Страница 23 из 58
— Что? В чём дело? — спрашиваю я, пытаясь звучать как можно трезвее.
Мой язык заплетается. Часом ранее я влила в себя порядка четырёх литров пива.
— Ты теперь официальное лицо фракции Лихости, Вдова, и не имеешь права нажираться в хлам на глазах у тех, кто должен тебя уважать.
— Тогда уволь меня, — я прыскаю. — Давай, чего тебе стоит? Плевать я хотела на твои указания, Эрик.
Я тыкаю пальцем ему в грудь, твёрдую, как камень. Отвага, безрассудство и огромная доля алкоголя в моей крови делают меня истинной лихачкой — той, которой без последнего компонента я навряд ли когда-нибудь смогу стать.
Эрик опускает взгляд на мою руку. Я понимаю, что ничем хорошим это не кончится, но совершенно не ожидаю того, что происходит: он перехватывает мою руку за кисть, с силой притягивает к себе и целует.
И самое страшное заключается в том, что я узнаю эти губы.
Комментарий к Глава 8
https://vk.com/club75865569 <3
========== Глава 9 ==========
Стайлз дышит тяжело. Его ресницы дёргаются, губы шевелятся, словно пытаются что-то сказать. Я не свожу с него внимательного взгляда. Боюсь, что он не справится, хотя уверена, что ошибаюсь. Мне пора бы уже привыкнуть к тому, что мой брат намного сильнее и храбрее, чем мне кажется.
Но я не могу. Смотрю на его и всё, что вижу — семилетнего мальчишку, свалившегося со стремянки во время сбора урожая и расцарапавшего свои коленки в кровь.
Подхожу к Четыре, стоящему за компьютером. Он молча указывает мне на экран, где есть я, папа и мама. Моё сердце обливается кровью. Стайлз в симуляции видит, как нам связывают руки за спиной, надевают на шеи удавки и затягивают их, не оставляя выбора. Стайлз хочет помочь, но не может — его заперли в клетке. Парень кричит, разбивает ладони о металлические прутья, но никак не может выбраться. Слёзы брызжут из его глаз.
Когда из-под наших ног выбивают табуреты, и мы задыхаемся от удушья, Стайлз упирается лбом о железо, жмурится и выдыхает так тяжело, словно до этого всё время задерживал дыхание.
Смысл симуляции заключается в том, что она заканчивается, когда у пульс у неофита приходит в норму. И у Стайлза получается это, но как и в прошлый раз лишь после того, как он сдаётся.
Смысл симуляции заключается в том, чтобы перестать бояться. А Стайлз перестаёт бороться. То есть, формально он справляется с заданием, и причём довольно быстро, насколько я понимаю по удивлённому выражению лица Четыре, но фактически …
Стайлз распахивает глаза и резко выпрямляется в кресле. Я медленно подхожу к нему — даю мгновения на то, чтобы осознать реальность.
—- Как ты? — спрашиваю я.
Стайлз трясёт головой.
— Со змеями было как-то комфортнее, — смеётся Стайлз и запускает дрожащие пальцы в волосы.
Я улыбаюсь — мягко и успокаивающе. Стайлз спрыгивает с кресла и, пошатываясь, идёт на выход. Я говорю, что присоединюсь к нему в столовой, прежде чем он исчезает за дверью. У нас с Четыре есть немного времени перед тем, как на симуляцию придёт следующий неофит, и я хочу воспользоваться им, чтобы поговорить.
Не знаю, правильно ли поступаю, но больше не могу держать в себе то, что случилось вчера вечером. Ночью мне так и не удалось сомкнуть глаза, потому что сознание раз за разом прокручивало в голове поцелуй с Эриком, а затем то, как я отстранилась от него с непониманием и ужасом в глазах и ударила кулаком в лицо. Он не сделал ничего — ни прикрикнул, ни тронул меня в ответ. Лишь коснулся своей вмиг покрасневшей скулы и вперил в меня свои серые глаза.
— Я узнала, кто это был, — начинаю я, в то время, пока Четыре возится с компьютером. Он поднимет на меня вопросительный взгляд. — Тот поцелуй. Помнишь, я рассказывала тебе.
Пальцы Четыре замирают над клавишами.
— Ну? — нетерпеливо протягивает парень.
— Я… Он поцеловал меня снова. Вчера. Когда перехватил на входе в нашу комнату.
