Страница 45 из 46
Я с ужасом смотрела на мужчин и ничего так не хотела, как убежать от этого вестерна подальше и больше никогда их всех не видеть. «Один — псих-убийца, другой — только что с зоны. Классная компания для барышни», — с горечью подумала я.
— Если хочешь, можешь уйти, — будто угадал мои мысли Даня.
— Не знаю, — вяло промямлила я, зная, что у меня нет выбора…
— Если позволишь, я попытаюсь тебе все объяснить. Я рад, что быстро догадался, куда ты могла поехать. Я тоже жил на даче у Ларика, когда вышел с зоны, и даже нашел твои дневники. Но я их не читал.
— А как ты догадался про Сашу? — спросила я.
— Я не догадался, к сожалению. Когда я приехал сюда, то услышал чей-то крикливый голос. Я не узнал его, Митька сообразил.
— Сейчас ты услышишь режиссерскую версию. Знаешь, для чего он это все затеял? Чтобы…
— Заткнись, придурок. А то я себе правда лишний срок намотаю, но прибью тебя, — беззлобно произнес Даня.
Я оглянулась в поисках места, где можно приткнуться подальше от них, и увидела в дверях Митю и Руфу. За ними стояла Маша, а на руках у нее спала девочка.
— Картина Репина «Приплыли», — захохотала я, — надо было сюда всю труппу привести и можно было бы репетировать.
— Прекрати истерику! — заорала Руфа. — Не в театре, чай! — И уже тихим, добрым голосом продолжила: — Я понимаю, что ты в шоке, но у этой безумной истории должен быть разумный финал.
— Я очень коротко, итак, все на взводе, — торопливо заговорил Даня. — Я действительно молчал сначала, потому что думал, мой идиот брат совершил чудовищный поступок. Я понимал, тюрьмы он не выдержит, да и Анна сойдет с ума. И ты, Сашка, прав, мне впаяли «по совокупности» за свободомыслие и за несовершенное убийство. Бедная Руфа никак не могла понять моего молчания. Через какое-то время я чуть не превратился в психа, и если бы не Андрей Сергеевич, возможно, не выдержал бы… Он задал мне вопрос. Всего один — уверен ли я, что мой младший брат вообще способен на поступок.
— Что ты несешь? Ты всегда считал меня никчемным, но я, между прочим, как-то прожил восемь лет без тебя и не пропал, — возмутился Митя.
— Ой ли, дорогой. Ты их «прожил» за счет Руфы, Ольги, Леры и за мой счет. Но об этом позже. После разговора с Андреем Сергеевичем у меня появилось очень интересное занятие. Действительно, жизнь любого человека похожа на хорошую классическую литературу, меняются только исходные данные и порядок комбинаций, как в шахматных партиях, а остальное все по сюжету знаменитого романа. Но я в отличие от графа Монте-Кристо подкопа не делал, но попытался, как и Эдмон Дантес, вычислить своего «сердечного друга». Кто же мог так сильно меня «любить», чтобы сломать то, что я строил? К сожалению, я постоянно упирался либо в Митькину кандидатуру, либо в его мамулю Анну Николаевну. Но тем не менее все время что-то не сходилось. В моих размышлениях была явная брешь. Я чуть не рехнулся. Потом Андрей Сергеевич вышел, они уже совместно с Руфой стали копать. Но и их попытки не увенчались успехом. Так что Сашка мог бы прожить всю жизнь спокойно и не попасться.
Даня закурил и сел рядом со мной.
— А что бы мне это дало? — мрачно спросил Сашка. — Я хотел найти деньги, то есть сначала марку эту. Я понимал, что бесконечные Руфины хлопоты и попытки тебя вытащить стоят больших денег, да и Митькины игры в рулетку и карты тоже кто-то должен оплачивать. Действительно, я несколько запутался, решив, что марка все же у Дмитрия. Уж больно много он проигрывал, тех альбомов, которые он попер у Ларика, просто не хватило бы. А когда обнаружил, что имеется прелестная дочурка, которую он скрывает от семьи и друзей, я абсолютно уверился, что клад у него.
— Марка все время была у меня. Так что зря ты, Сашок, устраивал шмоны у Митьки, на даче, зря приставлял филеров к Лере, — резко затянувшись сигаретой, сказала Руфа.
— Бабуль, ты не права. Это я попросил ребят, вернувшихся с зоны, попасти Леру и приглядеть за тобой. Мне Андрей Сергеевич сообщал, что у вас кто-то побывал. Я стал волноваться, вот и приставил к вам друзей, — смутился Даня.
