Тени (ЛП)

— Дерьмо, я всю ночь хотел этого, — прошептал он прежде, чем снова накрыть ее рот своим.

Она была горячей и податливой под его руками и телом и готовой, чертовски готовой, с ним, здесь и сейчас. Он хотел раздеть ее целиком… было что-то чертовски возбуждающее в том, что ей нравилось это, и в том, что он был полностью одет; к тому же, тогда он сможет добраться до сосков своими губами. Но для подобных действий было чересчур холодно, и, к тому же, он всеми руками за быстрый секс в укромном месте, но ему совсем не нравилась идея, что кто-то увидит Селену в таком виде, роскошную и распущенную, чертовски горячую.

Связанный мужчина в нем мог клыками разорвать на части бедного человеческого самаритянина.

Не к такому романтическому завершению вечера он стремился.

Его руки опустились на пояс ее брюк, расстегивая пуговицу и замок, а потом спуская ткань вниз. Они были прямого кроя, слава яйцам, и штанина без проблем скользнула по обуви.

— Хочешь, чтобы я сняла трусики? — спросила она, задыхаясь.

— Нет, я трахну тебя с ними.

Так он и сделал. Он обхватил ее идеальную попку и оторвал Селену от земли, заставляя обвить его талию ногами. Закинув руку за спину, он погладил ее плоть, чувствуя ее готовность, жар, отчаяние.

Он хотел провести здесь всю ночь. Но вместо этого он отодвинул шелк в сторону и…

— О, Боже, Селена, — прошипел Трэз.

Влажное и горячее, тесное, живое, проникновение унесло его и одновременно позволило сохранить равновесие. Он начал двигаться, придерживая ее попку и насаживая ее на себя. Он запутался в ее волосах; ее запах наполнил его нос; она была ошеломительной волной, в которой он хотел утонуть.

Быстрее. Жестче.

Она кончила первой, и ему это нравилось, ритмичные сокращения подстегивали его только сильнее. А потом он запрыгнул на американские горки, на которых был готов провести вечность, его член содрогался внутри нее, оргазм сблизил их души.

Когда все кончилось, он обрушился на нее телом, но испугался, что придавил ее.

— Прости, я…

— М-м. — Она потянулась к его рту, втягивая его нижнюю губу, посасывая. — Еще.

Он мгновенно приготовился ко второму раунду, но когда его бедра начали двигаться, он вынужденно остановил себя.

— Домой, — прохрипел он. — Нужно сделать это дома.

— Все еще беспокоишься о холоде? — протянула она, проводя клыком от подбородка до его яремной вены. — А я вся горю.

Трэз застонал, закачавшись на пятках.

— Я жаден. Я хочу большего доступа к тебе, чем могу получить здесь.

Ее смех лаской прошелся по его обнаженной плоти.

— Что ж, тогда веди меня в кровать.

Казалось предательством — вернуть ее в те слаксы. Особенно когда он опустился на землю и его глаза оказались на одном уровне с ее лоном.

Стиснув зубы, он умудрился одеть ее и убрать член в штаны, не набросившись на нее, как пещерный человек. А потом настало время выхода из теней с непроницаемым лицом, весь из себя «а что? ничего!», притянув ее к себе.

— Это было невероятно, — прошептала она. — Я все еще чувствую тебя в себе.

Трэз пошел весьма забавной походкой. Либо так, либо он сломал бы конечность, на которую гипс не наложишь.

Когда они добрались до машины, он прикидывал время прибытия в свою спальню… если поедет со скоростью в сто пятьдесят миль в час.

Хм, это же Порше, верно?

Открыв дверь, он помог Селене сесть в машину, а потом со скоростью света сиганул к водительской двери. Он завел двигатель сразу, как только его зад коснулся сиденья.

— Ой! Холодно! — воскликнула Селена.

Он оставил кондиционер включенным, и сейчас мощный вентилятор сносил их арктическим ветром. Они оба потянулись к панели, нажимая на разные кнопки…

Из звуковой системы «Burmester» загремела музыка благодаря подключенному Сириусу, и прежде чем он успел выключить звук, запел DJ Khaled, «Поддержу тебя».

— Нет, стой, — сказал он. — Пусть играет.

Выскочив из машины, он снова подошел к пассажирской двери и, открыв ее, протянул руку. — Потанцуй со мной.

