Караул Смерти (ЛП)

Он сглотнул, уже не испытывая при этом тошноты, хотя в ранние дни на службе его светлости боролся даже с мыслью об этом, ярясь на себя, что не посмел отказаться. Но теперь уже не так. Один маленький укус – вот всё, что нужно. Вряд ли это делает его людоедом.

Изменения в теле почти сразу же приняли новое направление. Ими руководило не только поглощение генетического материала, но и эйдетический отпечаток того, как человек выглядел при жизни. Ордима закрыл глаза, держа в голове мельчайшие подробности образа Микала и зная, что процесс нельзя торопить. Всегда лучше улечься и ждать, пока всё закончится.

Пятьдесят восемь минут спустя на кухонном полу в грязном угловом доме лежали два почти одинаковых тела: два мужчины, мускулистых и бородатых. От прежнего Ордимы Арухо не осталось и следа, если не считать кучки жалких тряпок, ножа и кошеля с капсулами. Два тела. Но только одно потянулось и встало на ноги.

Ордима в виде Микала – кукольник совсем другого рода.

– Что же нам делать с татуировкой? – вслух подумал он, пробуя свои новые голосовые связки и пытаясь подражать голосу Микала, который запомнил, когда шахтёр осыпал свою побитую женщину бранью. Конечно, Ордима был подготовлен и к этому, поэтому воспроизвёл голос почти безукоризненно, хотя лишь дважды имел случай чётко услышать разговор жертвы. Специфические особенности речи придётся угадывать, но Ордима повидал достаточно Отпадков в барах и на углах и, пожалуй, ухватил их манеру говорить.

Всё ещё голый, он нагнулся к остывшему трупу, чтобы получше разглядеть татуировку. Татуировки, шрамы, дырки от пирсинга – только такие вещи его дар не поможет воссоздать. Надо придумать, как...

Слева раздался грохот разбитого стекла и вопль, оборвавшийся, словно кричащему зажали рот обеими руками.

Ордима дёрнул головой в сторону шума.

На пороге кухни стояла Мира, белая как привидение, с выпученными глазами, точно объятое паникой животное, крепко зажав руками рот.

«Ашрина жопа! Надо же было закрыть дверь после убийства».

Конечно, у женщины, скорее всего, был собственный ключ. Но всё же, заставив её отпирать дверь, он выиграл бы несколько бесценных секунд. В любом случае, уже поздно думать про «если-бы-да-кабы»: вот она стояла, застыв в ужасе, а вот вдруг уже не стоит.

Мира развернулась и кинулась в коридор.

Ордима бросился за ней, пытаясь на бегу совладать с новым телом.

Глава 10

Болтерный огонь пытался превратить в решето земляные укрепления, за которыми окопалась вторая рота.

– Готовьте лазпушки! – распорядился сержант Фосс. – Танки появятся в любую секунду. Их нужно вынести. И, кто-нибудь, уберите эти чёртовы бачки с горючим. Один шальной болт – и от нас только головёшки останутся!

Парадаксис, третья планета системы Аркайд, привлекла интерес нечестивых предателей, известных как Несущие Слово. Никто не знал почему. Они ударили внезапно: корабли выскользнули из варпа так близко к планетарной обороне имперцев, что флотские оборонительные мониторы были разбиты и развеяны в пыль всего за несколько часов. Десантные корабли сыпались на планету десятками, сосредоточившись на восточной части фраджийского континента, в основном вокруг суетливого торгового города Диаспорт.

Полкам Имперской Гвардии – гарнизону города, пришлось окопаться, чтобы оказать всё сопротивление, на которое они способны. С помощью астропатов и через дальнюю космическую ретрансляторную связь был отправлен отчаянный призыв о помощи.

Исключительно по счастливой случайности вторая рота Имперских Кулаков находилась в том же субсекторе. В двух днях пути. Эти два дня едва не стали концом войны. Когда Кулаки прибыли, от гвардейских полков остались почти одни ошмётки. Если бы не решительная помощь ополченцев, которые бросились защищать свои дома и семьи, Диаспорт пал бы раньше, чем Адептус Астартес успели что-то предпринять.