Четыре хватает нескольких секунд, чтобы осознать: сначала он задумчиво переводит взгляд на клавиши, а потом вдруг его лицо вытягивается, ладони сжимаются в кулаки, и он с силой ударяет ими по столу.
— Тобиас, нет, — с нажимом произношу я, когда Четыре резко дёргается в сторону выхода. — Что ты хочешь сделать? Ударить его? Тогда ты опоздал, потому что я вчера уже сделала первую попытку выбить из него всё, что он задумал.
Четыре замирает на месте. Молчит. И лишь его челюсть крепко сжата.
— Он ничего не сказал. Абсолютно. Просто… поцеловал. Как я должна на это реагировать после того, как он в течение двух лет третировал меня?
— Я не знаю, — Четыре пожимает плечами. — Может, это как-то связано с тем, что они сделали тебя лидером? И со всеми изменениями, которые творятся в правилах?
Я киваю. Мне тоже так кажется, потому что я не могу нравится Эрику. Он ненавидит меня с самого начала: с того момента, как мы все, будучи неофитами-переходниками, склонились над дырой в земле и раздумывали, стоит ли рискнуть и прыгнуть. Эрик столкнул меня, не дав самой принять решение. Каждый раз после этого, когда мы находились рядом, он издевался, цеплял меня, старался унизить. Я плакала из-за него ночами; уходила из спальни и блуждала по коридорам в поисках тупика, где падала на колени и беззвучно скулила. И если бы не Амар, Дерек и Четыре, которые, спустя какое-то время заменили мне семью, я бы, наверное, сдалась ещё тогда, на Инициации.
Эрик почти сломал меня.
— Будь осторожна, Джессика — единственное, что прошу, — доносится до меня голос Четыре.
— Как всегда, — отвечаю я, и пока Четыре не передумал, зову из коридора нового неофита.
Им оказывается Трис. Я желаю ей удачи и выскальзываю в коридор, оставляя этих двоих наедине. Знаю, что она ему нравится — мне даже не нужно для это его подтверждение. Слишком сильно видна в нём перемена: во взгляде, в движениях, в речи — в те моменты, когда она рядом. Они оба альтруисты, и мне кажется, что отчасти именно это сближает их на подсознательном уровне.
Иду по Яме, улыбаюсь тем лихачам, кто зовёт меня по имени, с некоторыми даже перекидываюсь парой незначительных фраз. Но всё, о чём я могу думать — это Дерек. Странно, но после поцелуя с Эриком я чувствую стыд перед ним. Я знаю, что стоит рассказать ему о том, что произошло, потому что он мой лучший друг, и всегда был первым наравне с Четыре, к кому я бежала за помощью.
И сейчас мне нужна помощь. Очень нужна. Пусть даже мне самой не хочется в этом признаваться.
Сегодня Дерек должен быть в диспетчерской. Не все лидеры Лихости выбрали отказ от своей старой работы. Так, например, Амар часто ездил в город для того, чтобы проверить, как проходят патрулирования улиц, Дерек иногда сидит в диспетчерской и следил за ситуацией, которую фиксируют камеры слежения, а я продолжаю посещать занятия неофитов, потому что не чувствую себя лидером.
Но Дерека нет на месте, зато там я нахожу Зика. Он едва ли меня замечает — слишком увлечён работой. Мне приходится задать свой вопрос несколько раз, прежде чем он, наконец, отрывает глаза от бумаг на столе, трёт переносицу и произносит:
— Дерек ушёл минут пятнадцать назад, — в голосе Зика отчётливо звучит отрешение. — Понятия не имею, куда. Сказал только, что ему нужно отвлечься.
Я прохожу мимо компьютеров, демонстрирующих кадры не только с центра, но и с Ямы, а также с тех частей города, где живут другие фракции.
— Зик? Здесь есть сады Товарищества, супермаркет Безжалостности правдолюбов, здание Эрудиции и корпуса альтруистов. Это вообще законно? Согласованно с другими фракциями и их представителями?
Зик молчит вместо ответа. Я поворачиваюсь и вижу растерянность на его лице.
— Я не знаю, Вдова. Несколько дней назад они велели нам перезапустить систему, и когда мы это сделали, оказалось, что под нашим надзором теперь весь Чикаго. Буквально каждый его уголок. А ещё вот это, — Зик указывает на кучу бумаг на своём столе. — Макс сказал мне разобрать архив и найти всех переходников из Лихости за последние пять лет. Не спрашивай, зачем, потому что я сам хотел бы это знать.