— Что?

— Потанцуй со мной, моя королева.

Увлекая ее с сиденья, он подвел Селену к капоту Порше, вставая под свет фар, и прижал к себе. Они двигались вместе, тела порхали, пальцы сплетены, музыка трансформировала парковку и парк развлечений под открытым небом в частный танцевальный зал.

— Вечно… — пробормотал он ей. — Я буду держать тебя…

Трэз устроил голову на плече так, что теперь окружал ее всем своим огромным телом, оберегая, любя.

Они танцевали в свете фар, периодически скрываясь в тени.

***

айЭм наблюдал со смотровой вышки, как его брат снова выдернул Селену из машины, и они встали перед капотом. Невозможно узнать, что за песня звучала, но это, казалось, и не важно. Просто смотреть на них двоих, двигавшихся как единое целое в такт музыке, державших друг друга… этого было достаточно.

айЭм с удивлением смахнул слезу.

Было так сложно смотреть на них.

Отворачиваясь, он прошелся по тесному пространству, думая, насколько Трэзу было бы ненавистно находиться на такой высоте, с обзором на триста шестьдесят градусов и необходимостью смотреть вниз. Парень всегда ненавидел высоту, удивительно, как он вообще подписался на восемнадцатый этаж Коммодора.

Он смотрел на горки когда, пару минут спустя, его телефон в кармане издал перезвон. Он достал его.

Пора — было сказано в сообщении.

Почти сразу пришло следующее, от его брата: «Спасибо огромное».

Трэз никогда не писал такого в сообщениях. Значит, он на самом деле чувствовал глубокую признательность.

айЭм помедлил с ответом. Потом ответил: «Был рад помочь. Увид-ся дома».

Он собрался убрать телефон в куртку, но потом помедлил. «Я проверю дела».

Последние пару лет он отправлял такое смс тысячи раз. И, на самом деле, он этим и собирался заняться. Он хотел проверить ресторан и клубы… как они работали, нужно ли там чего.

Именно этим ему нужно было заняться. И как раз это не позволит ему отправиться в ту чертову хижину.

Пора выдвигаться.

Без свидетелей он дематериализовался к припаркованному БМВ Х5, которым пользовался вместе с братом. Мгновение спустя Порше выехал через боковые ворота, и айЭм последовал за ним на расстоянии, пересекая пустую парковку в два акра площадью… и Мэнни следом, на скорой.

Всю дорогу в особняк из головы айЭма не выходил образ брата и Селены, как они танцевали в свете фар словно подростки.

Слишком плохо, что они жили в романе Джона Грина.

Сколько ночей им осталось? — гадал он.

Дерьмо, насколько извращенно было так думать, но часики тикали. С каждым прожитым часом, было более, а не менее вероятно, что Селену охватит новый приступ.

И что потом, черт подери, ему делать со своим братом?

Господи Иисусе, Трэз станет неуправляемым.

Наедине с подобными радостными мыслями, он потерял счет времени и прежде, чем понял, сколько успел проехать, они уже поднимались по укрытой мисом дороге в гору, к особняку, Мэнни на скорой держался позади.

К счастью, Селена никогда не узнает о мерах предосторожности, которые они предприняли.

Они бы обломали весь кайф. Иначе никак.

айЭм старательно соблюдал дистанцию, когда они приблизились к последнему повороту на особняк, давая Трэзу время завести Селену в дом. Когда он, наконец, оказался во дворе, то обогнул фонтан и припарковался рядом с ГТО Рейджа. Которому не долго осталось стоять на улице. Брат всегда загонял его в гараж на зиму.

Порше Мэнни был припаркован у основания лестницы, крыша поднята, ключи, без сомнений, уже направляются к доктору, чтобы он тоже смог загнать его на подземную парковку тренировочного центра.

айЭм заглушил двигатель БМВ. Вышел и запер его, хотя необходимости не было.

И застыл.

Подняв взгляд на ночное небо, он наблюдал, как дыхание вырывается из его рта, растворяясь на ветру. Изображение Трэза и Селены словно собака клыками вцепилось в его мозг, память отказывалось сдвигаться с места… и нет, ему было стыдно признаваться, потому что он думал обо всем, что его брат мог потерять, или потому что дергался о том, что не знал, как оторвать брата от асфальта, когда все закончится печальным образом.