Страница 15 из 73
День, когда я уезжал.
Мой желудок сжался, и я посмотрел на время. Я уезжал через час.
Когда я посмотрел на Поппи, спящую на моей груди, я подумал, что она никогда не выглядела более прекрасной. Ее кожа раскраснелась от жара наших тел, и я улыбнулся, когда увидел, что наши руки все еще соединены у меня на животе.
Внезапно я занервничал, когда подумал о прошлой ночи.
Она выглядела такой довольной, когда спала. Моим самым большим страхом было, что она проснется, и будет сожалеть о том, что мы сделали. Я очень сильно хотел, чтобы она любила то, что произошло, как и я. Я хотел, чтобы образ того, как мы были вместе, укоренился в ее памяти так же, как и в моей.
Как будто ощущая мой тяжелый взгляд, Поппи медленно открыла глаза. Я наблюдал, как воспоминания прошлой ночи накатили на нее, прежде чем она покраснела. Ее глаза расширились, когда она посмотрела на наши тела, на наши руки. Мое сердце беспокойно пропустило удар, но затем красивая медленная улыбка расползлась по ее лицу. Я придвинулся ближе, увидев это. Поппи уткнулась головой в мою шею, когда я обнял ее. Я держал ее близко так долго, как мог.
Когда я наконец поднял голову и снова проверил часы, вчерашняя злость снова обрушилась на меня.
— Поппимин, — прошептал я, чувствуя напряженную злость в своем хриплом голосе. — Я... я должен идти.
Поппи застыла в моих руках. Когда она снова задвигалась, ее щеки были мокрыми.
— Я знаю.
Я чувствовал, что слезы стекают и по моим щекам. Поппи нежно вытерла их, и после я поймал ее руку и оставил поцелуй в центре ее ладони. Я оставался еще несколько минут, впитывая каждый миллиметр лица Поппи, прежде чем заставил себя вылезти из кровати и одеться. Не оглядываясь назад, я выскользнул в окно и пробежал по траве, чувствуя, как мое сердце разрывается с каждым шагом.
Я забрался в свое окно. Дверь моей спальни была открыта. Папа стоял рядом с кроватью. На краткое мгновение мой желудок сделал сальто из-за того, что меня поймали. Но затем ярость наполнила меня, и я поднял подбородок, вызывая его сказать что-нибудь, что угодно.
Я приветствовал ссору.
Я не позволю ему стыдить меня за то, что провел ночь с девушкой, которую люблю. С той, от которой он отрывал меня.
Он развернулся и ушел, не сказав ни слова.
Тридцать минут прошли как один миг. Я последний раз оглянулся на свою комнату. Подняв свой рюкзак, я повесил его на плечо и вышел на улицу, мой фотоаппарат висел на шее.
Мистер и миссис Личфилд уже были на нашей подъездной дорожке, с Идой и Саванной, обнимая моих родителей на прощание. Заметив, как я вышел из двери, они встретили меня в конце лестницы и тоже обняли.
Ида и Саванна подбежали ко мне и обняли меня за талию. Я взъерошил их волосы. Когда они отступили в сторону, я услышал, как открылась дверь. Поднял голову и увидел Поппи, которая бежала ко мне. Ее волосы были мокрыми, очевидно, что она была после душа. Но она выглядела прекраснее чем когда-либо, пока бежала к нам и смотрела только на меня.
Когда достигла нашей подъездной дорожки, Поппи остановилась на краткое мгновение, чтобы обнять моих родителей и поцеловать Алтона на прощание. Затем она повернулась лицом ко мне. Мои родители сели в машину, а родители и сестры Поппи пошли назад к их дому, давая нам личное пространство. Не теряя времени, я протянул руки к Поппи, и она врезалась в мою грудь. Я крепко сжал ее, вдыхая сладкий запах ее волос.
Я положил палец под ее подбородок и поднял ее голову, а затем поцеловал ее в последний раз. Я целовал ее со всей любовью, что мог найти в своем сердце.
