Страница 26 из 28
«Они действительно похожи на птиц, – сказал себе Гарольд и почти невольно прибавил: – Которые предвещают беду».
Женщины подошли к террасе и прошли совсем рядом с ним. Они были немолоды, возможно, ближе к пятидесяти годам, чем к сорока, и большое сходство между ними явно выдавало в них сестер. Выражение их лиц было замкнутым. Проходя мимо Гарольда, они обе на мгновение остановили на нем свой взгляд. Это был странный, оценивающий взгляд, – почти нечеловеческий.
Гарольда еще сильнее охватило ощущение чего-то зловещего. Он заметил руку одной из сестер, длинную, похожую на когтистую лапу… Хотя солнце снова вышло из-за тучи, он опять вздрогнул. И подумал: «Ужасные существа. Похожи на хищных птиц…»
От этой игры воображения его отвлекла миссис Райс, которая вышла из отеля. Уоринг вскочил и придвинул ей кресло. Не поблагодарив его, она села и, как обычно, начала энергично вязать.
– Вы видели тех двух женщин, которые только что вошли в отель? – спросил Гарольд.
– В плащах? Да, я прошла мимо них.
– Необычные создания, вам не кажется?
– Ну… да, возможно, они очень странные. Только вчера приехали, по-моему. Очень похожи; должно быть, близнецы.
– Может быть, у меня разыгралось воображение, – сказал Гарольд, – но я ясно почувствовал, что в них есть нечто зловещее.
– Как любопытно… Я должна присмотреться к ним повнимательнее; возможно, я с вами соглашусь. – И она прибавила: – Мы узнаем у консьержа, кто они такие. Думаю, не англичанки.
– О нет.
Миссис Райс взглянула на свои часики и сказала:
– Пора пить чай. Вы не могли бы пойти в отель и позвонить, мистер Уоринг?
– Конечно, миссис Райс.
Он так и сделал, а затем вернулся на свое место и спросил:
– Где сейчас ваша дочь?
– Элси? Мы вместе ходили на прогулку. Частично обогнули озеро, а потом вернулись назад через сосновый лес. Это было очень приятно.
Вышел официант и получил заказ на чай. Миссис Райс продолжала, энергично работая спицами:
– Элси получила письмо от мужа. Возможно, она не спустится к чаю.
– От мужа? – удивился Гарольд. – Знаете, я всегда считал ее вдовой.
Миссис Райс бросила на него острый взгляд и сухо ответила:
– О нет, Элси не вдова. – И прибавила с нажимом: – К сожалению.
Гарольд был поражен.
Миссис Райс, мрачно кивая, сказала:
– Пьянство – причина многих несчастий, мистер Уоринг.
– Он пьет?
– Да. И делает еще многое другое. Он безумно ревнив и необычайно вспыльчив. – Она вздохнула: – Трудно жить в этом мире, мистер Уоринг. Я очень привязана к Элси, она мой единственный ребенок, и мне невыносимо видеть ее несчастной.
– Она такое доброе существо, – с большим чувством ответил Гарольд.
– Возможно, даже слишком доброе.
– Вы хотите сказать…
Миссис Райс медленно произнесла:
– Счастливый человек более самоуверен. Доброта Элси, по-моему, порождена ощущением провала. Жизнь для нее слишком сложна.
Слегка поколебавшись, Гарольд спросил:
– Как… она вышла за этого своего мужа?
– Филип Клейтон был очень привлекательным мужчиной. Он отличался – и сейчас отличается – большим обаянием и имел деньги, но некому было просветить нас насчет его настоящего характера. Я овдовела много лет назад. Две женщины, живущие вместе, не могут правильно судить о характере мужчины.
– Да, это правда, – задумчиво согласился Гарольд.
Он ощутил прилив негодования и жалости. Элси Клейтон не могло быть больше двадцати пяти лет. Уоринг вспомнил ясное дружелюбие ее голубых глаз, мягкую складку опущенных уголков губ – и внезапно осознал, что его интерес к ней несколько выходит за рамки чистой дружбы.
А она связана с этим жестоким человеком…
II
В тот вечер Гарольд присоединился к матери и дочери после обеда. Элси Клейтон была одета в мягкое неярко-розовое платье. Глаза у нее покраснели, как он заметил. Очевидно, она недавно плакала.
