Страница 2 из 11
Но давно отцвели весенние цветы, степь выгорела под палящим солнцем, уже и Евфрат вернулся в свое русло. Несколько месяцев прошло с тех пор, как Намтар покинул страну черноголовых.
Мне нужно вернуться.
Он откинул полог шатра и шагнул внутрь.
В каменной плошке бился огонек, -- то затухал, то разгорался вновь. Тени плясали в полумраке шатра.
Дети его сердца еще не спали. Тирид расчесывала волосы, -- черные, волнистые, густые. Должно быть, подруги и сестры завидовали ее красоте. Невысокая, но ловкая и быстрая, темноглазая. Всегда готовая колкостью ответить на обидные слова, но внимательная к добрым советам. Да, раньше завидовали, теперь -- боятся.
Тирид положила деревянный гребень, встала навстречу хозяину. Шебу поднял вопросительный взгляд, но вслух не проронил ни слова. Отсветы пламени отражались в его глазах, родимое пятно над правой бровью словно бы дрожало и меняло очертания.
Отметина в форме звезды, дурной знак, -- так считали люди народа марту. В родном кочевье Шебу был изгоем, никто не желал отдать свою дочь ему в жены, хоть в сражениях и на охоте он был одним из лучших. Намтар помнил, как, утолив жажду в первый раз, Шебу выпрямился, прижал ладони ко лбу и сказал: "Для человека это дурной знак, для демона -- благой!" А Тирид засмеялась и воскликнула: "Я всегда знала, что благой это знак!"
Юные демоны, опьяненные солнцем и кровью. Счастливые, уверенные в себе.
Я должен оставить их.
Намтар кивком велел Тирид сесть, сам опустился на подушки, набитые овечьей шерстью.
Забрать их с собой в Ниппур? Нет, не могу. Лучше пока никому не знать про Шебу и Тирид.
-- Хозяин, -- тихо позвала Тирид. В глазах у нее была тревога. -- Что случилось? Ты...
Намтар жестом остановил ее речь.
-- Я должен уйти, ненадолго.
Шебу и Тирид переглянулись, беспокойство плеснулось меж ними, понятное без слов.
-- Ненадолго, -- повторил Намтар. -- Луна вырастет, состарится и исчезнет -- тогда я вернусь.
-- Всего одна луна? -- Тирид улыбнулась, успокоенная. -- Мы сможем прожить без тебя одну луну.
-- Здесь много крови, много людей, -- согласно кивнул Шебу. -- Одна луна -- недолгий срок.
Они не понимают.
Намтар провел рукой над плошкой. Огонь взвился, метнулись тени.
-- Недолгий срок, -- сказал Намтар. -- Но он покажется вам длиннее, чем годы вашей жизни.
Тирид сжала руку Шебу, но не проронила ни слова. Оба они сидели неподвижно, молча.
-- Вам будет тяжело, -- продолжал Намтар. -- Но вас двое. Держитесь друг друга. Вы -- как близнецы, рожденные в один день, но ни один брат не был так близок к своей сестре, и ни один муж не был так близок к своей жене. Помните: я обещал и я приду. Ничего не бойтесь.
На мгновение тень тоски наполнила шатер -- словно Намтар уже ушел далеко, и дети его сердца были здесь одни. Но затем все исчезло, без следа. Лишь потрескивал огонь да ветер шуршал в травах за пологом шатра.
-- Да, хозяин, -- проговорил Шебу, и голос его звучал почти спокойно. -- Мы поняли и будем ждать.
Луна светила ему в дороге -- узкий серп, ледяная лодка севера.
Степь шелестела, колыхалась как море, ночные запахи текли среди трав, -- в них вплеталась поступь хищников, вышедших на охоту, и голоса речных птиц. Евфрат был рядом, его влага и свежесть манили, плеск волн уже был различим сквозь шепот травы.
Дети его сердца, должно быть, еще спали, -- чувства их, подернутые дымкой расстояния, были неясными и текучими, проходили сквозь его сознание, как свет сквозь воду. Но скоро Шебу и Тирид проснутся, ощутят, что в душу пробрался неведомый прежде сумрак, и ни кровь, ни солнечный свет не смогут им помочь.