— Потрясающе получилось. В результате они напугали всех моих соседей до смерти, — несколько нарочито рассердилась я, так как мне почему-то вдруг стало очень приятно, что обо мне позаботились. — Слушай, а водопад из цветов на день моего двадцатипятилетия тоже твоя затея? — выпалила я и страшно покраснела. Покраснел и Даня.
— А что, плохо получилось?
— Неожиданно. Спасибо, что без вазы и воды. — Мы посмотрели друг на друга, судя по всему, одинаково представили эту картинку и оба рассмеялись.
— Ой, жаль, не догадался. Было бы эффектней, — хохотал Даня.
— Нашли время ржать, — злился Сашка. — Напрасно ты, Данька, разговариваешь с этой романтичной дурой. Она же всю жизнь мечтала о Митьке и никого и ничего не замечала вокруг. Мне тоже отказали, так что не стоит стараться.
— Даня, это ты бродил по театру и пугал всех? — спросила я.
— Да, запах кулис так манит. Но обнаружить себя я не мог. Я обещал Руфе дать Митьке шанс, и я выполнил свое обещание. Хотя, может, и зря, — устало проговорил Даня.
— Я так испугалась, когда тебя увидела. Мне показалось, что я сошла с ума.
— И как всегда сбежала. — Даня ласково погладил меня по голове.
Пожалуй, я и не знаю, кого всю жизнь любила, кому поклонялась, на кого молилась. Рядом со мной сидел мужчина, которому все эти годы было до меня дело. Он — Даня, пусть случайно, выбрал мне профессию. Письма, которые мне зачитывала Руфа, когда получала от Дани, тоже влияли на мою жизнь. Именно он «заставил» меня войти в семью Шабельских, возложив обязанности заботиться о Руфе. Многие намеки старой актрисы странным образом ограждали меня от опрометчивых поступков, но главное, она явно не подпускала ко мне Митю. Почему?
— Руфа, почему вы никому не рассказывали о марке и меня, в частности, вообще держали в полном неведении? — спросила я.
— Ты правда наивная. Мне надо было помогать своим внукам. Для этого я должна была оставаться живой и невредимой. Действительно, деньги существуют, они лежат в швейцарском банке. Сначала я не могла до них добраться, времена были не те. Потом появился Андрей Сергеевич, я рискнула ему довериться. К счастью, не ошиблась. Мы смогли более активно помогать Дане, да и мой беспутный второй внук нуждался в помощи. Помнишь, Лера, ты с Ольгой случайно встретила меня у Маши. Я стояла с каким-то странным безразмерным платьем. Постепенно, — горько вздохнула Руфа, — я вытянула из Маши историю Милы и Мити и начала помогать девочке. Митьке ничего не говорила. Боялась, что все же это он убил Милу. Маша-то была в этом абсолютно уверена.
— Мне надо было Женечку поднимать, — указала Маша на девочку. — Я и не собиралась сдавать Дмитрия. Руфину было жаль, да и деньги нужны. Что ж это получилось бы — мать у девочки убита, отец в тюрьме. Потому я, сколько могла, молчала. Но Руфина Константиновна все же меня отловила. Правда, только через четыре года.
— Я не очень понимала, что со всем этим делать, — призналась Руфа. — Посадить Митю в тюрьму — ужас. Еще не факт, что я смогла бы быстро вызволить Данечку. Оба внука в тюрьме, девочка сирота… Выбор небогатый.
Все замолчали, видимо, задумавшись над тем, что же каждый из нас делал бы в такой ситуации.
— А зачем ты Ольгу убил? — спросил Даня, резко повернувшись к Сашке.
— Почему ты решил, что это я? По театру же все время бродили какие-то люди-призраки, может, это…
— Брось! Ты сорвался, да? К Митьке сначала побежал выяснять с ним отношения, пугать и проговорился. И тебе нужно было срочно исчезнуть. Это ты сделал очень эффектно. Ну а Ольга при чем? Говори!
— Мне нужно было вернуться в театр. Я кое-что забыл там. Важное. Я же собирался уехать, мне нужны были рекомендации с печатью. Я пришел за бланками, точно зная, что в это время в театре уже никого не будет. Кто же мог подумать, что ваша ненормальная сестра любит сидеть рядом со своей копией в пустом здании. Идиотка, она начала орать! Так меня испугала. Ведь я думал, это кукла сидит. Испугался и случайно ее придушил. Знаешь, Данечка, все неприятности из-за тебя. Если бы ты не написал эту пьесу, если бы мы все не оказались в одном замкнутом пространстве, все могло бы обойтись.