Соцветие вечности

- Науэль, я тоже очень соскучилась по тебе, но я не могу приехать, правда, - мой голос дрожал от отчаяния. – Причина, по которой я вернулась домой очень серьезная.

- Что случилось? – заволновался парень.

- Я не могу тебе рассказать, не по телефону.

- Тогда я сам приеду к тебе, - вдруг заявил Науэль, заставив тем самым мое сердце забиться чаще от радостного волнения скорой встречи с этим парнем. Однако, спустя долю секунды, я осознала, что это не совсем удачная идея. На каких основаниях он заявится в дом Калленов, если учесть то, что о нашей с ним связи никто не знает? От этих мыслей я погрузилась в состояние растерянности и легко шока.

- Э, я была бы счастлива видеть тебя здесь, - проговорила я извиняющимся тоном, - но мне необходимо обсудить это с моими родителями. Понимаешь, никто из моей семьи не в курсе наших с тобою встреч.

- Ты права, я болван, что предложил такое, - пошел парень на попятную. – Но я не знаю, сколько выдержу без тебя. Может, стоит уже рассказать о нас родителям?

К этому я не совсем была готова. Как я объясню то, что уехала из дома, чтобы разобраться в одной несчастной любви, которая заставила меня страдать, побыть наедине самой с собой, а на самом деле встречалась с другим и теперь жить без него не могу до такой степени, что готова поселить его в большом доме? Мало моей семье потрясений от ожидания Вольтури, так я еще добавлю масла в огонь. Однако, я понимала, что скрывать наши отношения дальше не имеет смысла, да и папа скорее всего уже что-то уловил в моих мыслях. И самое главное – я не могла больше быть вдали от этого бразильца.

- Ладно, я расскажу им, - согласилась я.

- Пожалуйста, позвони, как только все закончится?

- Хорошо.

Я положила трубку, прислушиваясь к звукам в доме. Естественно, никто не спал и все были заняты своими делами. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и готовясь к тяжелому разговору.

***

Семья выслушала меня спокойно, только мама с папой постоянно переглядывались, не удивлюсь, если мама сняла свой щит, позволив папе читать свои мысли, пока я, краснея и заикаясь от волнения, рассказывала о своих встречах с Науэлем в Рио и о своих чувствах к нему. Я не преминула упомянуть, что Науэль теперь тоже вегетарианец, зная, что это играет весомую роль в отношении членов моей семьи к другим вампирам. Первым нарушил молчание папа:

- Несси, не будем скрывать, это очень неожиданно для нас, но если ты действительно испытываешь к нему те чувства, о которых рассказала, то никто, я думаю, не будет против ваших отношений.

- Мы все хотим, чтобы ты была счастлива, - подхватила Эсми.

- Похоже, наша Несси еще та пожирательница сердец! – смеялся Эмметт.

- Эмметт! – одернула дядюшку Розали. – Я рада, что ты нашла человека, с которым тебе хорошо и уютно.

Было заметно, что Розали радуется больше всех. От нее я других слов и не ждала, она терпеть не может Джейкоба.

- Несси, мы всегда поддержим тебя, - пропела Элис.

Все высказались положительно в отношении Науэля, и только мама молчала.

- Это не все, что я хотела рассказать, - добавила я, приступая к самому главному. – Мне тяжело находится вдали от него, и я хотела попросить вас разрешить ему погостить здесь, - я опустила взгляд в пол, ожидая реакции взрослых.

- Ну, я думаю, если тебе это действительно так необходимо…

- Вы не представляете как, больше чем воздух, - перебила я Карлайла.

Мама посмотрела на отца, ища подтверждения моих слов в его глазах, и папа чуть заметно кивнул ей в ответ.

- Науэль когда-то очень помог нам, и мы обязаны ему, - начал снова Карлайл, - поэтому, я считаю, мы должны быть гостеприимными по отношению к нему.

- Дом большой, свободных комнат предостаточно, - подхватила Эсме.

- К тому же, он теперь вегетарианец, - добавила Элис.

- Да, и лишняя пара рук нам не помешает в противостоянии итальяшкам, - веселился Эмметт, как всегда.

- Спасибо, - обрадовалась я, обнимая всех по очереди.

- Детка, может, прогуляемся? – спросила вдруг мама, и я разглядела тревогу на ее лице.

- Конечно.

***

- Ренесми, ты уверена, что больше не любишь Джейкоба? - задала мама мне вопрос, когда мы были уже достаточно далеко от дома. Я была уверена, что этот вопрос вертелся на языке у всех моих родственников, пока я разъяснялась с ними.