Нельзя оставлять тех, кто обращен так недавно.
Нельзя оставить, и нельзя остаться.
Намтар замер на миг, глядя на лезвие луны.
Оно было таким же холодным и острым, как и прежде. Ледяная вьюга давно уже не режет воздух, мир пропитался теплом и солнцем, люди стали мягче, жизнь их изменилась. Ни следа не осталось от прежнего мира, даже в сказаниях и песнях.
Что удивляться этому? Ведь и он, родившийся в краю замерзших рек и лесов, звенящих от холода, не помнил даже своего первого имени.
Но он помнил луну, сиявшую над снежными горами, -- и она была такой же как здесь, где не знают снега.
И таким же было чувство, раз за разом заставлявшее покидать знакомые места. Еще слабое, день за днем, год за годом оно становилось все ярче. Дорога пока не появилась, и не было смысла гадать, к чему она приведет: в незнакомые края, к новым встречам, к неведомым словам и заклятьям. Путь был сокрыт, но уже манил к себе.
Но жизнь людей изменилась, а следом изменилась и жизнь пьющих кровь.
Все демоны Шумера склоняются перед Намтаром-Энзигалем и чтут его законы, соблюдают правила. Он создал то, что хотел, -- в этой стране можно жить, позабыв о жажде, не беспокоясь, не ведая бед.
Но раз ты Энзигаль, все демоны Шумера смотрят на тебя как на защитника, считают тебя своей опорой.
Я хочу снять с себя это бремя.Я дал им законыи дам им нового хранителя земли.
Он отвел взгляд от луны и вновь пустился в путь.
Впереди, за рекой, лежала страна урожая, страна полей и каналов. Там, в священном городе Ниппуре, Намтара ждал обращенный. Дитя его сердца, Эррензи, еще юный, и нельзя оставлять его надолго.
Но не он станет хранителем законов. И поэтому не узнает, что за рекой теперь живут его брат и сестра.
2.
Хозяин вернулся, как и обещал. И его слова сбылись: время разлуки было долгим и темным. Снова и снова Тирид снилось, будто они с Шебу -- дети, застигнутые половодьем. Держась за руки, стоят на клочке земли, а кругом бушует вода. Они ждут рассвета, но солнце не восходит, лишь луна отражается в волнах, отмеряя течение дней.
Утро разгоняло сны. Степь раскалялась под полуденными лучами, но в душе оставалась тень. Стремясь убежать от тоски, Тирид и Шебу приходили в родное кочевье. Собаки заходились лаем, почуяв их, испугано блеяли овцы, а люди расступались, не поднимали взгляда. Выпитая кровь разгоралась в сердце, но не приносила покоя. Снова и снова на смену дню приходила долгая ночь, с каждым закатом все туманней становились мысли, и уже казалось -- это не кончится.
Но хозяин вернулся.
И с тех пор он уходил и возвращался много раз. И с каждым разом все легче было дышать без него, все прозрачней становилась тень, закрывавшая душу.
Годы текли незаметно. Рождался, возрастал и умирал месяц, река разливалась и вновь возвращалась в свое русло. Равнина расцветала, высыхала под солнцем, опять зеленела весной. Рождались и умирали люди, новые имена звучали в кочевьях, новые песни пелись.
Но шатер пьющих кровь все также стоял в степи, невдалеке от людских селений. Цветные ленты бились на ветру, вечерами горел огонь у порога, и все также двое демонов были молоды и счастливы.
И давно потерялся счет годам, растворился в зное.
3.
Тирид спала. Беспокойные утренние грезы еще владели ее душой, но сквозь их образы и звуки проникло чувство из мира яви, и сон растаял. Словно солнечный луч упал в полумрак шатра, коснулся глубин сердца.
Тирид открыла глаза и мгновение лежала, прислушиваясь. Теплое предчувствие разрасталось в груди, ошибиться нельзя. И тогда, не в силах больше ждать, она повернулась к тому, кто спал рядом.
-- Шебу, проснись!
Тот лишь пробормотал что-то, попытался вновь укрыться одеялом.