Страница 15 из 21
— В том числе, — уклонился от прямого ответа Грин.
— И что теперь? Что вы будете делать теперь, когда все знаете?
— Всего я пока не знаю, — усмехнулся невесело мужчина. — А когда узнаю… Я по-прежнему не сыщик. Скорее всего, удовольствуюсь ролью независимого консультанта. Возможно, смогу чем-то помочь. Но иллюзиями себя не тешу. Иллюзия сопричастности нужна мне самому. Бездействие и невозможность влиять на ситуацию меня угнетают. Или провоцируют на странные вещи.
— Вроде сегодняшнего эксперимента? — хихикнула я.
— Вроде него, да, — ни капли не обиделся Грин. — Каждый расслабляется по-своему. Кто-то вяжет, кто-то разводит цветы, кто-то… Вот вы как отдыхаете?
— Дерусь, — сообщила я с милой улыбкой. — На ринге. Был неплохой бойцовский клуб, но… Остались только тренировочные бои с мистером Вульфом, вы с ним знакомы.
— С Саймоном? Конечно. Мы соседи. А увлечение у вас интересное. Выходит, сегодняшнее испытание эльфийского приворота нам обоим пошло на пользу. Я развлекся псевдонаучным экспериментом, а вы смогли размяться. Кстати, как ваша рука?
— Рука?
— Местами я очень твердый, — улыбнулся целитель. — Предполагаю ушиб.
Он присел рядом на корточки рядом с кушеткой и взял меня за правую руку. Костяшки и правда чуть-чуть припухли, и при нажатии — доктор несильно потыкал пальцем место ушиба — чувствовалась боль.
— Да, — с шутливой мечтательностью протянул Грин, — отличный был хук. Но вам ведь не нужны болезненные напоминания? Поэтому… — Он накрыл мою руку ладонью. По ощущениям это напоминало прохладный, но не влажный компресс. — … вот так будет лучше. Только пообещайте мне одну вещь, хорошо?
— Какую?
— Не теряйте сознания, когда поймете, что сейчас произошло.
Пообещать я ничего не успела.
Но и сознания не потеряла. Запуталась в удушливой вате, заложившей уши и повисшей перед глазами белесой паутине, и голос Грина, пусть он и отошел почти сразу же и снова остановился в дверях, едва пробивался ко мне.
— Думаю, вы сами все понимаете, Бет. И поняли не сегодня. Но если оставались какие-то сомнения, надеюсь, что избавил вас от них. Расписывать лечение тоже смысла не вижу. Чтобы решить проблему вы…
— Должна забыть о ней? — нашла в себе силы спросить я.
— Нет, — тут же запротестовал доктор. — Не забыть, ни в коем случае. Вспомнить. Вспомнить, что магия вам не враг. Снова стать собой.
Логично. И просто, как и все гениальное. А Грин у нас гений.
Вот только я и была собой. В новом мире, в новом теле, я оставалась собой. И магия не была частью меня. Никогда.
Но спасибо за попытку, господин доктор.
Когда вернулись милорд Райхон с инспектором, я тут же заявила, что устала и хочу к себе, в общежитие. И нет, никаких прогулок под звездами, просто телепортируйте меня к крыльцу, а все дела — завтра. Завтра после обеда, потому что, если кто-то вдруг не понял, я не собираюсь менять распорядок дня и давать библиотекарю шанс заподозрить, что мне что-то известно или я чего-то боюсь. Хотя я боюсь, конечно, потому что я — слабая девушка, а вы — сильные и умные мужчины, вот и думайте, как меня защитить и не упустить при этом стирателя реальностей.
Речь была короткой, но проникновенной, и спорить со мной не рискнули.
Оливер открыл портал к общежитию, заверил, что мне ничто не угрожает и пожелал спокойной ночи. Сотни незаданных вопросов читались в его глазах, но я не стала затягивать прощание, чтобы позволить ему озвучить хоть один: и правда, не сегодня. Пусть возвращается к инспектору и Грину, им есть, что еще обсудить. А меня ждал разговор с подругами. Нужно было без паники рассказать о случившемся с Норвудом, уверить, что парень в полном порядке, а в лечебнице его оставили, чтобы перестраховаться, наврать с три короба о том, что это был несчастный случай: что-то о нарушениях требований безопасности, разлитом масле и неисправном дверном замке.
Потом — ванна с успокоительными травами, чай с успокоительными травами, несколько капель лавандового масла на наволочку и желанный покой…
Но покой мне только снится.
