Страница 34 из 46
— Ты написала диплом, на нем, пожалуй, можно было бы начертать посвящение, — язвил мой друг.
— И что? — еле сдерживалась я. — Мы же договорились не портить вечер.
— А это запретная тема?
— Тебе не надоело? Я действительно хотела бы написать об этом спектакле. Но не надо на меня давить.
— Ну хорошо. Скажи мне лучше, ты часто бываешь у Руфы?
— Не очень… А что?
— Я хотел бы тоже с ней повидаться как-нибудь. Скоро будут делать спектакль о начале века. А кто лучше нее знает всякие симпатичные детальки! И кроме того, насколько я помню, у старушки сохранилась масса прибамбасов от ее прошлой карьеры.
— По-моему, она рада всем, особенно дачным.
— Поинтересуйся, пожалуйста, когда мы можем к ней зайти.
Неторопливо дойдя до моего дома, мы долго молча стояли в арке двора. Вдруг Санька забеспокоился. Оглянувшись, я увидела две подозрительные личности.
— Тебе надо идти, неизвестно, кто так поздно бродит по переулкам, — сказал он.
— А как же ты пойдешь обратно? — испугалась я за друга.
— Ничего мне не будет. Они пристают в основном к девушкам. Так что беги скорей.
Я, заведенная Сашкиной тревогой, действительно припустилась. И, только домчавшись до квартиры, поняла, что его испуг вызван совсем не заботой о моей безопасности. Что же это? Может, он просто струсил? Но тогда бы он поднялся ко мне. Не найдя ответа, я просто выкинула свои вопросы из головы. В конце концов, мне не очень-то и хотелось продолжать общение. Но слово, данное приятелю, решила сдержать. Вернее оба. Я позвонила Руфе и после коротких «как вы себя чувствуете» и «не надо ли чего» напросилась в гости вместе с Санькой. Руфочка была рада и сказала, что соберет «общество». Не очень поняв, кого она так именует, я распрощалась и пошла писать статью, надеясь, что моя однокурсница, работающая в газете, сумеет ее тиснуть, если я опережу более именитых и пронырливых соперников.
Статья получилась легкая и остроумная, несмотря на то что меня не покидала мысль о Мите — он наверняка будет у Руфы. Не зная, что делать с приятной дрожью внутри, которая путала мысли и делала поступки суетливыми и бессмысленными, я села править написанное.
Шесть лет, прошедшие с первой встречи с Митей на станции, и учеба в институте похожи на один длинный томительный и не очень запоминающийся день. Романтические блуждания по лабиринтам неосуществленной любви — вот и все, что я могла вспомнить. Годы юности я провела в полудреме, вызывая иронию и насмешки знакомых. Наверное, я боялась выныривать из привычного состояния, но в то же время мне страстно хотелось необычной, даже экстремальной жизни. И я ее получила. Бойтесь своих желаний, ибо они исполняются. И тогда уже ты не можешь руководить судьбой, они, эти стремления, несут тебя вперед. Меня они привели в эту ветхую беседку в заброшенном саду. Странные и страшные события последних лет так и остались тайной, которую я все время хотела разгадать. Плохо, когда ты не понимаешь, почему это произошло. Я сижу здесь в тревоге и ознобе мокрого осеннего вечера. Зачем, почему сама не иду навстречу правде? Опять прячусь. Самокопание — любимое занятие.
Мне уже не мерещились звуки, никто не тревожил моего промозглого одиночества. Может, вернуться назад?
— Сегодня хороший день, — радостно объявила старая актриса, как только мы с Сашей переступили порог ее квартиры. Приехала Ольга, привезла от Дани длинное письмо. Ему разрешили свободное передвижение. Митя начал репетировать в театре. И вы пришли в гости. У меня Эва сидит на кухне, ссорится с Машей из-за рецепта пирога. Возможно, к концу чайной церемонии мы его получим. Но даже если и нет, то у меня припасено еще кое-что.
Все это хозяйка выпалила на одном дыхании, и нас, наконец, впустили в комнаты.
Ольга сидела за столом одна, с прямой спиной и в напряженном ожидании. На лице блуждала несвойственная ей жалкая полуулыбка. С чего начать разговор, не знал никто.
— Ну, будем считать, что все вопросы, которые возникают в таких случаях, уже заданы, ответы получены, переходим к следующей сцене. Сейчас придет Митя. — Руфа подмигнула мне.
