Страница 68 из 69
испытывать чувства к людям, жить нормальной жизнью, потому что считал, что не
заслуживал этого. По крайней мере, до вчерашнего дня, я был готов уйти, наконец,
ускользнуть во мрак, закончить мои чертовы мучения…
– Нет, – сказала Лайла, переползая на мои колени и хватая мою голову своими
руками. – Не говори так, – ее глаза наполнились слезами, и она стирала поцелуями следы
от слез на моих щеках.
– Во мне ничего не осталось, Лайла. Я был на той ступени, когда боль была
слишком мучительной. Мне приходилось учить Мэделин боксу ежедневно, смотреть на
нее вживую, на ее огненный дух, это было изнурительно. На расстоянии, я еще мог
справиться с угрызениями совести, но близко, я едва соображал.
– Что изменило твое мнение? – спросила она, сжимая меня крепче.
– Линда, – ответил я честно. – Она знала, что это я.
– Она знала, что ты убил ее мужа?
– Да.
– Откуда? – спросила Лайла растерянно.
– Она видела меня на похоронах, как я подкидывал подарки, и сложила два и два
вместе. Когда она увидела меня в «Справедливости» и ту боль, в которой я жил, она знала
наверняка.
– И она выступила против тебя? – спросила Лайла.
– Нет, она пришла поблагодарить меня.
– За убийство ее мужа?
– За прекращение ее страданий, – поправил я. – Он издевался над ней ежедневно,
запугивал ее, в ту ночь, когда я убил его, он добрался до Мэделин. Линда хотела сказать
мне спасибо, сказать, насколько она благодарна за их защиту, за то, что спас их…
– Ох, Кейс, – Лайла притянула меня в объятия, и я зарылся головой в ее волосы,
теряясь в ее вишневом аромате.
– Я не погубил их, Лайла. Я спас их.
– Да, малыш, – сказала Лайла, притягивая меня ближе и целуя в шею. – Ты
хороший человек, Кейс.
Облегчение растеклось по мне. Последний вес покинул мои плечи, и я
расслабился в ее объятиях.
– Ты веришь мне? – спросил я.
– Конечно, верю, Кейс. Ты хороший человек и я знаю, что ты не солгал бы мне. Я
говорила тебе, что нет ничего такого произнесённого тобой, что оттолкнет меня. Я знала
это с того момента, как мы встретились, между нами было что–то особенное. Ты
предназначен мне, Кейс, со всеми недостатками.
Я медленно поднял взгляд к этим зеленым глазам и обхватил ее затылок. Я
потянул ее вперед и уперся своим лбом в ее.
– Я влюбился в тебя, Лайла. Где–то на этом пути, я позволил себе испытывать
чувства к тебе, и не имело значения, как сильно я старался, не мог выкинуть тебя из своей
головы. Каждый день я влюблялся все сильнее и сильнее, пока стало невозможным для
меня забыть твои мягкие губы и твое красивое сердце. Ты создана для меня, детка, и я
буду проклят, если ты уйдешь.
Лайла поцеловала мои губы нежно и сказала:
– Я тоже в тебя влюбилась, Кейс. Сильно влюбилась.
– Мне только надо было отпустить своих демонов, прежде чем полностью тебе
отдаться, потому что хотел с тобой того, чего никогда не думал, что буду иметь, но теперь
я могу. Я хочу начать заново. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Я хочу, чтобы мы работали
вместе. Я не хочу, чтобы ты пропадала из поля моего зрения. Я так, блядь, теряюсь, кода
дело касается тебя, Лайла. Я хочу все тобой.
– Я хочу того же самого, Кейс. Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, детка.
Улыбаясь, она прислонилась к моим губам своими и целовала меня безрассудно.
Мои руки упали к ее бедрам, когда я позволил ей взять контроль над нашей связью. Мы
оба отчаянно нуждались друг в друге. Это была длинная дорога, чтобы добраться туда где
я сейчас, но я не отказался бы от этого путешествия ни за что.
Как в песне «Черный дрозд» Битлз, я взял свои сломанные крылья и дожидался
полета. Я ждал своего шанса возродиться. Со сломанными и перевязанными крыльями я
был готов, блядь, воспарить. Теперь черный дрозд свободен.
Я, наконец, расплатился своим покаянием
Эпилог.
– Кетчуп на хот–дог? – спросил я Мэделин с неодобрением в глазах. – Твоя мама
разве не научила тебя ничему? Горчица и закуска, никакого кетчупа. Кетчуп относиться к
гамбургерам.
– Ох, мистер Кейс, вы не знаете, о чем говорите. Вы вообще пробовали?
– Нет. Ты когда–нибудь пробовала по–моему? – возразил я.
Она посмотрела на мой хот–дог и покачала головой.
– Он выглядит смешно.
– А как насчет этого… – я схватил с тарелки ее хот–дог и заменил своим. – Я
попробую твой, а ты мой.
– Ладно, – она улыбнулась, ее передние зубы теперь выглядывали из десен.
– Твое здоровье, – сказал я, ударяясь своим хот–догом об ее.
Мы сделали по большому укусу от каждого и наблюдали, как оба жевали. После
того как проглотили, мы оба поморщились и покачали головами, перехватив свои
первоначальные хот–доги.
– Это было противно, – сказала Мэделин, делая большой глоток своей
виноградной газировки.
– Кому ты рассказываешь. У тебя вкуса нет, – пошутил я.
– Это у тебя нет, – она засмеялась и толкнула меня в плечо.
– У кого нет вкуса? – спросила Лайла, когда села рядом с Мэделин с хот–догом
облитым кетчупом.
Мэделин засияла и посмотрела на меня с огромной улыбкой.
– Видите, мистер Кейс. У меня есть вкус. Посмотрите на хот–дог Лайлы.
Я покачал головой, когда две самые важные девчонки в моей жизни ополчились
против меня. Это происходило довольно часто, и я не променял бы это ни на что.
Теперь у меня свой дом рядом со «Справедливостью», Мэделин часто приходит
позависать или насладиться девичником с Лайлой. Отношения между ними переросли в
настоящую дружбу, и наблюдение за ними вместе превращало меня в чертову лужицу
умиления. Линда стала такой же близкой для нас. В последнее время Лайла и Линда
сформировали настоящую связь, и их новой миссией стало найти Линде мужчину. Только
они не знают, что счастливому ублюдку придется пройти через серию испытаний от меня
и Джетта. Хрена с два, Линда снова будет жить в страданиях.
«Справедливость» процветает. День изо дня приходит кто–то новый, новая душа,
которой мы касаемся и помогаем. Жилищный корпус почти закончен, предлагая все новые
ветви для «Справедливости». Линда стала больше подключена к общественному центру,
разработав веб–сайт для нас, как и немного прекрасного раздаточного материала про наши
программы.
Мы стали семьей, и я не мог бы быть более благодарным за странный поворот
событий в моей жизни.
Недавно Джетт очистил мое имя в профессиональной, боксерской лиге,
вычеркивая пометку из моих данных. Ко мне приходило множество тренеров и прессы,
умоляя вернуться, но как и в тот день, когда я повесил свои перчатки, моя боксерская
карьера закончилась. Обеспечивать здоровую, спортивную отдушину для тех, кто
нуждается – стало более важным для меня, чем любой титул, который я мог бы выиграть.
Все, что потребовалось для осознания, – это наблюдать, как Мэделин скачет вокруг меня