Страница 5 из 24
Другой, не менее серьезной, ошибкой явилось то, что, делая правильные политические выводы о неизбежности военного столкновения с фашистской Германией, политическое руководство страны, стремясь как можно дальше отодвинуть этот момент, что было объективной необходимостью, учитывая состояние страны и Красной Армии, попустительствовало разного рода провокациям на советско-германской границе, что, с одной стороны, способствовало лучшей подготовке Вермахта к войне против нашей страны, поощряло агрессора, а с другой – дезориентировало советских людей, а пограничников, первыми сталкивающихся с такими явлениями, ставило в очень ложное положение. Это проявлялось при систематических нарушениях воздушного пространства СССР. На основе известного приказа Наркома внутренних дел Л. П. Берия о запрещении обстрела германских самолетов, нарушивших границу, начальник погранвойск (комдив Г. Г. Соколов телеграммой № 19/5653[17] приказал ознакомить с этим приказом весь личный состав, а затем персонально каждого прибывающего после общего ознакомления. Пограничники вынуждены были подчиняться этому требованию, хотя обстановка требовала с их стороны активных действий. Такое попустительство применялось и к другим нарушителям границы. Известны не единичные случаи, когда данные, поступающие от погранвойск, извращались или давалась совершенно иная оценка. Так случилось с задержанием 5 марта 1941 года в района Либава (Лиепая) немецкого катера. Он, выполняя разведывательные задания, зашел в наши территориальные воды и был задержан, что называется, с поличным. Так было это зафиксировано пограничниками и донесено в Москву. Однако пограничным войскам из аппарата Наркома внутренних дел дали указание «немедленно катер освободить, обеспечив команду продовольствием»[18].
Естественно, такими поблажками умиротворить агрессора невозможно, а посеять беспечность и благодушие в своих рядах можно было определенно, что среди определенной части личного состава погранвойск западной границы и имело место, но об этих отрицательных моментах не принято было распространяться.
Во многих изданиях можно было узнать, что только за 11 месяцев 1940 года на нашей западной границе было задержано при переходе из Германии 38 245 лазутчиков[19], а общее число задержанных нарушителей составляло почти двести тысяч. В их числе было разоблачено около 5 тысяч вражеских агентов, в основном германских, и уничтожено около двухсот хорошо вооруженных банд[20].
А в первые три месяца 1941 года пограничники разоблачили еще 153 матерых нацистских агента[21]. Каждое из этих задержаний – результат высокого мастерства и бдительности воинов границы. Самые достойные из них, а их было 384 человека, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1941 года были отмечены орденами и медалями Союза ССР и абсолютное большинство из них за конкретные задержания. Но вот о том, что с 1 января по 14 июня 1940 года на участке Западного (позже Украинского) погранокруга было зафиксировано 1126 случаев безнаказанных прорывов через границу, об этом широко не распространялись. Таких случаев, соответственно, по Белорусскому округу было 526 с 844 прорвавшимися нарушителями, в Молдавском – 87 с 167 лазутчиками[22]. Это можно узнать только из закрытых до последнего времени источников.
И, наверное, совершенно справедливо будет, если, воздавая заслуженную хвалу пограничникам тех лет за их умелые действия, также будет предъявлен и счет за допущенные промахи в охране Государственной границы СССР.
Требуют более критического анализа действия погранвойск в предвоенный период по повышению боевой готовности.
Об определенной работе в этом направлении пишет в своих воспоминаниях бывший в предвоенные годы начальник Управления политпропаганды погранвойск дивизионный комиссар (впоследствии генерал-лейтенант) П. Н. Мироненко. Описывая те перемены, которые произошли на границе с февраля по май 1941 года, он констатирует: «И вот снова мы, члены комиссии, идем вдоль линии границы. Как многое изменилось здесь за прошедшие три месяца. В нашем прикордоне строились замаскированные редким, побуревшим от солнца ельником многочисленные доты и другие оборонительные сооружения; строительство шло непрерывно днем и ночью. Часть дотов уже занималась гарнизонами. Это были сложные инженерные сооружения, на два этажа уходившие в землю, вооруженные пушкой и несколькими станковыми пулеметами, подходы к ним были прикрыты малозаметными препятствиями»[23].
