Страница 37 из 67
Она откидывается на спинку кресла, упирается локтями в подлокотники и переплетает пальцы рук.
– Я понимаю ваше беспокойство, Джейк, но, честно говоря, здесь не о чем беспокоиться. Было проведено огромное количество исследований о возможном побочном эффекте на сперму через наркотики, которая способна к восстановлению, и на сегодняшний день нет ничего доказывающего, что такие наркотики вызывают какие-либо долговечные побочные эффекты на развивающийся плод.
Я чувствую, как рядом со мной расслабляется Джейк. И я тоже. Такое облегчение услышать это.
– Единственный известный побочный эффект – это значительное снижение количества сперматозоидов, – продолжает доктор Гламурозон. – Иногда это приводит к бесплодию, что, очевидно, не стало проблемой для вас.
Она намекает ему улыбкой, и от этого я злюсь сильнее.
Я знаю, что она врач, но ей определённо не стоит говорить о мужественности моего парня вот так.
Я прочищаю горло и поднимаю брови.
Она холодно смотрит на меня, успокаивается, и говорит Джейку:
– Чаще всего, проблемы, которые можно обнаружить из-за употребления наркотиков у развивающегося плода, переходят непосредственно от матери. Если женщина употребляет наркотики во время беременности, то они проходят через плаценту прямо к ребёнку. Вот тогда возникают такие проблемы, как проблемы со здоровьем и развивается уродство.
Ах, ты сучка!
Мне и вправду нужно поменять врача.
– Я в жизни не прикасалась к наркотикам, – заявляю я, вероятно, немного громче, чем требовалось. Я так впиваюсь ногтями в руку Джейка, что чувствую, как он вздрагивает. – Я даже не пробовала курить сигарету, не говоря уже о косяках!
– Приятно слышать, Тру, – мило улыбается она.
Как же мне хочется ударить её. Сильно. Несколько раз.
Господи, что за чёрт со мною происходит? Это всё из-за беременности? Или я всегда была такой ревнивой?
Думаю, я всегда становлюсь ревнивой, когда дело касается Джейка.
Он проводит подушечкой большого пальца по моей ладони.
Я знаю, Джейк пытается успокоить меня, но сейчас я взбешена и не в настроении, чтобы меня успокаивали.
– Я была на таблетках, когда забеременела, – выпаливаю я.
Дерьмо, как я могла забыть об этом? Вообще-то, как, чёрт возьми, мне удалось забеременеть, будучи на таблетках? Они ни разу не подводили меня, пока я принимала их.
– Вы принимали таблетки, когда забеременели? – спрашивает доктор Гламурозон, поднимая свою идеальную бровь.
Она думает, что я лгу? Или я связала Джейка, чтобы забеременеть намеренно?
Он тоже так считает?
Я украдкой смотрю на него, но его лицо выглядит бесстрастным, когда он смотрит на доктора Гламурозон.
Жаль, что я не могу узнать, о чём он думает сейчас.
– Да, я была на таблетках долгое время, и это ни разу меня не подводило раньше, конечно же, – я бормочу, что совсем не помогает мне.
Я начинаю грызть ноготь на пальце, убивая всякую надежду на сохранение лака на нём.
– Вы пропускали приём таблеток в этом месяце? – спрашивает доктор Гламурозон.
– Нет, – моё лицо краснеет, словно я виновна в чём-то. Ненавижу, когда это происходит. – Я никогда не забываю. Я систематически принимала их.
– Принимали ли вы другие медицинские препараты?
– Да, она принимала, – отвечает Джейк. Он убирает руку от моего рта, заставляя перестать грызть ноготь. – Тру заболела, пока мы были в отпуске. У неё было пищевое отравление, и доктор прописал ей лекарства.
– Говорил ли он, что могут быть некие препятствия с принятием контрацептивов наряду с лекарством? – спрашивает она.
– Нет, – Джейк отвечает прежде, чем у меня появляется шанс сделать это. – Тогда Тру была больна, чтобы задавать вопросы или отвечать на них, так что всё было на мне и, честно говоря, я даже не подумал о том, чтобы спросить доктора о подобном. Вся вина лежит на мне.
Я чувствую, что в последнем своём предложении он обращается ко мне.
– В этом нет твоей вины, – шепчу я ему. – Я счастлива, что у меня будет ребёнок.
