Договорняк

* * *

Следующий день был днём отдыха. Я как следует, отоспался. Экономия денежных средств на переездах создавала дополнительные трудности. Мне казалось, что команда могла бы чаще прибегать к услугам авиакомпаний. Но со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Да и грех было жаловаться. Нам предоставили целый день отдыха, и у меня хватило времени для выполнения абсолютно всех накопившихся домашних дел.

Очередное плановое занятие было посвящено разбору прошедшей игры. Оно проходило в кабинете теоретических занятий. По моему, наскоро заключенному, контракту я не обязан был посещать тренировки, и мог приходить на них когда хотел. Я понимал, что подобное в принципе невозможно ни в одной команде, но объяснял это тем, что никто в клубе и не предполагал, что я надолго задержусь. Две-три игры и до свидания. А я после первой же тренировки понял, что они мне настолько интересны, что я лучше основательно перекрою свою внефутбольную жизнь, нежели пропущу хоть одну из них. К примеру, для меня было удивительно, что футболисты занимаются аэробикой и занятия ведёт девушка. Мои прежние занятия восточными единоборствами давно убедили меня, насколько важна для спортсмена координация. Для её достижения необходима слаженная работа всех групп мышц. Точное поступление сигнала от головы к различным частям тела отрабатывалось игроками на тренировках по аэробике. Увидев моё недоумённое лицо, Серебровский пояснил, что в первое время ребята в команде отнеслись к ней тоже скептически, но количество травм снизилось и это изменило отношение. Да и наличие сексапильной девушки не позволяло молодым ребятам выглядеть неловкими и смешными. Позориться никому не хотелось. Со временем сами ребята признались, что только при Серебровском они поняли, что значит как следует размяться перед играми и тренировками. Многие подчеркивали, что ранее делали это, кто во что горазд. Было ли это правдой или нет, я не знаю, но в команде ходил слух, что якобы Серебровский предупредил красавицу-инструкторшу, что уволит её, если она отдаст предпочтение одному из футболистов. Я склонялся к мысли, что это действительно так. Первым инструктором в команде был парень, который, несмотря на то, что был мастером своего дела, не смог завести ребят. А вот девушке это удалось.

На тренировках я работал вместе со всеми. Когда наступало время индивидуальной работы, то большей частью отрабатывал точность дальних ударов по воротам и удары на силу. Когда официально тренировка заканчивалась, я был среди тех, кто оставался. Я шлифовал средние и длинные передачи. У своего склада, в прошлом, отрабатывать их не было возможности, да и, по большому счёту, необходимости. Сейчас ситуация изменилась. Я постепенно увеличивал и увеличивал расстояние, добиваясь на каждой дистанции хорошего результата. Многие ребята в команде смотрели на меня с непониманием. "Из раза в раз, из раза в раз - одуреть можно!" От монотонной работы я тоже не получал большого удовольствия, но считал, что это принесёт мне, да и команде, пользу. И помогал мне в этом мой природный педантизм. Со временем количество улыбок и скрытых усмешек становилось меньше - к этому привыкли, да и моя "пахота" приносила нескорый, но результат. Всё чаще ребята надеялись на хороший пас от меня и смело делали рывки на 40, а то и 60 метров.

Я сильно уставал, но это обстоятельство не отменяло привычную работу по вечерам у "моего" склада, где я по-прежнему отрабатывал технику пробития пенальти и штрафных ударов. Я, конечно, мог бы это делать и на базе клуба, но боялся спугнуть свою удачу. По стойкой привычке я, втайне от всех, бил и бил по своим привычным "воротам". Я твёрдо верил в мышечную память. Моя работа просто не могла не принести пользу.