Ольга поджала губы и напряглась еще больше. У меня мелькнула мысль, что в бедах Дани она каким-то образом винит Митю, а возможно и всех окружающих. Я не успела возмутиться, как прозвенел дверной звонок и в комнату стремительно влетел Митя. Создалось ощущение, что он прямо со сцены оперного театра, не выходя из образа, ворвался в нашу жизнь.
— Привет всем! В холле еще один гость топчется.
Мы все развернулись в сторону прихожей. Там с букетом цветов стоял изысканно-презентабельный Андрей Сергеевич. «Странная компания, — подумала я. — И что-то все это значит», — тревожно замутило меня. Вся радость гостевания испарилась.
Из кухни вся в муке и слезах впорхнула Эва, причитая по поводу упрямства Маши. За ней следовала бывшая молочница с блюдом пирогов.
Сначала разговор шел о каких-то малозначимых событиях, раздавались восторженные вздохи по поводу вкуснейшей выпечки. Неожиданно Руфа, закурив очередную сигаретку, спросила у Андрея Сергеевича, что удалось выяснить по поводу молодых людей, следящих за мной и перевернувших все вверх дном на даче. Повисла неловкая тишина.
— По некоторым агентурным данным, — почему-то усмехнувшись, начал свой рассказ Андрей Сергеевич, — наших «друзей» взволновало появление очень известной марки на рынке филателистов. Но… дальше все становится сказочно-ирреальным. Не сам уникальный раритет привлек внимание искателей приключений. Выяснилось, что на одной из марок коллекции находится некий код, открывающий тайну, вы не поверите, клада. Это и стало предметом настойчивых поисков.
— Что за буйные фантазии у этих людей? — возмутилась Руфа. — Я, кажется, догадываюсь, о чем идет речь. Ларик очень любил «путать» людей секретными историями, даже загадками века. Митя, разве ты не помнишь эти сказки деда Мазая? Илларион Валентинович, к сожалению, не мог говорить о приключениях своей реальной жизни. Поэтому он фантазировал.
— Руфа, а почему ты думаешь, что в этих небылицах не проскакивали настоящие факты? Я сейчас уже не очень помню его «сказания», но ощущение, что многое может быть правдой, осталось, — сказал Митя.
Я оглядела присутствующих и, к моему немалому удивлению, обнаружила, что всех страшно заинтересовали Митины слова.
— Но его же убили, — тихо прошептал Саша. — И вы полагаете, тому причина лишь буйная фантазия старого человека? — Он внимательно посмотрел на Андрея Сергеевича.
— А у вас, молодой человек, есть другие сведения? — вцепился тот птичьим взглядом в Сашу. — Я тоже не уверен, что это были лишь мифы, но кто об этом мог знать.
— Тот, кто знал про коллекцию и поверил в эту историю. Или тот, кто видел марки, — отрубила Ольга.
Все посмотрели на Руфу и в полной тишине ждали ответа.
— Я действительно видела альбомчики, но и только. Значит, был кто-то еще, кто хорошо знал о конкретной марке.
Я вспомнила, что перед смертью Илларион Валентинович отдал мне сверток для вручения Руфе. Что там было? Спросить невозможно, но интересно — до дрожи в желудке.
После утверждения Руфы, что ей лично об этом ничего не известно, все постарались переключиться на другие темы и «сладостно вкушать» подоспевшие очередные пироги. Я незаметно выскользнула в коридор, так как видела, что Митя покинул гостиную. Из кухни доносились голоса.
— Я надеюсь, ты помнишь о своем обязательстве, — жестко наступала Маша.
— Я не отказываюсь, но у меня сейчас нет денег. Подожди до начала выступлений.
— Я жду последний раз. Имей в виду, всем расскажу. Ты думал, смылся в Италию и я тебя не достану?
— Маша, но если ты всем растреплешь, ведь лучше никому не станет, а ты потеряешь все.
Я практически вдавилась в проем между комнатой и кухней и не дышала. Что это, о чем они говорят? Как Маша смеет так разговаривать с Митей? Было понятно, что ни вмешаться, ни защитить предмет моего обожания не могу. Опять тайна. На душе стало холодно. Естественно, мне ни на минуту не пришло в голову, что Митя может быть в чем-то виноват. Пока я соображала, куда мне деться из своего закутка, мимо меня, как метеор, пронесся Митя и, влетев в комнату, сразу стал прощаться, якобы он вспомнил, что у него репетиция.