- Нет, - честно ответила я. – Я все еще чувствую жгучую боль, когда думаю о нем, но с Науэлем мне становится так легко, что я забываю обо всем. Когда Науэль рядом, я как будто погружаюсь в эйфорию, и мне не хочется с ним расставаться.

- Думаешь, этого достаточно, чтобы выбрать его? – серьезно спросила мама, и я услышала боль в ее голосе.

- Я не знаю, мам, я запуталась, - призналась я. – И я боюсь, что если буду вдали от Науэля, боль поглотит меня снова и затянет в свою черную дыру безысходности. Науэль сейчас нужен мне.

- Детка, когда-то я тоже стояла перед подобным выбором, ты знаешь, но мне было легче выбрать, потому что я точно знала без кого не смогу жить – без твоего отца.

- Я могу жить без Джейкоба, но только с Науэлем…

- Ты так и не простила Джейку его запечатление на тебе, когда ты еще была младенцем?

- Я уже на знаю, что я чувствую к нему, - ответила я. – Это запечатление, я чувствую, что оно не правильное, так не должно было быть. Науэль так подходит мне, у нас с ним так много общего, и я, буквально, таю в его объятьях… - на последних словах я густо покраснела.

- Я понимаю, именно такие ощущения я испытывала с твоим отцом, да и до сих пор испытываю, что греха таить, - подмигнула мама. – В любом случае, эта твоя жизнь, детка, никто не вправе решать за тебя.

- Спасибо, мама, что поддерживаешь меня, это так важно, - обняла я Бэллу.

***

Мы бежали с Науэлем по лесу, только что закончив охоту, наслаждаясь движением новой крови по венам и прохладным свежим воздухом. Он прилетел вчера вечером, и вся семья встретила его вполне тепло и любезно.

Неожиданно, мы выбежали на знакомую поляну, которая когда-то была своеобразным убежищем для мамы и папы. Стояла поздняя осень, цветы давно отцвели, и трава пожухла, но не смотря на это, было что-то волшебное в этом месте. Скупые солнечные лучи изредка пробивались сквозь тяжелые облака, и мне захотелось понежиться под их теплом. Я остановилась и легла на сухую траву, подставив лицо теплым лучам и наслаждаясь приятными ощущениями. Науэль проделал то же самое, завалившись на бок рядом со мной и подперев голову рукой.

- Красивое место, - произнес он, не отрывая взгляда от моего лица, слегка сверкающего на солнце.

- Угу, - промурлыкала я, и тепло разлилось по моему телу, когда я ощутила его сладкое горячее дыхание на своей щеке.

Я почувствовала, как что-то загородило мне солнце и, открыв глаза, увидела лицо Науэля прямо перед собой. Сердце мое забилось чаще от этой близости, губы жаждали прикосновений, а руки сами обхватили его за шею, притягивая к себе. Его поцелуй был таким сладким, таким приятным, что я могла думать только о том, чтобы он никогда не заканчивался. Когда же Науэль углубил поцелуй, я обхватила его ногами и перевернулась так, что парень оказался на спине, а я восседала на нем сверху.

Мы продолжали страстно целоваться, когда я уловила до боли знакомый мускусно-древесный аромат. Что-то щелкнуло в моем сознании, и я разорвала поцелуй, повернув голову в ту сторону леса, откуда доносился запах. Но все, что я смогла увидеть – это рыжего волка, убегающего в глубь леса.

========== Глава 20 “Хуже не бывает” ==========

POV Джейкоб

Вот уже несколько дней, как я знаю о том, что Несси вернулась домой, и сообщил мне об этом никто иной, как Эдвард. Каллен по телефону попросил о встрече, чтобы обсудить что-то важное, и я согласился. Каково же было мое удивление, когда Эдвард рассказал мне о видении Элис. Страх за любимую сковал мое и без того бившееся через раз волчье сердце, сжимая его тугим обручем, мешая дышать полной грудью. Но этот страх немного ослабел, уступая место радости, когда я узнал, что Ренесми дома. Первым моим порывом было бросить все и помчаться к ней, но спустя секунду я осознал, что это глупо. Она не хочет меня видеть, она даже слышать меня не хочет. Я успокоился и продолжал выслушивать Каллена, в глазах которого видел что-то еще помимо вечной неприязни. Неужели это жалость? «Брось, Эдвард, жалость – это последнее, что я хотел бы получить от тебя», - подумал я, вкладывая в эти мысли всю иронию и презрение к таким жалким чувствам, направленным в мою сторону.