Когда я отстранился, Поппи проговорила сквозь слезы:
— Поцелуй номер триста пятьдесят шесть, с моим Руном на подъездной дорожке… когда он покидал меня.
Я закрыл глаза. Я не мог выдержать боль, которую испытывала она, и которую испытывал я сам.
— Сынок? — Я посмотрел через плечо Поппи на своего отца. — Нам пора, — сказал он извиняющимся тоном.
Рука Поппи вцепилась в мою рубашку. Ее зеленые глаза блестели от слез, и казалось, она пыталась запомнить каждую черточку моего лица. Наконец, разжав свои руки, я поднял фотоаппарат и нажал на кнопку.
Я запечатлел этот редкий момент: момент, когда чье-то сердце разбивается.
Я пошел к машине, мои ноги будто весели тонну. Когда забрался на заднее сиденье, я даже не пытался остановить свои слезы. Я смотрел, как Поппи стоит сбоку машины, ее мокрые волосы развеваются на ветру, и она машет мне на прощание.
Папа завел двигатель. Я открыл окно, вытянул руку, и Поппи взяла ее в свою. Когда я посмотрел в ее лицо последний раз, она сказала:
— Я увижу тебя в твоих снах.
— Я увижу тебя в своих снах, — прошептал я в ответ и неохотно отпустил ее руку, когда папа начал отъезжать. Я уставился на Поппи через заднее окно, смотря, как она машет мне, пока она не пропала из виду.
Я запечатлел этот момент в памяти: как она махала рукой на прощание.
Я поклялся помнить его, пока этот взмах рукой не встретит меня дома снова.
До тех пор, пока не придет время вновь сказать: «Привет».
Рун
Осло
Норвегия
День спустя я был в Осло, нас с Поппи разделял океан.
Мы разговаривали с ней каждый день на протяжении двух месяцев. Я пытался радоваться, что у нас, по крайней мере, было это. Но моя агрессия увеличивалась, когда я проживал каждый день без нее. Моя ненависть к отцу становилась сильнее, пока внутри меня что-то не сломалось, и на ее месте образовалась пустота. Я не заводил друзей в школе, отказывался считать это место своим домом снова и прилагать к этому какие-то усилия.
Мой дом был в Джорджии.
С Поппи.
Поппи ничего не говорила о переменах моего настроения, даже если и заметила их. Я надеялся, что скрывал их хорошо. Я не хотел, чтобы она переживала за меня.
В один день Поппи перестала отвечать на мои звонки, электронные письма и эсэмэски.
И на следующий, и на последующий.
Она ушла из моей жизни.
Поппи просто исчезла. Ни слова, ни следа.
Она покинула школу. Покинула город.
Ее семья собралась и уехала без объяснений.
На два года она оставила меня одного по ту сторону Атлантического океана, пока я терялся в догадках, где она. Задаваясь вопросом, что случилось. Думая, что я сделал что-то не так. Я начал считать, что слишком сильно надавил на нее в ту ночь перед отъездом.
Это был второй момент, который определил мою жизнь.
Жизнь без Поппи.
Никакого навеки.
Никакого навечно и навсегда.
Просто... ничего.
Поппи
Блоссом Гроув, Джорджия
Наши дни
17 лет
Он возвращается.
Два слова. Два слова, из-за которых моя жизнь перевернулась с ног на голову. Два слова, что привели меня в ужас.
Он возвращается.
Я уставилась на Джори, свою близкую подругу, прижимая книги крепче к груди. Мое сердце билось с грохотом, и тревога накрыла меня.
— Что ты сказала? — прошептала я, игнорируя учеников, которые спешили по коридору на свои уроки.
Джори положила руку на мою.
— Поппи, ты в порядке?
— Да, — ответила я неуверенно.
— Точно? Ты побледнела и выглядишь не очень хорошо.
Я кивнула, пытаясь быть убедительной, и спросила:
— Кто... кто сказал тебе, что он возвращается?
— Джадсон и Дикон, — ответила она. — Я была с ними на одном уроке, и они сказали, что компания его отца отправляет его назад. — Она пожала плечами. — На этот раз насовсем.
Я сглотнула.