Страница 25 из 25
Китайская сторона, конечно же, переоценивала значение КВЖД в качестве инструмента транспортной интервенции и возможной экспансии. Однако именно эта завышенная политическая оценка железной дороги, спешно построенной для предотвращения потери Владивостока в случае войны, являлась руководящим началом политики Китая в Северной Маньчжурии и конкретно вокруг КВЖД. Воплощалась эта политика методично и всеми возможными способами и средствами. В частности, в отношениях китайских властей с русской, а затем советской администрацией КВЖД искусственно и весьма изощренно формировалась атмосфера конфликтности и враждебности. Осевшая в зоне КВЖД воинствующая белая эмиграция усердно подливала масла в огонь ущемленного транспортной интервенцией национально-государственного достоинства Китая. Политика вытеснения российской, советской администрации КВЖД проводилась совершенно откровенно. Стимулирование миграции в Северную Маньчжурию, содействие заселению ее диктовалось не только внутренними экономическими и демографическими процессами, но и, пожалуй, в такой же степени политическими. Миграционный ресурс планомерно направлялся на север с целью создания своеобразного демографического щита против России. Китай создавал этот щит, как это принято на Востоке, упорно и молча, без панических воплей о своей беззащитности и громогласных оправданий необходимости его создания.
Досоветские российские политические деятели и дальневосточные региональные администраторы, наоборот, больше производили шума, чем дела. И, соизмеряя медлительность и ничтожность сделанного с необходимым и должным для прочного противостояния надвигавшемуся, по их соображениям, «желтому засилью», терзались пораженческими настроениями в еще не состоявшемся сражении. Объективно говоря, массовость китайской миграции в Северную Маньчжурию в период 1903–1919 гг. колебалась от 400 до 200 тыс. чел. в год и не достигала наивысшей отметки крестьянского переселения из России в Сибирь. Приток мигрантов из южных провинций Китая в северные значительно возрос в середине 1920-х гг. Но к этому времени на пути его дальнейшего движения в дальневосточные владения России был воздвигнут непреодолимый политический барьер.
Досоветская центральная власть и ее ответственные функционеры на Дальнем Востоке всеми возможными мерами и средствами стремились оградиться от трудовой, торговой и иной китайской экспансии. При этом размеры и энергия ее определялись по-русски – «на глазок». Более или менее эффективной мерой, способной отвести угрозу китайской экспансии, считалась практика крестьянского заселения дальневосточной окраины.
Таким образом, выполненное хабаровскими специалистами исследование показало, что факторы, причины и мотивы, двигавшие миграцию из южных провинций Китая в Северную Маньчжурию, к дальневосточным рубежам СССР, имеют долговременный характер. Как и в начале этого процесса, на рубеже веков он по-прежнему определялся тяжелой экономической ситуацией на юге Китая, наличием земельного фонда на севере и возрастающей активностью властей в сфере материальной и организационной поддержки переселенческого потока. Полученные в ходе исследования данные свидетельствовали, что с учетом реального состояния и перспективы хозяйственного развития Китая энергия демографического движения на север будет оставаться достаточно высокой, с очень вероятной тенденцией к росту в продолжение длительного времени.
3.7. Специфика советской политики заселения и освоения азиатской части страны
В советский период истории проблемы безопасности дальневосточных рубежей разрешались намного быстрее, чем прежде, радикально и с учетом возможностей и требований времени, достаточно надежно, разнообразными способами и средствами, в том числе глухой к экономическим и демографическим процессам непреодолимой стеной государственной границы.
Ситуация на срезе демографических составляющих на противоположных сторонах дальневосточной границы с Китаем была явно не в пользу СССР. И разрешить сложившийся дисбаланс одним только, даже максимально форсированным, заселением мигрантами из других регионов страны не представлялось возможным по объективным причинам. Попытки такого рода предпринимались в конце 1920-х-1930-х гг., но не имели определяющего успеха, практически ограничились далеко не полным замещением казачества, частично ушедшего за Амур с белоэмиграцией или наказанного суровой карой новой власти за вооруженную борьбу с ней.
Объективные обстоятельства диктовали необходимость разработки и воплощения комплекса мероприятий, нейтрализующих демографическое превосходство сопредельной страны. Первоочередные усилия сосредоточились на радикальной реорганизации системы и режима охраны государственной границы. Не сразу, но очень скоро линия границы была превращена в труднопреодолимый рубеж со сложной процедурой оформления легального ее пересечения и бдительным пресечением контрабандного перехода. Вместо практиковавшихся прежней администрацией малоэффективных ограничений и запрещений использования «желтой рабочей силы», советская власть решительным, категорическим образом намертво перекрыла ей пути доступа на свою территорию. И оказалось, что от этого небо не упало на землю, Амур не потек вспять, и движение экономики дальневосточного региона по восходящей траектории не остановилось.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.