Миссис Райс быстро сказала:
– Я выяснила, кто эти ваши две гарпии, мистер Уоринг. Польские дамы – из очень хорошей семьи, как говорит консьерж.
Гарольд посмотрел в дальний конец комнаты, где сидели дамы из Польши.
– Вон те две женщины? – заинтересованно спросила Элси. – С выкрашенными хной волосами? Они почему-то внушают ужас, не знаю почему.
– Я тоже так подумал, – с торжеством произнес Гарольд.
Миссис Райс рассмеялась:
– Мне кажется, вы оба говорите чепуху. Нельзя определить, что это за люди, всего лишь глядя на них.
Элси тоже рассмеялась и сказала:
– Наверное, нельзя. И все равно я думаю, что они стервятники!
– Выклевывают глаза у трупов, – прибавил Гарольд.
– Ох, не надо! – воскликнула Элси.
– Простите, – быстро извинился Уоринг.
Миссис Райс с улыбкой заметила:
– Во всяком случае, нам они не перейдут дорогу.
– У нас нет никаких преступных тайн! – воскликнула Элси.
– Возможно, они есть у мистера Уоринга, – подмигнула миссис Райс.
Гарольд рассмеялся, запрокинув голову, и ответил:
– Ни одной тайны. Моя жизнь – это открытая книга.
И у него промелькнула мысль: «Как глупы люди, которые покидают прямую дорогу. Чистая совесть – больше ничего в жизни не нужно. С ней ты можешь смотреть в лицо миру и посылать всех, кто вмешивается в твои дела, к черту!»
Внезапно он почувствовал себя очень живым, очень сильным – полным хозяином своей судьбы!
III
Гарольд Уоринг, как и многие другие англичане, не был полиглотом. Он говорил по-французски запинаясь, с интонациями англичанина, немецкого и итальянского же не знал совсем.
До настоящего времени неспособность к языкам его не волновала. В большинстве отелей, которые он до сих пор находил на континенте, все говорили по-английски, так к чему беспокоиться?
Но в этом отдаленном месте, где местные жители говорили на словацком диалекте и даже консьерж говорил только по-немецки, Гарольд чувствовал себя униженным, когда одна из двух его приятельниц выступала в роли его переводчицы. Миссис Райс любила языки и даже умела немного говорить по-словацки.
Гарольд твердо вознамерился взяться за изучение немецкого языка. Он решил приобрести несколько учебников и каждое утро выделять пару часов на овладение языком.
Утро было погожим, и, написав несколько писем, Гарольд посмотрел на часы и увидел, что у него есть еще час на прогулку до ланча. Он спустился к озеру, потом свернул в сторону, к сосновому лесу. Пройдя по нему минут пять, Уоринг услышал звуки, которые невозможно было ни с чем спутать. Где-то неподалеку плакала навзрыд женщина.
Гарольд минутку постоял, затем пошел в направлении этих звуков. Женщиной оказалась Элси Клейтон; она сидела на упавшем дереве, закрыв лицо руками, и плечи ее сотрясались в горестных рыданиях.
Поколебавшись минуту, Гарольд подошел к ней и мягко окликнул:
– Миссис Клейтон, Элси!
Она сильно вздрогнула и подняла на него глаза. Уоринг сел рядом с ней и сказал с неподдельным сочувствием:
– Я могу для вас что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь?
Она покачала головой:
– Нет-нет, вы очень добры. Но мне никто ничем не может помочь.
– Это связано… с вашим мужем? – очень почтительно спросил Гарольд.
Она кивнула. Потом вытерла глаза и достала пудреницу, стараясь справиться с собой, и ответила дрожащим голосом:
– Я не хотела волновать маму. Она так расстраивается, когда видит меня несчастной. Поэтому я пришла сюда, чтобы хорошенько выплакаться. Это глупо, я понимаю. Слезы не помогут. Но… иногда просто чувствуешь, что жизнь совершенно невыносима.
– Мне ужасно жаль, – сказал Гарольд.
Она с благодарностью взглянула на него. Потом поспешно сказала:
– Конечно, я сама виновата. Я вышла замуж за Филипа по собственной воле. И все сложилось плохо. Мне некого винить, кроме себя.
– С вашей стороны очень мужественно так говорить.
Элси покачала головой: