Страница 8 из 18
Точность работы каменотесов и шлифовальщиков просто восхищает, ведь они пользовались простейшими каменными инструментами. Еще больше удивляет, как древние египтяне добывали в каменоломнях эти строительные блоки. По расчерченным линиям рабочие выдалбливали в камне глубокие борозды. Эта была очень тяжелая и кропотливая работа. Сделав углубления, рабочие забивали в них клинья из сухого дерева и поливали их водой. Мокрое дерево начинало разбухать, трещина увеличивалась, и глыба откалывалась от скалы. Отколотый камень вытаскивали из шахт каменоломен с помощью толстых канатов, сплетенных из папируса – растения, напоминающего камыш и во множестве растущего по берегам главной реки Египта Нила. Затем известняковые глыбы обрабатывались с помощью разных инструментов из дерева, камня и меди.
К пирамиде строительные блоки сотни рабочих тащили на специальных деревянных салазках. Одна только дорога, по которой камни доставляли из каменоломен к месту, где воздвигалась пирамида, строилась около 10 лет. Сама эта дорога, широкая, выложенная по бокам шлифованным камнем, украшенным изображениями, была удивительным сооружением.
После каменотесов лицевую сторону облицовочного камня обрабатывали шлифовальщики – с помощью шлифовального камня, воды и песка. В результате длительной шлифовки поверхность плиты становилась гладкой и блестящей, и камни считались готовыми для постройки.
На известняковой скале, расчищенной от песка, гравия и камня, строители возводили основу пирамиды, укладывая блоки гигантскими ступенями. Чтобы втащить наверх каменные глыбы, строилась наклонная насыпь. По ней строители тянули на канатах тяжелые камни и с помощью деревянного рычага устанавливали их на место. Когда кладка пирамиды была закончена, подъездная насыпь разравнивалась, а ступени между плитами закладывались облицовочными блоками. Затем их полировали. Блоки ослепительно сияли под лучами южного солнца на фоне безоблачного египетского неба. Постройка пирамиды Хеопса длилась около 20 лет, и каждые три месяца менялись десятки тысяч рабочих, ведь никаких машин для поднятия двухтонных известняковых глыб не было, использовались лишь простейшие механизмы, приводимые в действие живой силой.
Готовая пирамида представляет собой сплошную каменную кладку с несколькими секретными каналами и камерами. Вход в пирамиду находится на высоте 14 метров в ее северной грани.
Внутри пирамиды есть несколько камер, в одной из которых стоял саркофаг из красного полированного гранита. В толще пирамиды проложено несколько узких и длинных ходов, ведущих в другие камеры, назначение которых до сих пор является загадкой. Ученые также открыли несколько вентиляционных шахт, пронизывающих толщу каменной кладки и идущих из камеры самого Хеопса. Внешняя облицовка пирамиды давно осыпалась, но при расчистке ее нижней части, занесенной песком, открылись целые облицовочные плиты, причем их кладка выполнена так тщательно, что сразу невозможно было определить места их соединения.
С пирамидами и храмовыми звездочетами связаны и самые важные египетские пророчества, касающиеся совпадения астрономических событий. В своей книге «Когда?» Я. И. Шур пишет:
«Ждать совпадения 1 тота и первого восхода Сотис приходилось очень долго. Зато начало такого редчайшего, Сотического года отмечалось величайшим торжеством, как праздник всех праздников – Праздник вечности.
Все в мире неизменно возвращается к истокам своим, поучали жрецы; в честь этого и установлен богами Праздник вечности. Народ должен был верить, что незыблемо, на веки вечные, утверждена всесильная власть фараонов и верных их слуг – жрецов, прорицателей грядущего».
Дело тут в том, что еще более пяти тысячелетий назад «храмовые звездочеты» заметили, что жизненно важный разлив великого Нила начинается в пору летнего солнцестояния. В это же время происходит летний восход яркой звезды Сотис – Сириуса. Как пишет Я. И. Шур:
«В Египте она сияет зимой почти всю ночь, весной видна только в вечерние часы на западе, с каждым днем все позже, пока совсем не исчезнет, станет невидимкой.
