Соцветие вечности

Джейкоб… При воспоминании о нем мое сердце снова сжалось тугим обручем боли, и я впервые с тех пор, как узнала о импринтинге, ощутила ничем не затуманенное сильное теплое чувство к нему, и слегка улыбнулась. Я еще не понимала, что именно это было за ощущение, но я знала, что соскучилась по своему другу так сильно, что терпеть разлуку больше не было сил, да и желания тоже. Я поняла, что мне просто необходимо его увидеть, поговорить с ним, попросить прощение за свое ужасное поведение по отношению к нему и за свое пренебрежение им. Мне стало очень стыдно за боль, причиненную Джейкобу, за мучения, которые ему пришлось пережить из-за меня, ведь я прекрасно понимала, что чувствует запечатленный волк вдали от объекта своего импринтинга.

Неожиданно мне стало страшно. А что, если Джейкоб не простит меня и не захочет больше меня видеть, и уж тем более общаться со мной после всего, что я натворила. Мне очень хотелось вернуть наши теплые отношения, хотелось быть с ним рядом. Как бы не отреагировал на моё присутствие Джейк, я все равно решила прояснить все между нами, высказать ему всё, что накопилось в моей душе, умолять его о прощении, даже если он не захочет слушать. Я не могла больше жить с таким тяжелым камнем на сердце и твердо решила объясниться с другом, и будь что будет.

***

– Папа, нам нужно выполнить свой долг по отношению к Науэлю и связаться с его тетей, чтобы сообщить ей ужасную новость, – обратилась я к Эдварду, сидя в такси по дороге из аэропорта Сиэтла в Форкс. – Кроме него у Уйлин больше никого нет, она должна узнать о смерти ее единственного племянника.

– Ты права, – ответил папа, – я попрошу Элис этим заняться, она знает, где искать Уйлин.

Перед тем, как сесть в самолет из Италии, Эдвард связался с Карлайлом и все ему рассказал. Боясь, что Вольтури смогут воспользоваться тем, что в Форксе осталась часть семьи Калленов, и опередив нас, захватят их в плен, папа посоветовал деду срочно связаться со стаей и попросить у них помощи до тех пор, пока вся семья не воссоединиться. Именно поэтому, нас никто не встретил в аэропорте, папа запретил им покидать дом, охраняемый волками, потому что считал это риском. Сейчас Вольтури были злы как никогда и не станут медлить с убийством, если им в лапы вдруг попадется кто-то из нас.

Я взглянула в окно и увидела своим вампирским зрением в глубине леса бегущих в параллель с такси нескольких волков. Оглянувшись назад, я увидела второе такси, в котором ехали Маргарет и Патрик. С ними же осталась мама, чтобы контролировать их жажду, которая могла негативно сказаться на водителе. Маргарет была совсем свежим вампиром и плохо могла контролировать себя, несмотря на то, что Патрик ей в этом сильно помогал.

Водитель такси изредка посматривал на нас в зеркало заднего вида, и я никак не могла задать отцу интересующий меня вопрос о том, как отреагировала стая, узнав, что Маргарет решила вернуться в Форкс? Папа, прочитав в моих мыслях нетерпение, посмотрел на меня и проговорил так тихо и с такой скоростью, что водитель даже ничего не заметил:

– Они пока не знают, как вести себя, все будет зависеть от того, как поведет себя Маргарет. Она теперь вампир, кровный враг Квилетов. Возможно, если ей удастся обуздать свою жажду людской крови, они смогут разрешить ей остаться на нашей территории, если же нет, то им придется уехать и жить кочевой жизнью, так как волки не допустят убийств в окрестностях Форкса.

– Но тогда у Вольтури будут больше шансов отыскать и убить их! Как ты думаешь, Маргарет способна принять наши принципы? – также тихо спросила я, делая вид, что просто улыбаюсь отцу.

– Я читал ее мысли. Она ненавидит Вольтури за то, что они с ней сделали, но Маргарет безумно любит Патрика, и ее любовь взаимна, поэтому она даже в какой-то степени смирилась со своей участью, понимая, что только так ей удалось найти свою половинку. До встречи с Патриком, она долгое время была одинокой. Маргарет очень стыдно за произошедшее на поляне, она до сих пор чувствует сильные родственные связи между жителями резервации и ей бы очень хотелось, чтобы они ее простили.

