Мерцание золотых огней

В ближайшей сберегательной кассе она разменяла американс кие деньги на рубли, потом зашла в универмаг, купила себе ко роткую куртку за двести пятьдесят тысяч и пару трусиков. Боль шую часть из оставшихся денег потратила на продукты. Покормит Колготина... А ещё успела побывать на междугородном переговор ном пункте, позвонила в Ростов.

Долго она не спала этой ночью, размышляя, как избавиться от Колготина хотя бы на месяц-другой. И, кажется, придумала.

Второй раз за это утро, на кухню, где она хозяйничала, ввалился мужчина. Только этот не собирался вставать на колени и целовать её чувствительную коленку. И слава Богу! Если бы та кое случилось, Юля с омерзением отдернула бы ногу.

- Пришла, да? - ухмыльнулся Колготин. Он был в синих, рас тянутых по бокам трусах и салатовой футболке, выгоревшей под мышками до грязно-серого цвета. - Все-таки, вернулась? А я ду мал, сдернула насовсем...

- Я была у врача, - сказала Юля, она преувеличенно сильно хромала, двигаясь по тесной кухне.

- Какого, на хрен, врача? Ну и вали к врачу! Приперлась, прыгает тут, как у себя дома! - заорал Колготин. - Меня избили, надо же, какая сука при галстуке попалась, ни хрена не сладишь с ним! А тебе, шлюхе, плевать, что со мной! Укатила на "Мерсе десе", бросила меня!

- "Вольво", - сказала Юля. - Эта машина называется "Вольво".

- Заткнись! Башка болит, а то б я тебе врезал щас, - он скривился, помотал головой. - Но ты не думай, что забуду, ты у меня ещё попрыгаешь... побегаешь!

- Осторожно, - предупредила Юля. - Мне пять швов наложили.

- Все твое хозяйство заштопали, да? И печать поставили?.. - Колготин взглянул на стол, теперь только заметил продукты. - У тебя появились бабки? Откуда?

- Врач дал. Между прочим, он очень известный хирург.

- Трахнул тебя, да? Перед тем, как заштопать? Или ты мне лапшу на уши вешаешь про швы?

- У тебя одни глупости на уме, - терпеливо сказала Юля. - Ты хоть помнишь, во что превратилась моя куртка и джинсы?

- Во что? - Колготин помнил, как её ударила машина, свалила на тротуар... Он понял, что теперь она точно не пойдет завтра на вокзал, взбесился и набросился на какого-то прилизанного хмыря в галстуке. А куртка... какая, на хрен, куртка?

- В тряпье. И все из-за того, что он сбил меня. Поэтому дал деньги, сказал, чтобы я купила себе новую одежду. Я купила: куртку и джинсы, видишь джинсы? А куртка в прихожей висит, мо жешь посмотреть. И ещё остались деньги на продукты. Ты же, на верное, хочешь есть?

- Давай, давай, расскажи еще, как он тебя всю ночь штопал! Ходишь, значит, ноги целы. А бабки он тебе не за то дал. В больницу на одну ночь не кладут!

- Я и не была в больнице. Он отвез меня к себе домой, и там оказал помощь. В больнице же надо объяснять, как все случи лось.

- Ага, домой! - понимающей ухмыльнулся Колготин. - Значит, трахнул и заплатил.

- Нет. Он спал в другой комнате, и ни о чем таком даже и не думал. Понимаешь, Вася, есть люди, у которых кроме скотских мыслей, есть ещё и нормальное, человеческое отношение к раненой девушке.

- А у меня скотское?

- У тебя скотское, - сказала Юля и, видя, что Колготин со бирается ударить её, резко предупредила. - Не вздумай давать во лю рукам. Хотя между нами ничего не было, он очень злой на те бя. У машины что-то погнулось, и он считает, что ты виноват.

- Я?! Ни хрена себе!

- Да. Ты ведь гнался за мной. Он сказал, что если ты ещё раз позволишь себе такое, приедет, привяжет тебе к ногам верев ку и выбросит за окно. Повисишь час-другой, поймешь, что можно делать, а что нельзя. Одно мое слово - так оно и будет.

Колготин снова болезненно мотнул головой, потом с опаской посмотрел на окно и плюхнулся на расшатанную кухонную табурет ку.

- Заткнись, ты, дура ростовская! И не надо меня пугать, понятно? Дай лучше глянуть, что там у тебя за швы? Может, как-нибудь проскочим через них, а?

Юля быстро расстегнула джинсы, приспустила их, показывая белые бинты.