Он улыбается мне. Одной из припасённых-только-для-меня улыбок.
Доктор Гламурозон начинает говорить, прерывая нас:
– Лекарства, которые вы принимали в сочетании с болезнью, возможно, сделали неэффективными противозачаточные таблетки. Прописывая лекарство, врач должен был предупредить вас об этом.
– А то, что я принимала таблетки, когда уже была беременной, может нанести вред ребёнку? – я обращаюсь к ней, поворачиваясь в кресле вперёд и меняя направление разговора.
Между нами двумя, кажется, ни Джейк, ни я не собирались дать нашему ребёнку хорошее начало.
Она улыбается и на этот раз искренне.
– Это обычное дело среди женщин, так что нет, не думаю, что будет какой-нибудь побочный эффект от этого. Просто, чтобы успокоить вас обоих, я сделаю узи сейчас и взгляну на вашего ребёнка, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Узи? Сейчас? Я увижу своего ребёнка сейчас? Моё сердце чуть не выпрыгивает прямо из груди.
Я также не пропускаю и то, как Джейк сжимает мою руку.
Я рискую взглянуть на него, но он остаётся бесстрастным. Маска. Ту, которую он носит, когда не хочет, чтобы люди, особенно я, знали, о чём он думает.
Поднимаясь и обойдя стол, доктор Гламурозон спрашивает, когда проходит мимо:
– Когда был последний день ваших месячных, Тру?
Я пытаюсь вспомнить. Поворачиваясь в кресле, я отвечаю:
– Третьего октября, кажется.
– Хорошо, не могли бы вы снять нижнюю часть одежды и лечь на кушетку? – она указывает на кушетку, которая выглядит стерильно, стоящую в углу комнаты. – Вы можете прикрыться этим, – доктор Гламурозон показывает на простыню, которая лежит на кушетке.
С нервным трепетом в животе, я иду к кушетке, оставляя Джейка в его кресле. Доктор Гламурозон тянет шторку, давая мне немного уединения.
Пока я не на кушетке, но мне интересно, зачем нужно снимать с себя трусы, если она собирается делать мне узи живота? Если только для начала, я не должна пройти внутренний осмотр.
О Господи, она собирается осматривать меня при Джейке. Знаю, что он видел всё, что я могу предложить, но мне и правда не хочется, чтобы Джейк был здесь, пока доктор тычет в мои женские причиндалы. Смогу ли я попросить его уйти, и при этом не обидеть?
– Готовы? – спрашивает доктор Гламурозон из-за шторки.
– Да, – отвечаю я немного сдавленным голосом.
Отодвигая шторку, она входит и за ней следует Джейк.
Он выглядит так, словно ему неуютно. Но потом я вижу, как его глаза мгновенно спускаются к нижней части моего тела, укрытой простынёй, и сексуально-дразнящая улыбка возникает на его губах.
Только Джейк может увидеть сексуальную сторону в этой ситуации. Он извращенец. Но мне нравится, что, несмотря на обстоятельства, я все еще его возбуждаю.
Я тянусь к его руке, и с улыбкой шепчу ему одними губами: "Извращенец".
Его глаза сверкают, он усмехается и сжимает губы. Джейк смотрит на доктора Гламурозон, которая идёт к нам, достав что-то из шкафа. Он произносит губами мне в ответ: "Ты выглядишь так сексуально сейчас". Он нежно проводит пальцем по моей челюсти.
Я закатываю глаза и произношу в ответ: "Конечно же, так и есть".
Ещё один взгляд на доктора и он отвечает мне, с серьёзным и твёрдым выражением лица: "Да, это правда. Ты всегда сексуальна".
Ладно. Вот мне и сказали.
Я улыбаюсь ему, а затем доктор Гламурозон появляется рядом со мной.
– Хорошо, Труди, – начинает она, пока возится с монитором, стоящим рядом со мной. – Так, ты на стадии ранней беременности, и я собираюсь сделать тебе трансвагинальное узи.
– Что?
– Трансвагинальное узи. Я помещу это внутрь тебя, – она поднимает что-то, что может быть описано только как карманный блендер. – Это покажет нам твоего ребёнка. Это то же самое, что и узи, только внутреннее.
– Вы собираетесь поместить это внутрь меня? – я хватаю ртом воздух.