Работы действительно были начаты большие, но, к сожалению, все намеченное к началу военных действий осуществить не удалось.
Фашистская Германия, готовясь к войне против СССР, использовала все возможности разведки, в том числе и воздушной. На Прибалтийском направлении воздушную разведку германское командование начало вести сразу же после установления новой границы. Особенно много таких фактов было зафиксировано на участке Таурагского погранотряда. Так, 5 марта 1941 года фашистский самолет пытался осуществить разведку советских морских баз на Балтийском побережье, но был сбит огнем зенитной артиллерии Либавского района обороны и упал в советских территориальных водах. Вышедший на его поиски катер германских военно-морских сил, дислоцировавшийся на базе порта Пилау, был задержан. 18 марта 1941 года самолет типа «Юнкерс» также пытался совершить разведывательный полет над морской базой Либава (Лиепая), но плотным огнем зенитной артиллерии был отогнан от объекта. На этом же участке нарушения воздушного пространства СССР произошли 9 июня (дважды), 19,20 и 21 июня 1941 года[24].
В агрессивных планах гитлеровского командования большое место отводилось различным провокационным вылазкам. Совершались они повсеместно. В массовом порядке чинились препятствия работе советских топографов, проверявших прохождение линии государственной границы. С другой стороны, без предварительного уведомления немцы производили замену пограничных знаков. Так, 30 октября 1940 года в 15 км юго-восточнее г. Таураге четыре солдата германской пограничной охраны заменили 13 столбиков, определявших прохождение государственной границы[25].
Германская сторона постоянно осложняла работу железнодорожного транспорта. Например, 14 ноября 1940 года поезд, следовавший из Германии на станцию Таураге в СССР, не подчинился требованиям нашего пограннаряда и не остановился при переезде через границу. 15 ноября, следуя со станции Таураге в Германию, на сигнал старшего лейтенанта Карпухина об остановке машинист увеличил скорость. Наряд был вынужден сорвать стоп-кран, поезд остановился лишь в 40 метрах от линии границы[26].
Большая работа проводилась, как уже отмечалось, пограничниками по сбору и сообщению данных о сосредоточении германских войск у советских границ. На основе полученных данных от командования пограничных округов руководство ГУПВ 23 мая 1941 года представило в НКВД обстоятельный доклад об остановке в прикордоне, в частности о сосредоточении войск в Восточной Пруссии. Всего к этому времени здесь находилось до трех армейских группировок (штабы: Варшава, Улянув, Усьмеж), 10 армейских корпусов, 68–70 пехотных, 6–8 моторизованных, 10 кавалерийских и 5 танковых дивизий, 65 артполков, 2–3 авиадивизии, большое количество инженерно-саперных и других специальных частей, в том числе и понтонных[27]. Количество, размещение и назначение частей и соединений германской армии, сосредоточенных у советской границы, свидетельствовали о наступательных ее намерениях. В обобщенной справке были использованы и сведения, полученные от частей прибалтийской границы, в частности охранявших Клайпедское направление, где противник разместил до 2 армейских корпусов, 10–12 пехотных, 2 моторизованных, 2 кавалерийских и 2 танковых дивизии, 19 артполков и 2 авиаэскадры. Надо сказать, что именно такой группировкой фашистская Германия и начала 22 июня 1941 года свои военные действия на прибрежном к Балтийскому морю направлении.
17
ЦАПВ, ф. 14, оп. 224, д. 110, л. 5.
18
Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 494, оп. 2, д. 6, л. 147–148.
19
Российский государственный военный архив (РГВА), оп. 1, д. 1, л. 362–363.
20
ЦПА фонд ГУПВ, п. 899, л. 139–175, 185, 331.
21
Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 494, оп. 1, д. 1, л. 362–363.
22
ЦПА ФСБ, ф. 38, оп. 6890, д. 31., л. II.
23
На страже границ Советского государства. Историко-мемуарный сборник, кн. третья. – М.: ГУПВ, 1971. С. 105.
24
Пограничные войска СССР 1939–1941 гг. Сборник документов и материалов. С. 364.
25
Там же. С. 339.
26
Там же. С. 343.
27
Пограничные войска 1939–1941 гг. С. 385–386.