Я не мог не понимать, что мне надо вживаться в команду, налаживать отношения, а без совместных занятий этого не добиться. Многие игроки отзывались о теоретических занятиях Серебровского одобрительно, и мне интересно было составить и о них своё мнение. В кабинете было уютно. Строгая, но удобная мебель. Толстые стены и стеклопакет не пропускали шум с улицы. К потолку был прикреплен проектор, на потолке же, перед тренерским столом, висел большой раздвижной экран. Кресла были мягки, удобны, но ко сну не располагали. Победа в предыдущей игре была красивой и заслуженной, и тренер отметил это. Однако Серебровский составил подборку из ошибок наших футболистов. На экране хорошо были видны ошибки принципиального характера, повторяющиеся из раза в раз. Он разобрал опасные моменты, созданные противником, показал, где и как зарождались атаки соперника. Тон выступления тренера был спокойный, доброжелательный. Его критика была справедливой. Он привёл статистику технико-тактических действий каждого игрока команды в матче, отметил процент брака. И выставил итоговую оценку за игру. Команда активно участвовала в обсуждении, но никто не возражал. Я не знаю, что больше, то ли видеозапись, то ли цифры более убедительно подтверждали слова тренера. В конце занятия Серебровский каждому футболисту поставил конкретную задачу. Я впервые присутствовал на теоретическом занятии, и был от него в восторге. Прозвучавший вопрос Медведева был подобен грому среди ясного неба:

- Почему штрафные бьёт Иванов? У нас же есть игроки, которые делают это не хуже.

Фраза "не хуже" прозвучала так, что все поняли её как "лучше". В прошедшей игре Болотов забил очень красивый гол. Мои кубковые голы выглядели, как чистое везение. Я и сам не отрицал, что мне повезло. В прошлом году штрафные пробивали Медведев и Болотов. За сезон они отличились немалое количество раз. Не было видимых причин что-то менять. И к тому же за забитые мячи, практически у всех в команде, в контрактах, были прописаны премии. Своим появлением на футбольном поле я наступил на мозоль нашим звёздам.

Серебровский немного помолчал и, улыбнувшись, обратился ко мне:

- Иванов, примешь ещё одно пари?

А потом, обращаясь уже ко всем, добавил:

- Как только кто-то обыграет Иванова, то сразу начнёт бить штрафные и пенальти.

Он не стал говорить о моём контракте. Не стал говорить о том, кто содержит нашу команду. Не стал говорить об обещании, данном мне хозяином команды. В кабинете сидели взрослые люди и все прекрасно поняли бы весомость этих аргументов. Он же упомянул о пари. А в команде уже все знали о 10 мячах, забитых мною тренеру вратарей. Серебровский подчеркнул спортивный принцип - обыграй в честном поединке и его благосклонность будет на твоей стороне.

* * *

Пятый тур мы пропускали. Была возможность полноценно отдохнуть, а кому-то и подлечиться. Мне нужно было "развязаться" со старой работой, документально оформить увольнение. Из-за моего ухода в авральном порядке в агентстве возникла небольшая проблема с кадрами. Там до последнего момента не верили, что я, в мои-то годы, перейду в футбольную команду. Меня попросили отдежурить несколько дежурств, и я пошёл им навстречу. Но настало время официально проститься. Заместитель по кадрам моего агентства знал про мои успехи на футбольном поле и, по-дружески похлопав меня по плечу, сказал:

- Думаю, не только я, но и все остальные в нашей конторе не ждали таких подвигов от тебя. И всё же я склоняюсь к тому, что очень скоро ты вернешься к нам...

Зарекаться я не стал. Наш заместитель часто был прав. Но работа в охранном агентстве уже давно не приносила мне удовлетворения. Я искренне был благодарен руководству, что в трудную минуту оно протянуло мне руку помощи, поверило и мне, и в меня. Но незаметно агентство стало мне своеобразной "тюрьмой". Поначалу работать приходилось много, и я был даже рад этому обстоятельству. Увольнение из правоохранительных органов, развод с женой привнесли в мою жизнь много черной краски, а работа помогла мне её смыть. И когда, казалось, я постепенно вернул в свою жизнь все цвета радуги, оказалось, что от меня ушла радость от работы в этом агентстве. Несмотря на все мыслимые перспективы, время от времени, меня охватывала хандра. Я пытался в работе найти от неё спасение, но приступы становились всё более и более продолжительными. И вдруг жизнь подбросила мне шанс. Точнее жизнь подбросила мне ситуацию, а я увидел в ней шанс. Здравый смысл подсказывал мне, что это непродолжительное занятие, временное решение проблем, что я пускаюсь в авантюру и что самый разумный путь для меня - остаться на своём месте и делать карьеру. Но я, видимо, не дружил со здравым смыслом.