Уцелевшие

Мйелна снова вздохнула и застыла, погрузившись в молчание. Йиргем чувствовал, что даже сейчас, спустя много столетий, ей было тяжело говорить о тех давних событиях. Пауза затягивалась, но йолны, уважительно склонив головы, терпеливо ждали. Наконец Мйелна заговорила вновь.

– Я не стану рассказывать о том, что случилось и как нам пришлось бежать с острова Абу. Не сегодня. Не хочу портить чудесный вечер. Быть может, однажды я и поведаю вам обо всем, но сегодня я вспомню лишь о том, что случилось во время бегства. Шестерым из нас удалось спастись от разъяренной толпы на небольшом корабле, всего шестерым из всей семьи, остальных мы потеряли… Четверо из нас изнемогали от ран, и, увы, с нами были только два раба-человека. Только два – на четверых йолнов, тела которых нуждались в замене.

Мйелна снова прервалась, на этот раз, чтобы смочить горло глотком пива. Никто не издал ни звука. Это было самым страшным, что мог себе представить любой из народа йолнов, – оказаться тяжело больным или раненым и не иметь возможности сменить тело. Если оно откажется служить раньше, чем йолн сумеет найти новое, – он умрет. Что может быть страшнее, чем потерять жизнь, великий дар, который только йолны и умели по-настоящему ценить? Конечно, большинство людей тоже не хотели умирать, но ведь все они рано или поздно расстаются с жизнью, так какая разница, случится это днем раньше или днем позже? Куда страшнее терять вечность. Ни один йолн никогда не пренебрег бы этим даром впустую, никогда не отнял бы добровольно жизнь соплеменника.

– Я знаю, – вновь заговорила Мйелна, – что вы иногда посмеиваетесь надо мной. Над моим интересом к людским телам и к тому, как они устроены. Но на том корабле я впервые поняла, как необходимо может оказаться любое, даже самое, казалось бы, бесполезное знание. Всякий раз, когда я вспоминаю об этом, я думаю, что с моими сегодняшними умениями могла бы вылечить раненые тела или хотя бы поддержать в них жизнь. Но, увы, тогда я сумела только остановить кровь, хлещущую из ран. Мы решили подождать со сменой тел до тех пор, пока есть хотя бы слабая надежда, что кто-нибудь из четверых поправится. Но беда была еще и в том, что рабы начали кое о чем догадываться. Если бы страх заставил их убежать, мы потеряли бы последние два тела. К счастью, кораблю предстояло плыть по течению, и двоих здоровых йолнов вполне хватало, чтобы справиться с управлением. Мы связали обоих рабов и должны были теперь заботиться о них так же, как и о раненых. Мы не только мололи рабам муку, – рассказчица кивнула в сторону Лйерн, – мы пекли им хлеб, кормили их и поили как детей, а днем обливали водой из Нила, чтобы они не умерли от солнечного жара…

– А потом? – тихо спросил Райгр.

– Потом? На третий день стало ясно, что одному из раненых нужно немедленно сменить тело – дольше ждать было нельзя. Раны остальных тоже воспалились, но они были в лучшем состоянии, и с ними мы решили ждать до последнего. Я вижу удивление на ваших лицах, тайи́, вы не привыкли так рисковать… Но как было выбрать, кто из трех оставшихся раненых займет последнее тело? Им всем было одинаково плохо. Наутро пятого дня один из троих потерял сознание и больше не приходил в себя. Мне стало ясно, что дольше ждать нельзя. Я предложила оставшимся двоим бросить жребий, они согласились, и выигравший занял последнее тело. Еще через несколько дней нам удалось добраться до места, где жила семья йолнов, и получить помощь.

– А что случилось с тем, кто проиграл жребий? – спросил Йиргем.

– Он умер, – просто ответила Мйелна.

Слушая рассказ, йолны не заметили, как снаружи стемнело. Рабы, помня строгий наказ хозяина не являться без зова, не несли зажженных светильников, и в комнате с обычными в жарком Кемете маленькими окнами вскоре стало темнее, чем на улице.

– Не хотите посидеть на крыше? – предложил Йиргем. – Там сейчас должно быть хорошо.

– Что скажешь, найи́? – повернулась к гостье Муйтх. – Побудешь с нами еще немного? Сегодня такой чудесный вечер. Не стоит заканчивать его рассказом о грустных днях.

– Побуду, если не надоела, – ответила Мйелна. – И на крыше вашей с удовольствием посижу.

– А еще что-нибудь расскажешь? Пожалуйста!

Йиргем улыбнулся. Муйтх сейчас казалась маленькой девочкой, выпрашивающей у кого-то из старших сказку на ночь. Улыбнулась и Мйелна.

– Расскажу, почему нет, тайи́? Пойдем.

Йиргем подождал, пока йолны покинут комнату, и придержал за руку Лутх, уже готовую последовать за остальными.

