Страница 64 из 90
— Она и моя, — ответил Финн.
— Ты настолько бесстыден, что говоришь мне об этом в лицо! — воскликнул Блотульф, выхватывая меч.
— Ты можешь зарубить меня, — сказал Финн, не притрагиваясь к своему мечу. — Но я не скажу тебе, где она, пока ты не пообещаешь мне не наказывать ее. И я не обнажу меча против отца Ингерид.
Турир и Эльвир встали и подошли к ним, но Блотульф уже вложил меч в ножны.
— Ты смел, ничего не скажешь, — сказал он Финну, — хотя у тебя еще и молоко на губах не обсохло. И поскольку ты признаешь за собой вину, я обещаю не наказывать ее. Так где же она?
— Я приведу ее.
— Нет, вы снова сбежите, — сказал Блотульф. — Будет лучше, если с тобой пойдут двое моих людей.
— Даю слово, что приведу ее с собой сюда.
— Ты не производишь впечатление человека, на которого можно положиться.
— Я не говорил, что собираюсь бросить Ингерид.
— Верно, — сказал Блотульф, — но ты водил дружбу с моим сыном Хаконом…
— Мы с Хаконом еще друзья.
— Думаю, что уже нет!
— Хакон передал от меня известие Ингерид, — сказал Финн, — и он сказал, что я могу сообщить тебе об этом.
У Блотульфа опустились руки, вид у него был такой, словно он получил пощечину. Повернувшись, он пошел на свое место и тяжело опустился на скамью.
— Приведи ее, — сказал он.
И он молча сидел до тех пор, пока Финн не вернулся, держа за руку Ингерид.
Финн хотел отпустить ее руку, войдя в дом, но она с силой вцепилась в него и потащила его прямо к Блотульфу.
Блотульф сидел и смотрел на дочь; она покраснела под его взглядом и опустила глаза, не смея взглянуть на отца. Он берег свою единственную дочь и хотел выдать ее за богатого человека, способного позаботиться о ней. И вот этот мальчишка стал поперек дороги, этот Финн, молокосос, которому только и было гордиться тем, что его сестре удалось выскочить замуж за Турира Собаку.
Он переводил взгляд с одного на другого.
И Хакон, его собственный сын, вступил в заговор с Финном! Он даже не подозревал, что дело зашло так далеко, если Хакон старается помочь сестре выйти замуж за того, кто ей нравится…
Ингерид не выдержала: она бросилась с плачем на колени перед отцом. Блотульф положил руку на голову дочери и взглянул на Финна, стоявшего с опущенной головой.
— Ты горд тем, что натворил? — спросил он.
— Нет, — ответил Финн, — я бы вообще не делал этого, если бы мог получить ее иным способом.
— Ты, по крайней мере, честен, — сказал Блотульф, — но ведь тебе нечем платить виру!
— У меня есть кое-что, — ответил Финн, — я привез кое-какую добычу из похода в прошлом году, и зимой я выгодно продал все это.
Турир встал.
— То, чего недостает у Финна, добавлю я, — сказал он.
— И как же ты думаешь прокормить жену и ребенка? — спросил Блотульф.
— Отцовская усадьба не из самых больших, — ответил Финн, — но она и не маленькая. А я — единственный сын.
— Я позабочусь о том, чтобы Финн стал более богатым и могущественным, чем его отец, — снова сказал Турир. — И я сделаю это не только потому, что он мой шурин. Я сделаю это потому, что знаю, какие способности кроются в мальчишке.
Блотульф повернулся к нему.
— Не забывай, что мне мало что известно о его способностях, разве что о способностях совращать девушек и валяться с ними на сеновале или не знаю где!
Ингерид перестала плакать, но голова ее по-прежнему лежала на коленях отца. Она задрожала, услышав, в каком тоне отец говорит о том, что было между ней и Финном. Финн же прикусил губу.
Блотульф снова повернулся к нему.
— Сколько тебе лет, парень? — спросил он.
— Мы с Хаконом ровесники, — ответил он.
— Семнадцать лет, — сказал Блотульф, — и ты берешь на себя ответственность за жену и ребенка?
— Я не желаю ничего другого, как жениться на Ингерид.
Ингерид подняла голову, переводя взгляд с Финна на отца и улыбаясь. Отец погладил ее по голове.
— Дитя, — сказал он. — я не уверен в том, что ты делаешь наилучший выбор. Но дело сделано; брак, который я собирался устроить, не состоится. Но я не знаю, стоит ли отдавать тебя в руки этому мальчишке. Финн!
