Страница 41 из 68
- Уже иду, - крикнула я ей в ответ, в последний раз взглянув на свое отражение в зеркале.
Опережая моду, я принарядилась в красное пышное платье в пол с оголенными плечами и узкой талией, которую с легкостью можно было охватить ладонью. Дышать мне было довольно таки трудно и даже резкие взмахи веера не помогали, но оно того стоило. Огненная ткань прямо таки символизировала мою магию огня. Именно этот наряд снился мне каждую ночь, а черная узорчатая маска придавала образу таинственность и загадочность.
Мама же принарядилась в синее шелковое платье облегающее ее стройную фигуру. Какой век она выбрала, я не знал, но он определенно был далек от нынешнего периода.
Свою темную копну волос она подняла вверх закалов неизвестной для меня заколкой, в то время как я смело демонстрировала свои длинные темно-каштановые волосы кудрями спадающие на голые плечи.
Мама одобрено кивнула на мой наряд, но в следующую секунду состроила гримасу недовольства по поводу моей задержки и неумения собираться во время.
Я, молча, зашагала следом за ней, то и дело нервно набирая воздух в легкие.
На улице была очень холодно, мороз различными узорами приукрасил стеклянные окна, а иней покрыл ветки деревьев и засохшую траву дивной снежной накидкой. Такую красоту портить не хотелось, отчего я, потирая ладони, пыталась согреться, не воспламеняя пламя. Подомной всюду был лед, если бы я наколдовала тепло, то все бы растаяло в один миг, и я бы пришла во дворец мокрая, как морж.
- Поторапливайся, - проговорила мама, быстрым шагом идя по тропинке, несмотря на жуткую гололедицу.
«Как она только не упала?» - удивлялась я, смотря ей в спине.
Сама же мама была предусмотрительной: надела песцовую шубу. Где только она ее взяла? Я же замерла как суслик и в придачу ко всему постоянно падала, больно ударяясь о толстую льдину.
Наконец-то мы подошли к огромному дому, который обычно используется как концертный зал или место для провидения важных мероприятий. С виду дом не представлял ничего особенного кучка деревянный дощечек, да и только, но внутри все обстояло совершенно по-другому.
Я облечено выдохнула, отчего изо рта появился пар, как у закипевшего чайника.
- Держи себя достойно, - напоследок произнесла мама, прежде чем войти внутрь.
Я разражено закатила глаза, стоило маме отвернуться, но в следующую секунду с улыбкой проследовало за ней.
В этом году зал украсили особым образом. Где-то, возможно с других стран, были привезены огромные люстры, висевшие над головой присутствующих гостей. Всего их насчитывалось две, а посреди зала красовалась зеленая, будто только что вырубленная Рождественская ёлка.
- Ёлка как «рождественское дерево» появится в девятнадцатом веке в домах петербургских немцев, - рассказывал кому-то поблизости маг, одевшись в костюм, состоявший из дублета, штанов с буфами и короткого плаща на меху.
Его же собеседник предпочел вамс, штаны подбитые фатой и плащ-боэмио. Такие наряды вызывали у меня несмолкаемый смех, но соблюдая приличия, я не поспешно скрылась в толпе гостей, время от времени здороваясь со знакомыми ведьмами или приятелями мамы.
- Хелен, - позвала меня женщина с другого конца зала. – Дорогуша, подойди ко мне.
Маску я надела не просто так, а чтобы меня никто не узнал. Что ж с этой дамой это дело безуспешное. Я с натянутой улыбкой зашагал к ней моля Бога, чтобы разговор не затянулся на всю ночь.
- Ты прекрасно выглядишь, - восхищенно проговорила она, указывая рукой на свободный табурет возле себя.
Я присела на него с неохотой, мимолетно бросив взгляд на платье-контуш со складками «ватто» и дивной гулькой на голове собеседницы украшенной розовым пером.
- Мода эпохи Рококо? – спросила я, и так зная ответ. – Прекрасный выбор.
- Благодарю, Хелен, - мои слова ей явно льстили. – Как поживает ваша бабушка? Хорошо себя чувствует?
- Просто превосходно, - услышали я знакомый голос бабушки.
Она все-таки пришла на праздник, хотя обычно не любила выходить в свет, чтобы не встречать желающих узнать свое будущее. Я радостно встала с табурета, уступая ей место.
