Страница 16 из 61
Мы два брата.
Мы хотим домой,
Мы пойдем домой.
Надвигаются большие тучи и дождь,
Дождь уже близко.
Дождь проходит,
Небо снова проясняется.
Смотри, брат, опять хорошая погода.
10
ШАРК ИЗ ОРУКУНА
К югу от Уэйпы прибрежная полоса, тоже покрыта густыми зарослями. После восьмичасового плавания мы достигли устья реки Арчер.
Лежа на палубе, я наблюдал за птицами, кружившими высоко в небе. Там, наверху, играл ветерок, подбрасывая птиц, как игрушечные планеры.
Я стал разглядывать проплывавшие мимо нас мангровые леса. Волна от нашего люгера с плеском растекалась среди спутавшихся корней ризофор. Наконец мангровый лес кончился. Густой кустарник подступил к самой воде. На песчаной косе возле хижины из коры сидели аборигены и махали нам. Позади тянулась роща кокосовых пальм.
Пристань, к которой причаливали люгеры, доставлявшие грузы для миссии Орукун, расположенной в шести милях от моря, предстала перед нами подобно яркой обложке увлекательного приключенческого романа.
Мы повернули к одному из берегов широкой реки, на котором росла группа могучих чайных деревьев {Чайное дерево, или мелалеука, - вечнозеленое дерево из семейства Myrataceae.}. Их длинные ветви кое-где так низко нависали над берегом, что листья касались воды.
Под сенью этих деревьев рос саговник {Саговник (Cycad media) голосеменное древесное растение. Австралийские аборигены используют его орехи в пищу.} высотой в половину человеческого роста и камыш. В глубине тянулись заросли кампешевых деревьев и акаций.
С берега за нами наблюдали местные женщины. На них не было ничего, кроме ярких набедренных повязок. Одни из них сидели на корточках, наполовину скрытые травой; сквозь завесу зеленых стеблей их повязки казались яркими цветными пятнами. Другие стояли, грациозно выпрямившись; они держали на плечах младенцев, которые цеплялись за их густые волосы. Некоторые из темнокожих малышей обхватили ногами поясницы своих матерей, другие стояли, держась за края ярких набедренных повязок. Дети постарше глазели на нас из-за древовидных папоротников. С берега доносились мелодичные возгласы, а временами взрывы смеха.
Навстречу нам шагал высокий, длинноногий белый человек в светлой рубашке, шортах и пробковом шлеме. За руку он держал голого темнокожего мальчугана. Это был мистер Сидней. Орукун находился на попечении четы Маккензи, но они были в отпуске, и мистер Сидней заменял их.
Мы отправились на берег в шлюпке. Аборигены, на груди которых были племенные знаки в виде толстых рубцов, держали лодку, пока мы не высадились. Это были высокие мужчины. Некоторые из них были шести футов роста.
Мистер Сидней повел нас к платформе, прицепленной к трактору. Миссия находилась в двух милях от берега. Темнокожие мужчины, женщины и дети стали влезать на платформу, чтобы поехать домой. Увидев, что для всех места не хватит, многие пошли пешком.
Я сел на край платформы и свесил ноги. Пока заводили трактор, я обратил внимание на одного аборигена, стоявшего позади прицепа. Казалось, он старается остаться незамеченным, словно ему грозит какая-то опасность; Украдкой покосившись на платформу, он направился к ней, глядя при этом в другую сторону, затем внезапно повернулся и пошел прочь неуверенным шагом человека, который борется сам с собой, удерживаясь от того, чтобы не пуститься наутек.
Но вот он снова остановился, бросил беглый взгляд направо, налево и назад, затем круто повернулся, отошел к реке и застыл в неподвижной позе, искоса глядя на прицеп. Он напоминал дикое животное в джунглях, изучающее место водопоя, прежде чем напиться.
Я подождал, пока его взгляд не встретился с моим, и кивнул ему, улыбаясь и указывая на свободное местечко рядом со мной. Сначала он посмотрел на меня, подозрительно, потом ответил улыбкой, оглянулся, желая убедиться, что дорога для бегства открыта, и пошел к прицепу, глядя мне прямо в глаза.
Я снова указал на свободное место. Абориген неуверенно положил руки на край прицепа и неловко подпрыгнул. Прыжок оказался неудачным. Он остался стоять возле прицепа, несколько растерянный, не уверенный в себе. Я притянул руку, чтобы помочь ему взобраться. Почувствовав прикосновение моих пальцев, он отдернул руку так быстро, что я сам чуть не свалился. При этом он отскочил назад и припал к земле. Между приоткрытыми губами сверкнули зубы. Абориген наблюдал за мной, тяжело дыша; застыв в позе человека, на которого собираются напасть.
Наконец он подошел и ухватился руками за край прицепа. На этот раз он подскочил с такой ловкостью и силой, что, казалось, очутился надо мной, перевернулся в воздухе и приземлился рядом.
Ему было явно неудобно сидеть, но если бы он начал устраиваться поудобнее, это привлекло бы к нему внимание. Поэтому он продолжал сидеть неподвижно, уставившись в одну точку, готовый отреагировать на мое малейшее движение, несмотря на внешнее безразличие.
Я уже угостил сидящих на платформе сигаретами. Теперь я протянул сигарету и ему, слегка подтолкнув его локтем, чтобы привлечь внимание к своей протянутой руке. Он вздрогнул, потом схватил сигарету, откусил кончик и проглотил не жуя.
- Эй, - воскликнул я, - полегче!
Я затянулся и выпустил дым, чтобы продемонстрировать, что надо делать с сигаретой, затем взял у него огрызок сигареты и зажег ее. Он осторожно сунул огрызок в рот, посидел с минутку, косясь на других, и, удостоверившись, что поступает, как все, начал выпускать клубы дыма.
Его звали Шарк {Шарк (shark) - по-английски означает "акула".}. Он был родом с острова Бентинк.
Остров Бентинк входит в южную группу островов Уэлсли, расположенную примерно в семнадцати милях от материка, в глубине залива Карпентария. Бентинк - наиболее крупный остров южной группы, но самая широкая его часть равна всего одиннадцати милям,
Мистер Кейн побывал там в 1937 году. По его словам, это холмистый остров, где растут лишь низкорослые деревья. До Кейна никто не осматривал внутреннюю часть Бентинка. Не обнаружив никаких источников пресной воды, Кейн решил, что в засушливое время года населяющие остров аборигены обходятся водой, накопившейся в сезон дождей.