Финн вздрогнул: Блотульф впервые назвал его по имени.
— Мне кажется, ты должен, по крайней мере, броситься мне в ноги! — сказал Блотульф.
Финн тут же бухнулся перед ним на колени, рядом с Ингерид.
— Я поступил по отношению к тебе хуже, чем сам ожидал от себя, — сказал он. — Я заслуживаю того, чтобы ты выпорол меня, и я отдаюсь на твой суд!
— Посмотри на меня, — сказал Блотульф. Финн посмотрел ему в лицо. В глазах Блотульфа была горечь, а не гнев.
Блотульф долго сидел и смотрел в лицо Финну.
Мальчик был еще незрел, но подбородок у него был волевым, а взгляд открытым. Он вспомнил, что первой мыслью этого мальчика было защитить его дочь. И если он и поступил дурно, то это было сделано не с мыслью об измене. Блотульф начал сомневаться в том, что его дочери будет лучше, если он отошлет этого парня прочь. Конечно, он был не знатного рода, но за спиной у него стоял Турир Собака, а может быть, и Эльвир. И мог ли он теперь подыскать для нее лучшую партию?
— Я готов поручиться за Финна, — сказал Эльвир и встал перед ними, и его слова прозвучали ответом на мысли Блотульфа.
— В прошлом году я брал его с собой в поход, — сказал Турир, — и у меня никогда не было лучшего новобранца. Я уже сказал, что помогу ему выплатить виру, и я готов поручиться за него во всем остальном.
Блотульф снова посмотрел на Финна, стоящего перед ним на коленях.
— Сколько у тебя денег? — спросил он.
Финн сказал. Брови Блотульфа поползли вверх: это было больше, чем он ожидал.
— На что ты думаешь их потратить? — спросил он.
— Я хотел заняться торговлей, — ответил Финн, — а для этого мне нужен какой-нибудь корабль.
— И чем же ты собираешься торговать?
— Я думаю купить вяленую рыбу и другие товары к северу от Халогаланда и отправиться в Трондхеймский фьорд или, возможно, плыть вдоль берега до самого Вика, чтобы торговать с местными жителями. А потом, если дело пойдет хорошо, я надеюсь построить корабль побольше, чтобы торговать с другими странами.
— И ты думаешь, Ингерид достойна этого?
— Она достойна большего.
— Я не знал, что ты собираешься торговать, Финн, — сказал Турир. — У меня есть один старый корабль, который я могу тебе одолжить, если хочешь.
Взгляд Блотульфа перебегал с Финна на Турира и обратно на Финна.
— Ты отдался на мой суд, Финн, — сказал он.
Финн кивнул.
— Когда тебе исполняется восемнадцать лет? — спросил Блотульф.
— Весной.
Блотульф погладил левой рукой свою бороду.
— Я ставлю перед тобой условия, — сказал он наконец. — Ты переселяешься в Гьевран, где будешь находиться год под моим присмотром. В этом случае ты женишься на Ингерид летом. Но если это условие тебе не подходит, свадьба откладывается на год и ты поклянешься, что не приблизишься к ней за все это время. В обоих случаях ты можешь сейчас посвататься к ней…
Финн не поверил своим ушам. Немного придя в себя, он сказал:
— Я предпочитаю уехать на год…
— Финн! — заплакала Ингерид, не обращая внимания на то, что в поварне толпились люди. — Ты не можешь покинуть меня!
— Если я уеду на год, — сказал Финн, — я смогу, возможно, доказать твоему отцу, что умею не только соблазнять девушек. Может быть, я разбогатею, а это лучше, чем идти к тебе с пустыми руками. Разве ты не можешь подождать меня, Ингерид?
— Нет, — заплакала она, — нет, я не могу ждать, Финн! Подумай о том, что ты можешь и не вернуться назад, что с тобой может что-то случиться!
Она прижалась к нему.
— Если ты любишь меня, — всхлипывала она, — то не будь таким гордым и останься на год е Гьевране ради меня!
— Не надо плакать, — сказал он, — я не могу этого выносить! Никому из нас не будет легче, если ты будешь плакать…
— Ты можешь встать, Финн, — сказал Блотульф.
И когда Финн встал, Ингерид снова положила отцу голову на колени. Он взял дочь за подбородок и стал смотреть на ее заплаканное лицо.