Страница 10 из 103
– Шрам останется, – слегка касаясь места возле ожога, с сожалением говорит Ливия.
– Ну, должны же у меня тоже быть украшения, – усмехаюсь я. И, подойдя к двери, распахиваю ее. – Прощай, Лив.
Ливия, ничего не говоря, покидает мою спальню. Наконец-то я остаюсь один. Мне нужно решить, что делать дальше. Выключаю свет и падаю на постель. Я озадачен и вымотан, но при этом по-глупому счастлив.
Когда спускаюсь в гостиную, Якуб и Арсен уже сидят там. Вид у них серьёзный и озабоченный. Представляю, как они воспримут новость, которую я хочу им сообщить. Задерживаю взгляд на журнальном столике, где стоят два бокала, до краев наполненных кровью. Видимо, Дэшэн постарался и сбегал на станцию переливания. Его внимательность к деталям меня восхищает. Он всегда знает, в чем мы нуждаемся, угадывает наши желания еще до того, как они озвучены. Сажусь в кресло и беру в руки стопку писем. Бегло просматриваю их.
– Арсен, ты жаловался на днях, что наша жизнь стала скучна и однообразна. Я пришел к выводу, что ты прав, поэтому в ближайшие дни мы отправляемся в Россию.
– Мы? – Арсен непонимающе смотрит на меня. Он выглядит сегодня чересчур румяным. Кожа розовая, как у хорошо откормленной хрюшки. Под глазами припухлости, словно там собралась жидкость.
– Именно. Что может быть лучше, чем путешествие с друзьями в край диких красот? – стараюсь говорить воодушевленно, но получается сплошной пафос.
– Я не могу оставить Лондон, – категорично говорит Арсен и тянется к бокалу. Делает пару глотков и ставит на место.
– А я сегодня улетаю в Варшаву, – растеряно сообщает Якуб.
– Это как-то связано с делом Конрада? – обращаясь к Монро, спрашиваю я. В гостиную входит Дэшэн, неся на подносе мою порцию с кровью. Ставит передо мной и спрашивает, не надо ли чего еще. Выглядит он замученным и уставшим.
– Нет, спасибо. Можешь идти.
Дэшэн торопливо кланяется и, прижав маленький поднос к животу, семенит на кухню.
– Да, – кивает Якуб и тоже смотрит на часы. – Необходимо обезопасить флэшку от этих варваров, пока мы не разберемся, что на ней.
– Я решил, что так будет лучше, – важно говорит Арсен, но за этими словами чувствуется страх.
– Настоятельно советую вам отказаться от этого дела. Вы проиграете, и ничем хорошим это не закончится, – я недоволен собой, потому что цитирую Ливию, но не могу не признать, что на этот раз она права.
– Я обещал Вианору, что разберусь в этом, и не могу нарушить данное слово, – терпеливо объясняет Арсен, хотя по его глазам вижу, как сильно ему хочется проявить агрессию. Представляю, как бы он высказался, не будь рядом Якуба. Присутствие этого парня всегда заставляет его держать себя в руках.
– Щекотливая ситуация, понимаю. И обещаю, что мы разберемся в этом. Я сам заинтересован распутать это дело. Но сейчас будет лучше отправиться в путешествие.
– Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, – подаваясь вперед, говорит Арсен.
– Есть вещи, о которых я не могу вам сказать сейчас.
– Пойду собирать вещи к отъезду, – поднимаясь, говорит Якуб. – Надеюсь, скоро увидимся.
– Держи меня в курсе всего, – Арсен встает проводить друга. Они обнимаются на прощание. Монро с грустью улыбается и покидает наш дом. Интересно, с Диной он уже попрощался?
– Как ты мог предложить мне такое – отказаться от дела? – с негодованием кричит Арсен, и его взгляд становиться свирепым. – Не ты ли учил, что всегда надо нести ответственность за свои поступки и доводить начатое до конца? Что ищейка обязана идти по следу, что бы ни случилось? Или все твои слова не больше, чем пафос пирата-мечтателя?
– Какая пламенная речь, мне даже жарко стало, – я деланно пытаюсь расстегнуть ворот рубашки, изображая тяжелое дыхание.
– Для меня это – дело чести, и я доведу его до конца, чего бы мне это ни стоило, – с гордостью говорит Арсен.
Понимаю его и, если бы не боялся потерять его, поддержал бы безоговорочно. Но во мне говорит эгоизм. Не хочу больше оставаться один.
