Страница 14 из 28
– Возможно, я бы сумел вам помочь, да. Но вам следовало бы обратиться в полицию. Это их работа, и в их распоряжении гораздо больше ресурсов, чем у меня.
Парень, переступив с ноги на ногу, неловко ответил:
– Я не могу сделать это, сэр. Все совсем не так. Все довольно странно, так сказать.
Эркюль Пуаро пристально посмотрел на него. Потом указал на стул:
– Eh bien, тогда садитесь… Как вас зовут?
– Уильямсон, сэр, Тед Уильямсон.
– Садитесь, Тед. И расскажите мне все об этом.
– Спасибо, сэр. – Парень придвинул стул и осторожно сел на краешек сиденья. Его глаза сохраняли все то же трогательное собачье выражение.
– Расскажите же, – мягко попросил Эркюль Пуаро.
Тед Уильямсон глубоко вздохнул.
– Ну, видите ли, сэр, дело было так. Я видел ее всего один раз. И не знаю ни ее настоящего имени, ни вообще ничего. Но все это так странно, и мое письмо вернулось обратно, и все прочее…
– Начните с начала, – попросил Эркюль Пуаро. – Не торопитесь. Просто расскажите все, что случилось.
– Да, сэр. Возможно, вы знаете «Грасслон», сэр, большой дом у реки за мостом?
– Я здесь ничего не знаю.
– Он принадлежит сэру Джорджу Сандерфилду. Он пользуется им по выходным в летнее время, устраивает вечеринки; как правило, у него там бывает веселая компания. Актрисы и прочие. Ну, это произошло в прошлом июне: у них испортилось радио, и меня отправили туда его починить.
Пуаро кивнул.
– И я пошел туда. Этот джентльмен был на реке с гостями, и кухарка ушла, а его слуга ушел с ними, чтобы подавать напитки и обслуживать их за ланчем. В доме находилась только эта девушка – камеристка одной из гостивших дам. Она впустила меня и проводила туда, где стоял радиоприемник, и была со мной, пока я работал. И мы разговорились, и все такое… Ее звали Нита, так она мне сказала, и она работала камеристкой у русской танцовщицы, гостившей в доме.
– Какой национальности она была? Англичанка?
– Нет, сэр, думаю, она француженка. У нее был забавный акцент. Она хорошо говорила по-английски. Она… она держалась дружелюбно, и через некоторое время я спросил ее, не сможет ли она вечером пойти со мной в кино, но она ответила, что будет нужна хозяйке. Но потом добавила, что сможет выбраться во второй половине дня, потому что они вернутся с реки поздно. Короче говоря, я без разрешения ушел с работы после обеда… меня чуть за это не уволили, – и мы пошли на прогулку вдоль реки.
Он замолчал. Легкая улыбка играла на его губах, глаза стали мечтательными.
– И она хорошенькая, да? – мягко спросил Пуаро.
– Она самая милая девушка, какую я встречал. Волосы ее были как золото, они развевались за ее плечами, как крылья, и она так весело и легко шагала… Я… я сразу же в нее влюбился, сэр. Не хочу притворяться, что это не так.
Пуаро кивнул. Молодой человек продолжил:
– Она сказала, что ее хозяйка снова приедет сюда через две недели, и мы договорились опять встретиться. Но она так и не приехала. Я ждал ее на том месте, которое она указала. Но она не появилась, и в конце концов я осмелился пойти в тот дом и спросить о ней. Русская дама действительно приехала и ее камеристка тоже, так мне сказали. За ней послали, но, когда она пришла, это оказалась совсем не Нита! Просто темноволосая девушка, с насмешливым лицом, дерзкая, насколько я мог судить. Они называли ее Марией. «Вы хотели меня видеть?» – спросила она с такой самодовольной, глупой улыбкой. Должно быть, заметила, что я неприятно удивлен. Я спросил, служит ли она у русской дамы, и сказал что-то насчет того, что она не та, кого я видел раньше, и тогда она рассмеялась и сказала, что последнюю камеристку внезапно уволили. «Уволили? – спросил я. – За что?» Она пожала плечами, развела руками и ответила: «Откуда мне знать? Меня там не было…» Ну, сэр, это меня ошеломило. В тот момент я не сообразил больше ничего спросить. Но потом собрался с духом и опять пошел к этой Марии и попросил ее достать мне адрес Ниты. Я ей не сказал, что даже не знаю фамилии Ниты. Я пообещал ей подарок, если она выполнит мою просьбу: она из тех, кто ничего не сделает для тебя даром. Ну, она его достала, это был адрес в Северном Лондоне, и я написал Ните туда, но письмо вскоре вернулось обратно, его прислали по почте с пометкой: «По данному адресу больше не проживает».