В этом году она надела придворное платье Испании с райфраком, которое будут носить люди в эпоху Возрождения пятнадцатого-шестнадцатого века. Мода испанского народа ей всегда нравилась, в то время как я предпочитала экспериментировать со всеми эпохами и народами.
- Прошу меня извинить, - начала я, - но я вынуждена отлучить ненадолго.
«Или точнее сбежать отсюда, как можно дальше», - мысленно исправила я, улыбкой поблагодарив бабушку за вмешательство.
Она прекрасно знала, что я на дух не переношу мадам Лефевр, а особенно то, как она меня любит называть.
«Дорогуша», - фу, мерзость какая.
Бабушка с пониманием кивнула головой.
- Конечно, Хелен, - произнесла она.
- Присоединяйся в любой момент, - добавила мадам Лефевр, но я уже ее не слышала.
Наблюдая за толпой танцующих пар, я то и дело поглядывала на оркестр не встречающийся мне раньше. Если быть точнее, то меня привлек неизвестный юноша, играющий на скрипке.
Я слегка наклонила голову на правое плечо, с интересом разглядывая темноволосого скрипача с зелеными, как трава летом, глазами.
Он с протяжной нотой закончил играть последний аккорд и, опуская смычек, бегло оглядел присутствующих, как бы спрашивая: «Какую музыку сыграть дальше?». Я мигом подбежала к нему, дабы мужчина в бальном фрачном костюме не заказал следующую композицию быстрее меня.
- Прошу, сыграйте что-нибудь веселое, - начал я, легонько махая веером, - сегодня Рождественская ночь как-никак.
- Для вас все что угодно, - ответил он с улыбкой на одну сторону, оживленно подставляя смычок к натянутым струнам.
Я исполнила еле заметный реверанс, после чего поймала ближайшего мага за руку, дабы только потанцевать.
Пары выстроили в ряд по всему залу и под первой звонкой мелодии скрипки приступили танцевать, то и дело, подпрыгивая и хлопая в ладоши.
Моим партнером оказался на вид сорока пятилетний маг в зеленом двубортном сюртуке и черно-серых полосатых брюках. Отложной воротник в тон к белому жилету скрывал всю шею, отчего казалось, что ее и вовсе нет.
К счастью маг выдался весьма веселым и общительным и, несмотря на свой возраст, прекрасно танцевал, не подавая виду на усталость и быстрый темп музыки.
Я время от времени глядела на скрипача, который украдкой смотрела в мою сторону, а когда наши глаза пересекались, таинственно улыбался мне в ответ, после чего опускал глаза в пол.
Положение в танце поменялось, отчего я оказалась на другом конце зала, причем так далеко, что оркестра и подавно не было видно лишь слышно.
- Здравствуй, Хелен, - услышала я знакомый голос, от чего сердце будто остановилось, но в следующую секунду забарабанило в груди в бешеном неуловимом ритме.
- Джеймс, - произнесла я остановившись.
Я не верила собственным глазам. Ангел, спрятавший свои крылья под красной мантией, стоял прямо передо мной, и протягивал с улыбкой мне руку для следующего медленного танца. Я с поклоном согласилась и, положа свою руку на горячую ладонь, вздрогнула, увидев то, что лучше бы я никогда не знала.
- Вы сын Люцифера, - прошептала я так тихо, чтобы только он услышал.
Глаза белокурого юношу лишились всяких красок, он стал мрачный, как туман в лесу после дождя.
- Я не такой как он, - так же тихо ответил он.
- Я знаю.
Джеймс положил руку на мою талию и, притянув ближе обычного, закружил в танце под музыку, чья быстрота то увеличивалась, то уменьшалась вновь и вновь.
Я слышала протяжные душевные аккорды скрипки, но не осмелилась взглянуть на исполнителя: я смотрела только на ангела, на его прекрасные серо-голубые глаза.
- Я думала, что ангелам запрещено спускаться с небес.
- Так и есть, - подтвердил юноша, неотрывно глядя мне в глаза.
- Но вы здесь, - не понимала я.
- Мисс, вы хотите, чтобы я ушел?
- Нет, что вы, - поспешно пролепетала я. – Я ждала вас.