– Конечно, ты можешь и не открывать мне свои секреты. Но если я не узнаю, о чем ты говорила с Мйелной, то умру. От любопытства.

Лутх звонко рассмеялась.

– Ничего особенного. Я лишь попросила найти девчонке хоть одного любовника до того, как я займу ее тело.

– Зачем? – удивленно спросил Йиргем.

– Не догадываешься? – повела плечами Лутх. – В первый раз у нас просто не было выбора, мы не хотели ждать лишнюю пару лет, – о́лни задорно подмигнула Йиргему и слегка покраснела, – но опять терять девственность? Ну уж нет. Мйелна сказала, что сделает, если получится. Не понимаю, что тут может не получиться.

– Она, наверное, имела в виду – без излишней жестокости, – сказал Йиргем. – Ты же понимаешь.

Лутх снова пожала плечами.

– Знаешь, – протянула она, – мне неловко так говорить о найи́, но я порой думаю, что она слишком много времени проводит с людьми. Или слишком долго живет одна. Законы, конечно, нужно соблюдать, но тебе не кажется, что она толкует их чересчур строго? Не стоит забывать, что люди существуют для нас, а не наоборот.

– Не думаю, – ответил Йиргем, – что Мйелна об этом забыла. Она мудра и осторожна, не говоря уже о том, что опытна. Я тоже бываю не согласен с нею, но признаю, что советы найи́ всегда идут нам на пользу.

Лутх кивнула, но Йиргем видел, что не убедил свою о́лни, – ей просто не хотелось продолжать спор. Взявшись за руки, они направились к ведущей наверх лестнице.

Часть крыши в доме Рамоса занимала кухня, остальное же пространство было вторым садом – в глубоких глиняных посудинах росли кусты и небольшие деревья. Здесь любили сидеть по вечерам йолны – впрочем, в этом они не отличались от живших прежде в этом доме людей. Скамеек на крыше не было – то ли бывший писец пожалел денег, то ли ему нравилось сидеть прямо на полу, на больших подушках. Йиргем не возражал, хотя один стул сюда все же перенесли – для Йгерна, ворчавшего, что ему в теле старика Рамоса тяжело вставать с подушки после долгой неподвижности. Муйтх посмеивалась над Йгерном, напоминая, что прежний хозяин тела, видимо, не жаловался – раз сам не принес на крышу ни одного стула.

– Наконец-то, – сказал Райгр, первым увидев поднимающуюся по лестнице пару. – Они уже здесь, найи́, ты можешь начинать.

Сказка, которую выбрала в этот вечер Мйелна, была одной из самых ею любимых.

– Очень давно в дальних землях жили на свете о́лни Йорг и Йимо. В тех краях среди людей было принято, что мужчина может иметь много жен. Поэтому, когда Йимо приходило время сменить тело, Йорг находил женщину, которую называл по людскому обычаю женой, и Йимо забирала ее тело себе. Если же Йоргу нужно было новое тело, он находил себе молодого раба, усыновлял его, а затем брал его тело и в нем наследовал предыдущему телу, как приемный сын покойному отцу. И так йолны жили на одном месте тысячу лет. Они были так счастливы, что каждого тела хватало им на столетие. Только одно печалило их: не рождались у Йимо свои дети, йольо́. Они с Йоргом с радостью растили йольо́ других старших в семьях, но чем дальше, тем больше им хотелось произвести на свет и свое дитя.

И вот однажды пришло время для Йимо менять тело, и Йорг поехал в далекий город и привез с собой девушку по имени Зои, которую назвал своей второй женой. Но когда Йимо подошла и хотела взять ее тело, девушка стала вырываться и плакать. Йимо удивилась, потому что еще не сделала ничего, что могло бы напугать девушку. Она ласково спросила: «Почему ты плачешь? Я не причиню тебе боли!» Но Зои ответила: «Я плачу, потому что узнала тебя. Ты демон, и ты хочешь выпить мою душу!» На это Йимо ответила: «Мне не нужна твоя душа, я хочу лишь взять твое тело. Разве не берут люди тела зверей для еды? И разве не берут сами звери тела других зверей? Так и мне нужно твое тело, чтобы продолжать жить». Но девушка заплакала еще горше и сказала: «Я молода, и я не хочу умирать. Но хуже всего для меня то, что я умру, не родив ребенка, и мой род прервется». Услышав эти слова, Йимо опечалилась и сказала: «И у меня никогда не было детей, но такова судьба, и ничего тут не поделать. Я смирилась с ней, смирись и ты». Тогда девушка посмотрела на нее и сказала: «Знай же, демон, что я – ведунья, как моя мать до меня и ее мать до нее. Мне ведомы многие тайны, скрытые от людей. Если я помогу тебе зачать, позволишь ли ты мне жить?» И надежда вспыхнула в сердце у Йимо, и она поклялась великой клятвой в том, что если зачнет ребенка, то Зои будет жить до тех пор, пока не умрет от старости.