Вернее, даже не снится.
Снилось мне другое.
Темный терминал, свет из-за приоткрытой двери, негромкая музыка. Лишь миг сомнений, и решительный шаг в неизвестность… Или в известность?
В огромном зеркале отражается белоснежное платье: сверкающий атлас расшит бисером и искусственным жемчугом, пышная юбка, спущенные плечи. Веночек на голове — словно корона из заиндевелых цветов. Фата невесомым облаком…
А в глазах — счастье.
В моих глазах.
— Принцесса, — улыбается отец.
— Принцесса? — фыркаю смешливо, задираю нос: — Королева!
Гляжусь снова в зеркало: и впрямь королева.
Подбираю юбки, любуюсь новыми туфельками… только бы не натерли, нужно пластырь захватить…
— Ваше величество, — рапортует мама, выглядывая в окно. — Карета прибыла. Прынц уже торгуется с челядью у подъезда… Слушайте, я вообще не знаю, кто это такие. Ну, те, что выкуп с жениха требуют. Из наших только бабу Маню вижу. Мариш, посмотри, что это за предприимчивые граждане решили поживиться на чужой свадьбе.
— Мам, да ну их…
А сердце колотится. Руки дрожат. И ноги тоже.
Сейчас он войдет, увидит меня и замрет на пороге. Выдохнет восхищенно, букет, который должен был отдать мне, сунет от волнения маме, протянет руки, и мое счастье отразится в его глазах…
Мое счастье. Яркое, пронзительное. Все, о чем только можно мечтать, чего только можно желать и в этой жизни, и во всех остальных. И ничего мне уже не нужно, лишь раствориться в этом счастье.
А за спиной, отрезая путь к отступлению, закрывается медленно ведущая в терминал дверь…
— Нет! Не хочу!
Казалось, я орала в полный голос, и крик разбудит все общежитие, но Мэг на соседней кровати даже не заворочалась.
Значит, и это приснилось.
— Не хочу, — прошептала я, уголком одеяла вытирая со щек слезы и кутаясь поплотнее. — Не хочу снова…
…пережить это.
Сказки не получилось.
Карета превратилась в тыкву, королева — в мышь, жизнь — в разбитое корыто.
И этого не переписать.
Глава 6
Видит бог — надеюсь, он действительно видит, — держалась я долго. Но случившееся с Норвудом, ненамеренный, но болезненный тычок от Грина, заставивший вспомнить, кто я есть, и последовавший за разговором сон, слившись, стали той самой каплей, что переполнила чашу, склонила весы, закоротила сложную схему…
Открыв поутру глаза, я поняла, что устала — это не то слово, которым можно охарактеризовать мое состояние, что в голове у меня нет ни одной путной мысли, а где-то в районе солнечного сплетения за ночь успел свить гнездо страх, но поскольку соображала я крайне туго, так и не смогла понять, чего боюсь: неведомого библиотекаря, не выполнить миссию и застрять навсегда в этом мире, или выполнить и вернуться в свой.
Если бы я верила, что слезы помогут или принесут хоть какое-то облегчение, наверное, поплакала бы. Может быть, закатила бы настоящую истерику, заламывала бы руки и билась бы лбом о стену, проклиная все и вся. Разбила бы что-нибудь — например, чашку Сибил, которую провидица забыла у нас в комнате с вечера. Что-нибудь порвала бы и сожгла…
Но вместо этого я встала, почистила зубы, сходила в столовую, плотно позавтракала и пошла в лечебницу. Поздоровалась с леди Пенелопой, оставила верхнюю одежду и поднялась на второй этаж. Заглянула в палату, где лежал Рысь, убедилась, что чувствует он себя уже лучше, намного лучше, судя по тому, как резко отпрянула от него при моем появлении сидевшая у постели Шанна, перебросилась с ними обоими парой слов и вернулась к наставнице.
Обход, осмотр, истории, листы назначений… От леди Пенелопы пахло кровью и болью, веяло холодом целительской магии, раньше я этого почти не чувствовала…
А Грин даже не зашел.
Думала, он захочет обсудить то, о чем вчера говорил с Оливером и Крейгом. Заберет меня к единорогу, чтобы спокойно пообщаться, а там, черт бы с этим общением, уткнуться в теплую шею, пальцами в гриве запутаться, заглянуть в звездные глаза моего чуда — глядишь, и отпустило бы. Но нет.