Страница 43 из 49
— Бездарность! Возомнившее о себе ничтожество! Ты на что замахиваешься, сопляк?!
— Мастодонт, заплесневелый формалист! Я избранный, а ты способен лишь малевать всяких почетных маразматиков, удостоенных прижизненной мумификации. Тебе никогда не добиться его милости! И не тычь мне в лицо своим черновиком! Тьфу мне на него!
— Как ты посмел плюнуть на изображение великого Ктулху?!
— Скоро весь мир будет принадлежать ему, и тебе, жалкому ремесленнику, не будет там места. Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн. — неожиданно произнесли оба одновременно, испепеляя друг друга взглядами.
Воспользовавшись тем, что все отвлеклись, слушая перепалку избранного и его отца, жрец-колдун схватил ближайшего стража и впился ему в шею крепкими острыми зубами. Тот пронзительно заверещал подобно попавшему в капкан зверьку.
Остальные попытались освободить жертву, но безуспешно.
Жрец-колдун наконец отбросил от себя полуживого мужчину. Довольно облизываясь, он чуть отступил и встал во главе своих спутников. Те же, сгрудившись за его спиной, принялись что-то выкрикивать, потрясая рисунками и выказывая желание, во что бы то ни стало ворваться в пещеру обрядов. Но путь им преграждали те, кто пришел первыми.
Пожилой мужчина в строгом костюме вытащил из кармана тускло поблескивающий пистолет и выстрелил. Один из стражей упал. Растрепанная старуха, завывая подобно взбесившейся гиене, прыгнула вперед, выставив руки с длинными ногтями, выкрашенными в ядовито-розовый цвет. Но жрец-колдун лишь покосился, в ее сторону и злобная фурия отлетела как сухой лист под порывом осеннего ветра.
Один из тех, кто еще недавно сидел в яме, ожидая ужасной смерти, выхватил нож и кинул его в стрелявшего. Мужчина уклонился с ловкостью, неожиданной для его возраста и комплекции и оружие глубоко вошло в стену дома. Благообразного вида старик с неожиданной яростью разбросал в разные стороны черноволосых стражей, рухнул на четвереньки и попытался укусить за «пятую точку» оказавшегося перед ним Перинного. Но тот отскочил, едва не сбив с ног остальных, а старик с жалобным воем принялся шарить по земле в поисках вставной челюсти.
Жители деревни изумленно взирали на происходящее, не спеша принимать чью-либо сторону. На их безобразных лицах, где причудливо смешались черты жителей Черного континента и тех, кто надеется после смерти вступить в чертоги одноглазого бога, отражалась непривычная работа мысли.
Одному из противоборствующих они привыкли безусловно подчиняться с первых дней жизни, точно так же как подчинялись их предки. Другой тоже был избранным, отмеченным милостью того, кому скоро будет принадлежать весь мир. Но постепенно каждый, будто подталкиваемый чем-то изнутри, присоединялся к той или другой группе. Обряд в честь возвращения проснувшегося бога грозил обернуться всеобщим побоищем…
Внезапно раздался звук, похожий на стон гигантского, бесконечно страдающего, существа. Забыв о недавних распрях, все бросились на берег озера.
— Он просыпается! Надо встретить его!
— Поющая труба! Она должна подать голос! Скорее! — запоздало вспомнил жрецколдун. Он рванулся, было, туда, где находился вход в тайную пещеру, но толпа бегущих сбила его с ног. Последнее, что уловило его угасающее сознание, был звук ритуального барабана. Хотя бы это не забыли…
В своих подводных владениях медленно пробуждалось ото сна создание настолько древнее, что помнило мир, когда моря и континенты имели совсем другие очертания, когда самые древние из известных ныне государств еще не были основаны, а Атлантида не погрузилась в морскую пучину.
Много столетий назад он и подобные ему пустились в далекий путь. Тот, кто теперь именовался богом Ктулху, вряд ли смог бы вспомнить планету, бывшую ему домом, и причину поспешного бегства.