– А Патрик? Что он думает? – тихо прошептала я.

– Он во всем поддерживает Маргарет и, узнав о том, что можно и будучи вампиром жить нормальной жизнью среди людей, очень хочет попробовать. Мы разговаривали с ним в самолете, он просил помочь ему преодолеть жажду и принять в нашу семью, – неслышно для водителя проговорил папа и, повернувшись в сторону таксиста, сказал обычным для человеческого слуха голосом:

– Сейчас направо, там будет съезд на грунтовую дорогу.

Водитель с недоумением глянул в зеркало заднего вида и молча исполнил маневр, направляя такси в сторону нашего дома вглубь леса. Мое сердце забилось чаще от предвкушения встречи с родными и долгожданного разговора с Джейкобом.

========== Глава 28 “Воссоединение” ==========

Оба такси остановились на подъездной дорожке Большого дома. Пока папа расплачивался с водителем, я оглядывалась вокруг, пытаясь разглядеть за деревьями самого дорогого мне волка. Я знала, что оборотни точно присутствуют поблизости, я явно ощущала их запах. Мой нос шумно вдыхал воздух в надежде почувствовать такой знакомый мускусный аромат, но даже намека на него здесь не было. Осознав это, я настолько расстроилась, что даже не обратила внимания на тот факт, что никто не вышел встречать нас. Однако когда таксисты отъехали достаточно далеко для предела человеческого зрения, на крыльцо выбежала Элис, за ней появился Джаспер, разъярённая Розали и Эмметт.

– Какого хрена эти твари тут делают! – кричала Розали, оказавшаяся в мгновения ока возле Маргарет и Патрика. Белла быстро встала спереди них, загородив своей спиной на всякий случай.

– Тише, Роуз, – успокаивал ее Эмметт, слегка удерживая пальцами за запястье.

Я ощущала, как Джаспер пытается создать спокойную атмосферу, накрывая всех присутствующих волнами умиротворения. Однако его сил было явно недостаточно, чтобы укротить всю злость и ярость, бушевавшую сейчас в моей красавице-тете. Её можно было понять, она любила меня как собственную дочь, которую никогда не сможет иметь. Розали очень трепетно относилась к понятию семья, именно поэтому ее реакция на вампиров, которые посягнули на семейные узы, была абсолютно предсказуемой и логичной, во всяком случае, для меня.

– Розали, успокойся, – послышался спокойный, но властный голос Карлайла, который вслед за всеми показался на крыльце. Из-за его широкой спины выглядывала Эсми. – Будет лучше, если мы все пройдём в дом и спокойно все обсудим. – С этими словами глава семейства подошёл к Розали, которая продолжала пускать в Патрика и Маргарет яростные молнии.

Когда разбушевавшаяся тетушка слегка успокоилась и опасность драки миновала, Элис подлетела ко мне, заключая в свои объятья и передавая меня остальным членам семьи и протягивая руки к Эдварду и Белле. Все последовали её примеру.

Как же хорошо снова встретить своих родных после недолгой, но такой мучительной, насильной разлуки. Это всепоглощающее чувство любви к своей семье как будто активируется, когда кто-то из её членов в опасности или когда ты понимаешь, что можешь больше никогда не увидеть кого-то из них. И как прекрасно воссоединиться вновь, понять, что худшее позади, что сейчас мы все вместе и мы сильные. Не выдержав наплыва эмоций, я расплакалась. И мне было понятно, что если бы хоть кто-то еще из моей семьи мог бы физически это делать, он бы последовал моему примеру. Но нет, только я могла выплеснуть всю боль и накопившиеся переживания слезами, облегчив тем самым своё сердце. Все остальные не имели такой возможности, они вынуждены были держать все потрясения в себе.

Оказавшись в доме, мама первым делом заварила мне травяного чая, чтобы я немного успокоилась. Ароматный напиток согревал не только тело, но и душу, и я понемногу пришла в себя, разглядывая обстановку гостиной, в которой ничего не изменилось, ощущая безграничное тепло к родным стенам дома, в котором я родилась, дома, в котором происходили все важные события в моей жизни. Дома и стены помогают – это очень верная поговорка, и я только сейчас смогла её оценить по достоинству.