joachim Lemelsen)
Наиболее сильным резервом для противодействия немецкому вторжению в руках командования Западного фронта был 6-й механизированный корпус, который насчитывал почти тысячу танков, в том числе 350 новейших КВ и Т-34. Направление его использования нужно было выбрать уже в первый день боев, до того как германские танковые клинья глубоко продвинутся на советскую территорию. Гродно – район действий 3-й армии В.И. Кузнецова – естественным образом стал узловой точкой боевых действий. Фронтовая разведка также определила здесь сосредоточение немецких «панцеров». Разведчики пришли к выводу, что именно здесь германские танковые клинья наносят основной удар. Без колебаний командующий фронтом Д.Г. Павлов решил бросить в бой свой самый сильный резерв 6-й механизированный корпус, который насчитывал почти тысячу танков, в том числе 350 новейших тяжелых КВ и средних Т-34 именно под Гродно.
Вступила в бой и авиация. Первый удар немцев по ВВС РККА оказался сильным, но не смертельным. Потрепанные ВВС Западного фронта пытались оказывать сопротивление противнику. 24 июня три девятки бомбардировщиков СБ наносили удар по скопившимся у переправы через реку Щара танкам Гейнца Гудериана. Нанеся немецким «панцерам» чувствительные потери и разрушив переправу, на обратном пути бомбардировщики подверглись атаке истребителей противника. Из 27 советских «бомберов» на базу не вернулось только десять. Вскоре целью номер один для советской авиации стали прорвавшиеся к Бобруйску немецкие танки. Приказ штаба фронта был полон отчаяния: «Всем соединениям ВВС Западного фронта. Немедленно, всеми силами, эшелонированно, группами уничтожать танки и переправы в районе Бобруйска». Прикрытие истребителями организовано не было и удары по переправам на Березине 30 июня стоили почти полусотни сбитых дальних бомбардировщиков ДБ-3. Столь же богатыми на потери стали атаки танковых колонн противника, которые были плотно прикрыты истребителями Люфтваффе.
Данное решение в целом соответствовало воле Сталина и Генерального штаба. Только позднее стало ясно, что этот выбор был неверным. Под Гродно находилась лишь пехота немецкой 9-й армии, в донесениях которой появились слова «скопление танков», «сильный контрудар», «тяжелые бои». Таким образом, энергичное наступление на этом участке фронта не могло замедлить продвижение 2-й танковой группы Гудериана. Его танки безостановочно шли на Минск, в то время как советский 6-й механизированный корпус безуспешно таранил позиции пехоты. Здесь тяжелые танки Красной Армии встретил огонь немецких зенитных орудий и сильные удары с воздуха пикирующих бомбардировщиков.
У командиров и командующих Красной Армии 1941 года не было тех знаний о составе и направлении движения группировки противника, какими мы располагаем сегодня. Удар Люфтваффе по аэродромам лишил советское командование авиации как эффективного средства разведки. Поначалу командующий Западным фронтом Д.Г. Павлов недооценивал немецкую группировку в районе Бреста. Разведкой ее ударная мощь оценивалась всего в одну-две танковых дивизии. Огромная масса танков и мотопехоты 2-й танковой группы двигалась вперед, густо окутанная «туманом войны», когда военачальники вынуждены принимать решения в условиях недостатка информации. «Туман» рассеялся неожиданно. Ранним утром третьего дня боев в ходе удачного контрудара Красной Армии под Слонимом был разбит моторизованный отряд противника. В машине у убитого немецкого офицера была захвачена штабная карта с нанесенной обстановкой. В неразберихе первых дней войны прошли сутки, прежде чем ценнейший документ попал по назначению – в штаб фронта. Командующему Д.Г. Павлову как бывшему танкисту было достаточно одного взгляда на трофейную карту для того, чтобы осознать свою страшную ошибку. Вместо одной танковой дивизии из Бреста на Минск и Бобруйск двигались сразу три моторизованных корпуса Вермахта. В каждом из них было по нескольку танковых и моторизованных дивизий. Это означало смертельную угрозу окружения для большей части войск Западного фронта.
Надо отдать должное генералу Павлову – в тяжелейшей ситуации он принял радикальное решение незамедлительно. Командующий фронтом отдал приказ на общий отход войск на восток. Свой главный козырь, 6-й механизированный корпус, Павлов сразу же перенацелил на Слоним. Тот должен был выйти из боя под Гродно и попытаться устранить неожиданно открывшуюся угрозу. Однако было уже поздно. Танки Гудериана, ворвавшись в Слоним, перехватили шоссе Белосток-Минск. В лесисто-болотистой местности Белоруссии контроль над шоссейными дорогами имел ключевое значение для ведения боевых действий. Даже перехват одной крупной магистрали радикально менял обстановку на театре военных действий.