Тед Уильямсон замолчал. Его глаза, эти глубокие, синие глаза в упор смотрели на Пуаро.
– Вы понимаете, как все получилось, сэр? Это дело не для полиции. Но я хочу найти ее. И не знаю, как взяться за это. Если б… если б вы смогли найти ее для меня… – Он покраснел еще сильнее. – У меня… Я немного скопил денег. Я мог бы заплатить пять фунтов или даже десять.
– Нам пока не нужно обсуждать финансовую сторону дела, – мягко ответил Пуаро. – Сначала подумайте вот о чем: эта девушка, эта Нита, – она знала ваше имя и где вы работаете?
– О да, сэр.
– Она могла бы связаться с вами, если б захотела?
– Да, сэр, – уже медленнее ответил Тед.
– Тогда… вы не думаете… возможно…
Тед Уильямсон перебил его:
– Вы хотите сказать, сэр, что я полюбил ее, а она меня – нет? Может быть, это и правда, в каком-то смысле… Но я ей понравился, я ей точно понравился… это было для нее не просто развлечением… И я подумал, сэр, что должна быть какая-то причина всего этого. Понимаете, сэр, она жила среди странных людей. Может быть, с ней приключилась беда, если вы меня понимаете…
– Вы хотите сказать, что она могла забеременеть? От вас?
– Не от меня, сэр. – Тед вспыхнул: – Между нами ничего такого не было.
Пуаро задумчиво посмотрел на него и тихо спросил:
– А если то, что вы предполагаете, – правда, вы все равно хотите найти ее?
Кровь прилила к лицу Теда Уильямсона.
– Да, хочу, и точка! Я хочу жениться на ней, если она захочет выйти за меня. И неважно, в какую беду она попала! Если вы только постараетесь найти ее для меня, сэр.
Эркюль Пуаро улыбнулся и пробормотал себе под нос:
– Волосы, похожие на золотые крылья… Да, я думаю, это третий подвиг Геракла. Если я правильно помню, это случилось в Аркадии…
II
Пуаро задумчиво посмотрел на листок бумаги, на котором Тед Уильямсон старательно написал имя и адрес: Мисс Валетта, Аппер-Ренфрю-лейн, 17, № 15.
Он гадал, узнает ли что-нибудь по этому адресу. Почему-то ему казалось, что нет. Но больше Тед ничем не мог ему помочь.
Дом номер 17 по улице Аппер-Ренфрю-лейн выглядел респектабельным, но мрачным. На стук Пуаро дверь открыла полная женщина с мутными глазами.
– Мисс Валетта?..
– Она уже давно уехала.
Пуаро шагнул в дверной проем как раз в тот момент, когда дверь уже собирались захлопнуть.
– Вы не можете дать мне ее адрес?
– Конечно, не могу. Она его не оставила.
– Когда она уехала?
– Еще прошлым летом.
– Вы не можете мне сказать точно, когда?
Из правой руки Эркюля Пуаро послышался слабый звук – это дружески звякнули друг о друга две монеты по полкроны.
Женщина с мутными глазами смягчилась почти как по волшебству. Она стала самой любезностью:
– Ну, конечно, я хотела бы вам помочь, сэр. Дайте сообразить… В августе… нет, раньше, в июле… да, в июле, наверное. Примерно в первую неделю июля. Уехала поспешно, это точно. Вернулась в Италию, я полагаю.
– Значит, она итальянка?
– Именно так, сэр.
– И она работала одно время камеристкой у русской танцовщицы, не так ли?
– Правильно. У мадам Семулиной, какое-то такое имя. Танцевала в «Теспиане», в том балете, от которого все сходили с ума. Была одной из звезд.
– Вы знаете, почему мисс Валетта бросила свое место? – спросил Пуаро.
Женщина несколько мгновений колебалась, прежде чем ответила:
– Я не знаю.
– Ее уволили, не так ли?
– Ну, я думаю, там были какие-то неприятности… Но имейте в виду, мисс Валетта почти ничего не рассказывала. Она была не из тех, кто делится с другими. Однако она была просто вне себя. У нее такой вспыльчивый характер – настоящая итальянка! Черные глаза так и сверкают, словно она готова пырнуть тебя ножом… Я бы не стала ей перечить, когда она в таком настроении!