Так Максиммиону Фоссу вместе с остальной ротой под командованием прославленного второго капитана Рудиэля Стрейкера пришлось с ходу вступать в бой. Того, кто проектировал оборонительные укрепления Диаспорта, следовало казнить. Так, по крайней мере, думал сам Фосс. Городские пушки расставили в основном по берегу, чтобы помешать нападению с моря. Земли к западу от города отдали под сельское хозяйство, нимало не заботясь о сколь-нибудь действенной обороне. Так что вторая рота сражалась на возведённых на скорую руку земляных укреплениях, за которыми с помощью лопат и взрывчатки соорудили сложную сеть траншей, добавив для комплекта колючей проволоки и противотанковых ловушек. Не густо, особенно против злобных десантников-предателей, но, если учесть, что за орден встал защиту города, этого оказалось достаточно.

Если Имперские Кулаки получают приказ удерживать позиции, с ними никому не справиться. Это лучшие бойцы в обороне и мастера снятия осад в современном Империуме. И Фосс был полон решимости подтвердить это.

Он бежал по главной траншее на южную сторону, грохоча мощными ногами по грязным доскам. Фосс был необычайно низкорослым для космодесантника. В ополчении попадались простые люди – «мирские», как их называли некоторые братья, – которые отбрасывали точно такую же тень, как и он. Однако мало у кого тень была такой же ширины, ибо то, что Фосс недобрал в росте, он с лихвой возместил буграми крепких мускулов. Со своим ростом он поделать ничего не мог, и не один апотекарий ордена косился на него с подозрением, когда сержант проходил мимо. Вполне возможно, это было подсознательное желание восполнить недостаток, но Фосс чрезмерно увлёкся физическими тренировками. Масса его мышц, и без того усиленных генетически, стала ещё больше. Техносервиторам ордена пришлось подгонять для него доспехи. Потом их пришлось подгонять ещё раз. Потом ещё раз. В конце концов Фоссу велели – нет, приказали! – вширь больше не расти. Он превосходил всех вокруг силой и мощью, однако возникали опасения за его подвижность в бою. До настоящего момента эти опасения оставались беспочвенными, но всё же, с некоторой неохотой, Фосс уступил требованиям начальства. Расти вширь он перестал и с того момента упражнялся лишь с тем, чтобы поддерживать то, что уже было.

То, что уже было, внушало уважение. Фосс бежал на юг, чтобы закрыть потенциально уязвимое место в обороне, и при этом тащил не один, а сразу два ручных реактивных гранатомёта «Адский огонь», полностью снаряженных, по одному в каждой руке.

Снаряды болтеров и автопушек свистели и вспарывали воздух у него над головой. Земляной вал справа вздрогнул. Комья земли взметнулись в воздух, осыпая ярко-жёлтый шлем и наплечники. Танковый снаряд – фугасный – промахнулся всего на несколько метров. Фосс продолжал бежать. Впереди уже видно, как боевые братья из отделения Рихтера со стрелковой ступени поливают болтерным и плазменным огнём полосу земли перед укреплениями. Внезапно все как один пригнулись. Второй танковый снаряд просвистел выше и впечатался в заднюю стенку траншеи.

Братья, которые находились ближе всех к месту попадания, метнулись прочь всего за полсекунды до того, как стенку траншеи вспучило взрывом. Через миг Фосса толкнуло в бок другой взрывной волной, однако он устоял, не упал сам и не выронил оружие.

Через несколько секунд он добрался до отделения Рихтера. Те поднимались на ноги, стряхивая комья влажной земли. Фосс разглядел боевого брата по имени Фарагрим, тоже специалиста по тяжёлому вооружению, как и он сам.

– Фар! – крикнул он. – Не зевай! – и перебросил один из гранатомётов.

Фарагрим подставил руки и тут же присел под тяжестью оружия.

– За мной! – скомандовал Фосс, вскочил на стрелковую ступень и уложил гранатомёт на плечо.

Фарагрим не спорил. Сержант Рихтер погиб во время массированного артобстрела два дня назад. Сержант Фосс принял командование сразу обоими отделениями – своим и Рихтера.

Фосс высунул визор над краем траншеи и выругался. Машина, осыпавшая снарядами траншею, не относилась ни к одному из обычных видов бронетехники. Не далее чем в трёхстах метрах перед ним шустро семенило многоногое металлическое чудище. Безобразные демонические лики, отлитые из золота и бронзы, щерились в сторону лоялистов, глумясь над ними, подзадоривая встать и сражаться. И умереть.