- Видишь? Нельзя даже прикасаться, я еле хожу. Так что, придется подождать, Вася.

Бинты убедили Колготина. Он с тоской посмотрел на тарелку с колбасой и сыром.

- А выпить ничего нету? Голова трещит...

Юля достала из холодильника бутылку водки.

- Но только сто грамм. У меня есть серьезный разговор к тебе.

- Давай! - махнул рукой Колготин.

Он жадно вылакал полстакана водки, зажевал куском колбасы и с облегчением вздохнул.

- Все-таки и от такой дурной бабы какая-то польза есть. Жалко, что швы наложили, охота пошурудить там у тебя... Ну, че го хотела сказать?

- Он мне дал сто долларов. Я разменяла - получилось четы реста сорок тысяч рублей.

- Ну и что? Мог бы дать больше. Шмотки, это ладно, а ране ние? Этот, как его... моральный ущерб возместить? Ты бы намек нула, что нужно дать пятьсот.

- Больше можно взять самим, - сказала Юля, осторожно приса живаясь на другой стул.

- Как это - взять?

- Ты все время твердишь, что здорово разбираешь в замках, любой можешь собрать и разобрать с закрытыми глазами, так?

- Так.

- И открыть любой замок для тебя - пустяк, верно?

- Ты что, сомневаешься?

- Нет. А ещё ты говорил, что мог бы ограбить любую кварти

ру, но не хочешь рисковать, потому что шмотки и вещи тебя не инте ресуют, с ними возни много.

- Точно. Я бы грабанул банк, открыть все, что там заперто

- не проблема. Да сигнализация помешает. А с квартирами возить ся на хрен мне это надо?

- Когда он дал мне сто долларов, я заглянула в ящик стола. Знаешь, сколько там было стодолларовых бумажек?

- Ну?

Юля раздвинула ладони сантиметров на десять.

- Вот столько. Тысяч двадцать, а то и больше. Он просто взял верхнюю и сунул мне.

- Откуда у врача столько бабок?

- Платные операции. Ты видел, какая у него машина? А какая квартира! Я прямо обалдела, когда зашла. И сразу подумала, вот если бы тихонько взять эти деньги.

- У него там, наверное, охрана, - засомневался Колготин, но по его жадно заблестевшим глазам, Юля поняла - клюнул!

- Нет никакой охраны. Дверь железная, но он открыл её клю чом и никакой там сигнализации не было. А денег - прямо, как в банке. Может, и пятьдесят тысяч. Первый раз в жизни видела та кую кучу долларов.

- Нет сигнализации, говоришь? - задумался Колготин.

- Ну да.

- Значит, хочешь, чтобы я грабанул этого козла? А тебе-то на хрена это нужно?

- Деньги пополам.

- А потом что? Он же вычислит нас. Наймет киллеров - ухай дакают, никто и не пикнет!

- Каким образом? Я ничего о тебе не рассказывала. И о себе

- почти ничего. Ты улетишь на Канары месяца на три, а когда вернешься - все уляжется.

Канары! Море, пальмы, телок навалом! Когда у тебя куча ба бок выбирай любую!

- А ты? - Колготин подался вперед, обдавая Юлю отвратитель ной вонью изо рта. - Тебя-то он вычислит запросто, особенно, ес ли найдешь свою мамашу. Такие люди - на виду. Где-нибудь высу нешься, он тебя и узнает. И хана! Обоим.

- Если все получится, как я говорю, уеду в Ростов. Мне Москва совсем не нравится. С деньгами и в Ростове не пропаду. Но ты должен поклясться, что все поделим пополам. Тебя десять или двадцать тысяч, и мне столько же. И - разбегаемся. Кто нас найдет?

Колготин потянулся к бутылке, налил себе ещё полстакана, выпил, занюхал теплой ещё горбушкой французского батона.

- А если он застукает меня? - Колготину явно не хотелось второй раз встречаться на узкой дорожке со вчерашним противни ком.

- Когда у него операции, он целый день в больнице. Как он тебя застукает?

- Надо подумать... - Колготин сосредоточенно поскреб гряз ными пальцами сальные волосы на затылке. - Надо все узнать, хо рошо бы снять слепки с ключей, чтобы я понял, какие там замки.

- Я могу это сделать.

- Ты? Интересно, как?

- Он сказал, что могу прийти к нему вечером на перевязку, если рана будет беспокоить. Я пойду и незаметно сделаю слепки ключей, они у него лежат на полочке в прихожей.