Они летели с далеких звезд, взяв свои изображения, содержащие частицу силы и мудрости их цивилизации, чтобы не забывать, кто они.
Одни из сородичей не перенесли тягот путешествия и были выброшены в холодное бесконечное пространство. Другие, лишившись рассудка от тесноты и недостатка пищи, набрасывались друг на друга в коротких, но яростных стычках. Превзойдя всех прочих по силе и кровожадности, без колебания пожрав последнего из спутников, он стал единственным, кто достиг цели путешествия.
Увидев обитателей планеты, прилетевший со звезд испытал нечто похожее на радость: те были во многом подобны низшим созданиям, служившим пищей его расе на далекой родине. Ментальной силой, которой щедро были наделены звездные странники, смог он пробудить в их душах невероятную жестокость, безудержное желание получать удовольствие всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Тот, кому они теперь поклонялись, принося обильные и кровавые жертвы, внушил своим последователям, что отныне им даруется право удовлетворять любые свои низменные желания во славу его.
В городе, построенном руками множества человеческих созданий, счастливых оттого, что труд их угоден великому Ктхутку, казалось, сами камни пропитались кровью жертв, а торжествующие вопли тех, кто творил жертвоприношения и звуки, сопровождающие самое разнузданное празднество, не смолкали ни днем, ни ночью.
Все больше людей начинали исповедовать культ бога, упавшего со звезд, пребывая в наивной уверенности, что делают это добровольно, без малейшего принуждения. Во многих уголках мира в храмах и на площадях стояли теперь изображения, прибывшие вместе с ним. Были они притягательны для многих людей, пробуждая в их душах все, что было в них темного и греховного с точки зрения любого из цивилизованных верований. Ничего не хотелось им отныне, кроме как веселиться и истреблять друг друга, угождая своему кумиру. Он же в своем городе, именуемом Рльехом, торжествовал, пожирая их кровь и плоть, ужас и похоть, поклонение и безумие.
Так будет всегда, и весь мир станет принадлежать ему…
Но однажды планета, которую он считал своей, вздрогнула, сойдя со своего пути. Глубокие трещины раскололи земную твердь, целые континенты ушли под воду, а там, где плескались морские волны, возникли новые земли. Всей силы нового божества, способной подчинить множество человеческих созданий, оказалось недостаточно, чтобы остановить это бедствие. Над Рльехом сомкнулись морские волны, а сам он, погруженный в глубокий сон, не мог его покинуть. Последователи великого Ктулху, рассеянные по всему миру, гонимые и преследуемые, затаились в ожидании, когда порядок вещей вернется на первоначальный путь.
Все, что смог он внушить своим последователям, хранившим принесенные со звезд изображения —следует ждать, когда небесные светила сложатся определенным образом. Тогда сможет он восстать во всей ужасающей славе и величии. Весь мир будет снова принадлежать ему, а тех, кто ожидал его, он достойно вознаградит. А пока что он спал в своих подводных владениях. и силы его подкрепляли жертвы, которые приносили верные последователи втайне от непосвященных. Он слышал звук своего имени, многократно повторяемый в самых глухих и недоступных уголках мира. Творили это потомки тех, кто поклонялся ему когда-то, а также те, кто, встретившись однажды с исповедующими культ мертвого бога, навсегда присоединились к нему.
И вот теперь, после многих столетий ожидания, звезды снова сошлись определенным образом. Он готов был откликнуться на зов, он чувствовал ожидание тех, кто знал, что скоро мир снова изменится.
Но слишком крепким и долгим был его сон, слишком много времени понадобится ему в этот раз, чтобы восстановить силы. После мгновения досады, пришло воспоминание о диковинных инструментах, изготовленных ждущими его. Звук поющей трубы будет приветствовать вернувшегося бога и придаст ему сил. Вот-вот он должен зазвучать…
Но время шло, а зов, который был так ему нужен, все не раздавался. Более того, проснувшийся бог не ощущал присутствия жертв, которые должны быть принесены, стоит ему лишь показаться над водой.