Но примерно через два с половиной месяца вновь появляется Сотис над горизонтом, уже на востоке, перед самым восходом Солнца. Сначала, едва сверкнув, как яркий алмаз-слеза, на розовеющем предрассветном небе, она тотчас же угасает в лучах утренней зари.
Иной раз очень трудно уловить этот первый восход Сотис после долгого ее отсутствия. Но день за днем она поднимается раньше и сияет так ярко, что ее легко отличить от всех звезд: нет среди них ни одной, равной по блеску.
Больше всего поразило жрецов, что впервые Сотис восходила почти точно в тот же день, когда наступало летнее солнцестояние и начинала прибывать вода в Ниле».
Вот оно – зерно астрономического прогноза! Таким образом, сопоставляя два этих события, жрецы храмовой науки пришли к очевидному, но не верному по сути выводу – появление на небе Сотис как-то вызывает нильское полноводие… Вот как комментирует все это советский писатель:
«Строго говоря, если бы не было случайностей, вся наша жизнь казалась бы преисполненной неразрешимых тайн и загадок. Можно было бы даже подумать, что все на свете происходит по воле чудесных сил, заранее предначертавших, какие события и когда должны совпадать.
Именно так и рассуждали египетские жрецы: не может того быть, чтобы Сотис случайно восходила как раз одновременно с началом нильского наводнения. Это совпадение небесного события с земным не иначе, как чудо, божественное предзнаменование близкого воскресения Осириса и всей природы.
«Сотис великая блистает на небе, и Нил выходит из источников его», – гласила надпись на стене одного храма. Сотис не только предвещает наводнение, но и творит его, создает обильный урожай. И самая яркая звезда стала небесным воплощением, «душой» Исиды.
Теперь можно было заранее узнать, когда уронит слезу свою в Нил богиня плодородия: стоит лишь подсчитать, сколько времени проходит от одного раннего восхода Сотис до следующего, то есть сколько дней продолжается год. Но это было совсем не простой задачей».
И действительно, составить настоящий прогноз будущего очень непросто, и для этого прежде всего необходимо вести точный счет дней. Впрочем, с этим в Древнем Египте сложностей не было, ведь именно там был один из очагов рождения математики, крайне необходимой для вычисления длины и ширины каналов, а также для измерения отметок подъема уровня Нила и особенно для восстановления смытых водою межземельных наделов.
Но слишком много дней проходит между двумя ранними восходами Сотис, чтобы можно было запомнить это большое число и сравнивать его из года в год. Нужно ежедневно проводить и записывать астрономические наблюдения. В Египте храмовая наука еще около пяти тысяч лет назад создала письменность в виде рисунков-иероглифов, тайной расшифровки которых вначале владели только посвященные из жреческого сословия. И даже сам термин «иероглиф» можно приблизительно перевести как «жреческое письмо».
Лишь после многолетних наблюдений небесных светил и математических расчетов можно было составить правильный календарь. Он был согласован уже с движением не Луны, как в Вавилонии, а Солнца: начало сельскохозяйственного года было приурочено к летнему солнцестоянию, когда начинает прибывать вода в Ниле.
Это был первый в истории человечества солнечный календарь, далекий предок нынешнего, которым все мы пользуемся. И несомненна заслуга египетских жрецов-астрономов, накопивших астрономические знания для создания такого календаря.
Теперь они уже могли заблаговременно рассчитывать, когда наступит благодатный разлив Нила. Но свои расчеты жрецы хранили в тайне. Только они одни знали «небесные секреты», только они были пророками, и предсказания их сбывались с безупречной точностью. Чудесным казалось народу «божественное всеведение» жрецов. Еще больше выросли власть и влияние богослужителей, которые умеют предвидеть грядущее сквозь непроницаемую завесу времени.
Именно поэтому летними ночами, задолго до того, как забрезжит свет утренней зари, на плоских площадках – обсерваториях разных храмов дежурили жрецы-звездочеты. Их задачей было не пропустить первого появления Сотис, с чего и начинался самый важный праздник Нового года, знаменующий начало полевых работ.