Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 14



Ответ Эрешкигаль (сестры Иштар), по сути ее теневой части, хорошо иллюстрирует амбивалентность, являющуюся общим отношением к суициду для любого человека: «Должна ли я есть глину вместо хлеба? Буду ли я пить грязную воду вместо пива? Должна ли я скорбеть о мужчинах, покинувших своих жен?» Иштар охватывает сомнение в правильности своих действий. Внутренние противоречия приводят к следующему шагу, также характерному для любого суицидента, – неким коммуникативным действиям вербального или невербального характера, через которые всем окружающим сообщается намерение уйти из мира живых. В нашей истории: «У первых ворот, в согласии с законом, Иштар была вынуждена снять свою корону. У вторых ворот она сняла серьги; у третьих – ожерелье; у четвертых – расшитый нагрудник; у пятых – пояс; у шестых – ручные и ножные браслеты; а у седьмых ворот она сняла платье, оставшись обнаженной». В реальной жизни девушка, переживающая подобные чувства, уходит из социума, уединяется, отказывается от тех благ, которые имеет, – снимает корону. Постепенно идет разрушение имеющихся антисуицидальных факторов: разрываются связи с родными, утрачивается вера, смысл и т. п. Не остается ничего, что могло бы сохранить и защитить. Обнаженность в данной истории отражает незащищенность, одиночество человека, переживающего утрату. Часто родственники и друзья не замечают этих сигналов, и суициденту удается подойти к «последним воротам».

В момент попадания Иштар в мир мертвых на земле перестает развиваться жизнь, урожай не всходит. Это земледельческий миф; таково мифологическое изображение зимних месяцев. Тот же мотив мы встречаем в мифе о «Деметре и Персефоне». Когда Деметра спускается в царство Аида, на земле наступает голод. Эта часть предания иллюстрирует последнюю стадию – решение об уходе из жизни. Всякая надежда уходит из сердца, и зима, холод и небытие поселяются в нем. Вспоминаются слова Е. Евтушенко:

Что же может спасти мир Иштар? По преданию, боги отправляют к хозяйке мира мертвых прекрасного мужчину, в которого она влюбляется. Можно предположить, что за образом Асушунамира скрыт какой-то новый смысл жизни, способный вернуть Иштар к жизни. То, что он является евнухом, подчеркивает невозможность любви и продолжения жизни в мире мертвых. Для обретения полноценной жизни необходимо вернуться к живым, и Иштар вновь совершает свой нелегкий путь. Но на этот раз – путь возвращения.

Мы хорошо видим здесь, что должен делать психолог, работающий в ситуации высокой степени суицидального риска, – необходимо постепенно возвращать утраченные ценности (по очереди проходить через все ворота), пока не вернется ощущение собственного Я (корона не будет на голове), потребности и желания.

Данное предание очень схоже с мифом о «Деметре и Персефоне», и для нас в контексте поиска способов выхода из кризисной ситуации становится важным рассмотрение и других вариантов возвращения в жизнь.

Была у великой богини Деметры юная прекрасная дочь Персефона. Отцом Персефоны был сам великий сын Крона, громовержец Зевс. Однажды прекрасная Персефона вместе со своими подругами, океанидами, беззаботно резвилась в цветущей Нисейской долине. Подобно легкокрылой бабочке перебегала юная дочь Деметры от цветка к цветку. Она рвала пышные розы, душистые фиалки, белоснежные лилии и красные гиацинты. Беспечно резвилась Персефона, не ведая той судьбы, которую назначил ей отец ее Зевс. Не думала Персефона, что не скоро увидит она опять ясный свет солнца, не скоро будет любоваться цветами и вдыхать их сладкий аромат. Зевс отдал ее в жены своему мрачному брату Аиду, властителю царства теней умерших, и с ним должна была жить Персефона во мраке подземного царства, лишенная света и горячего южного солнца.

Аид видел, как резвилась в Нисейской долине Персефона, и решил тотчас похитить ее. Он упросил богиню Земли Гею вырастить необычной красы цветок. Согласилась богиня Гея, и вырос дивный цветок в Нисейской долине; его пьянящий аромат далеко разлился во все стороны. Персефона увидала цветок; вот она протянула руку и схватила его за стебелек, вот уже сорван цветок.

Вдруг разверзлась земля, и на черных конях появился из земли в золотой колеснице владыка царства теней умерших, мрачный Аид. Он схватил юную Персефону, поднял ее на свою колесницу и в мгновение ока скрылся на своих быстрых конях в недрах земли. Только вскрикнуть успела Персефона. Далеко разнесся крик ужаса юной дочери Деметры; он донесся и до морских пучин, и до высокого, светлого Олимпа. Никто не видел, как похитил Персефону мрачный Аид, видел его лишь бог Гелиос-Солнце.

Богиня Деметра услыхала крик Персефоны. Она поспешила в Нисейскую долину, всюду искала дочь; спрашивала подруг ее, океанид, но нигде не было ее. Океаниды не ведали, куда скрылась Персефона.



Тяжкая скорбь об утрате единственной возлюбленной дочери овладела сердцем Деметры. Одетая в темные одежды, девять дней, ничего не сознавая, ни о чем не думая, блуждала великая богиня Деметра по земле, проливая горькие слезы. Она всюду искала Персефону, всех просила о помощи, но никто не мог помочь ей в ее горе. Наконец, уже на десятый день она пришла к богу Гелиосу-Солнцу и стала со слезами молить его:

– О, лучезарный Гелиос! Ты объезжаешь на златой колеснице высоко по небу всю землю и все моря, ты видишь все, ничто не может скрыться от тебя; если ты имеешь хоть немного жалости к несчастной матери, то скажи мне, где моя дочь Персефона, скажи, где мне искать ее! Я слышала ее крик, ее похитили у меня. Скажи, кто похитил ее. Я всюду искала ее, но нигде не могу найти!

Ответил Деметре лучезарный Гелиос:

– Великая богиня, ты знаешь, как я чту тебя, как скорблю, видя твое горе. Знай, великий тучегонитель Зевс отдал дочь твою в жены своему мрачному брату, владыке Аиду. Он похитил Персефону и увез ее в свое полное ужасов царство. Побори же свою тяжелую печаль, богиня; ведь велик муж твоей дочери, она стала женой могущественного брата великого Зевса.

Еще больше опечалилась богиня Деметра. Разгневалась она на громовержца Зевса за то, что отдал он без ее согласия Персефону в жены Аиду. Она покинула богов, покинула светлый Олимп, приняла вид простой смертной и, облекшись в темные одежды, долго блуждала между смертными, проливая горькие слезы.

Всякий рост на земле прекратился. Листья на деревьях завяли и облетели. Леса стояли обнаженными. Трава поблекла; цветы опустили свои пестрые венчики и засохли. Не было плодов в садах, засохли зеленые виноградники, не зрели в них тяжелые, сочные грозди. Прежде плодородные нивы были пусты, ни былинки не росло на них. Замерла жизнь на земле. Голод царил всюду: всюду слышались плач и стоны. Гибель грозила всему людскому роду. Но ничего не видела, не слышала Деметра, погруженная в печаль по нежно любимой дочери.

Наконец Деметра пришла к городу Элевсину. Там, у городских стен, села в тени оливы на «камень скорби» у самого «колодца дев». Недвижима сидела Деметра, подобная изваянию. Прямыми складками спадала до самой земли ее темная одежда. Голова ее была опущена, а из глаз одна за другой катились слезы и падали ей на грудь. Долго сидела так Деметра, одна, неутешная.