– Мы вместе доведем, – говорю я и, подходя к нему, беру за плечи. – Арсен, ты еще не посвящен. Ты не готов к такому расследованию. И как твой наставник и создатель я запрещаю тебе в этом участвовать. Можешь меня ненавидеть за это – твое право. Я переживу. Но сейчас мы бросаем все и едем в Россию.
– Барите ты скажешь тоже самое? – сбрасывая мои руки, ехидно спрашивает Арсен. – Что испугался банды Отверженных и сваливаешь, как последний трус, под первым удобным предлогом?
– Я найду, что сказать ей, – спокойно отвечаю я. – Предпочитаю четко осознавать свои возможности. Они огромны, но не безграничны. Поэтому приходится искать что-то между трусостью и храбростью.
– Осторожность смешна, – Арсен раздражен. – Она снижает возможность успеха. Ты ведешь себя, как старик, Зотикус!
– Напротив. Старики и юнцы – вот кто ничего не боится. Первые – потому, что им уже нечего терять, вторые – потому, что еще не поняли, что могут потерять. А я в расцвете лет и имею полное право бояться.
– Можешь философствовать сколько угодно, но я остаюсь в Лондоне, – хмурясь, говорит Арсен. – Я не бросаю тебе вызов, просто хочу поступить так, как считаю нужным.
– Обсудим это позже, – надевая пальто, говорю я. – И, пожалуйста, будь на связи. Наши враги не оставят нас в покое, пока не доберутся до того, что им надо.
Арсен кивает. Натягиваю перчатки и направляюсь к входной двери.
Дом, где живет Барита, находится за пределами Лондона. На улице снова льет дождь, и движение на дороге затруднено. Опаздывать не хочется. Даже задержка на минуту может спровоцировать вспышку холодного гнева. И это гораздо хуже, чем эмоциональная ярость. Чувствуешь себя насекомым, которое прихлопнули ботинком и методично размазали по паркету. Пожалуй, Барита – одна из самых бескомпромиссных вампирш, которых я знаю. Она худощава, высока ростом. У нее узкая кость, из-за чего ее хочется сравнивать с точеной статуэткой. Черные волосы всегда заплетены в две косы и уложены вокруг головы. У меня двойственное отношение к Барите. С одной стороны, я уважаю ее за силу характера, с другой, ее жестокость вызывает отвращение.
Несмотря на мое беспокойство опоздать, я переступаю порог дома, где меня ждут, ровно в назначенное время.
Дверь мне открывает пожилой дворецкий. Он одет в черный костюм, его морщинистую шею украшает бабочка в белый горох. На руках – перчатки. Слуга кажется невероятно худым, словно высохшим, отчего имеет сходство с мумией. Догадываюсь, что ему намного больше лет, чем можно подумать. Такое бывает, когда человек долгое время служит донором для своих господ и получает кровь вампира, чтобы места укусов заживали как можно быстрее.
– Я – Зотикус Дорадо, из клана следопытов. Леди Барита назначила мне аудиенцию на девять часов.
– Господина уже ждут, – голос дворецкого шершав и скрипуч. Он забирает у меня пальто и жестом предлагает следовать за ним.
Поднимаюсь по широкой лестнице, устланной ковром багрово-красного цвета. В воздухе витает пряный аромат сандала. Мы сворачиваем налево и проходим узкий коридор. Дворецкий останавливается возле белой двери, украшенной золотыми вензелями. Открывает ее, входит внутрь и объявляет о моем прибытии.
– Пусть войдет! –звучит короткий приказ Бариты.
Вхожу в просторную комнату, стены которой драпированы красной тканью. В центре, друг против друга, стоят два кресла с высокими спинками. Между ними – небольшой стеклянный стол на металлических ножках. На нем стоит графин с кровью и два бокала. Тут же лежит толстая книга в тисненом переплете, а поверх нее – хрустальные четки. Возле стены – огромная кушетка, покрытая бархатным покрывалом вишневого цвета. На ней с бокалом в руке восседает Барита. На полу возле ее ног сидит Алонсо. Его голова покоится у нее на коленях, и она мягко, почти самозабвенно, проводит бледной рукой по его волосам.
– Выражаю искреннее сочувствие в связи с истинной кончиной Маркуса, – я кланяюсь леди, и она, отстраняя от себя Алонсо, поднимается.