Страница 19 из 23
Сбитая с толку, пристыженная такой отповедью, я только и смогла, что спросить дрожащим шепотом:
— А отец ребенка?
Я имела в виду, что отец ребенка должен теперь взять на себя заботы об Анабель, если он, конечно, человек порядочный…
— Не ваше дело, — резко бросил Грин.
Развернулся и пошел прочь, прямо через засыпанную снегом лужайку, худой, нескладный в этом смешном костюмчике… Но жалости он не вызывал. Ничуть.
Глава 13
Подруга бога
Дорога от эльфийского посольства забрала у меня добрый час и остатки сил, так что понадобилась вся моя воля, чтобы избавиться от грязных вещей и выкупаться, а не завалиться тут же в кровать. Разговор с Оливером и последующие визиты, сначала в лечебницу, а затем к эльфам, на время заставили забыть о результатах бега наперегонки с иллюзорными тварями, но теперь я ощутила их сполна. Каждый сустав, каждая мышца нещадно болели, на затылке зрела шишка, а синякам и царапинам не было числа. Думаю, это не из-за недостаточной натренированности Элси, а оттого, что я неправильно использовала ее умения и навыки. Что говорить, если я новые туфли, пока разношу, десять раз поцарапаю, набойки собью, еще и ноги разотру. А тут — целое тело!
Мне не помешала бы помощь целителя, но Мэг еще была на занятиях, а самовольно пользоваться снадобьями из ее запасов я не рискнула. Только йодом ссадины обработала и еще пустырника выпила… Интересно, он привыкания не вызывает? Не хотелось бы потом посещать общество анонимных пустырникоманов. “Здравствуйте, меня зовут Марина, я пью настойку уже эн-надцать лет”…
— Не вызывает, — ответил от окна звонкий голос.
Я подпрыгнула от неожиданности, а рука тут же потянулась к пузырьку за новой дозой успокоительного.
— Но лучше не части, — посоветовал Мэйтин, появившийся как всегда без предупреждения.
На полигон прийти он не мог, а к полуголой девушке, на которой только синяки и рубашка, в комнату влезть и чуть ли не до инфаркта довести — запросто!
— А что я забыл на полигоне? — удивился бог.
— Меня! — с обиженным сопением я влезла под одеяло. — Мне там бег с препятствиями устроили, еще и чудищ напустили. Меня ходячее дерево веткой огрело! Саблезубые крысы чуть не загрызли! Я падала раз сто! Я…
— Не понял, — Мэйтин в искреннем недоумении тряхнул головой. — Это же обычная тренировка для Элизабет.
— Угу. Только я — не Элизабет. Я по заборам прыгать не обучена. А колдовать вообще не умею. Как дура бегала там. Если бы не беременность, небось до сих пор валялась бы в какой-нибудь канаве.
— Чья беременность? — бог присел на край постели и коснулся кончиками пальцев моего лба. — Ничего себе, — выдохнул спустя секунду. — Ну, ты даешь.
— Ты сейчас что сделал? — спросила я, приподнимаясь.
— Память считал, чтобы ты время на рассказ не тратила, — объяснил он. — Но ты все-таки… М-да…
— А что мне было делать? Выкручивалась, как умею.
— А умеешь ты не ахти как, — подвел итог Мэйтин. — Кровь почему сама не сдала?
— Так это… На всякий случай.
— Сибил ничего не добавляет в спиртное.
Об этом я уже по его вопросу догадалось. Но тогда, в больнице, откуда мне было знать? Вот пошел бы со мной…
— Ладно, — отмахнулся от моих невысказанных обвинений бог. — Не самая большая проблема. Лучше объясни, что у тебя с магией. Почему ты не используешь силу?
— Не могу.
— Почему?
— Не знаю! — озлилась я. — Не могу, и все!
— Так не должно было случиться.
До чего же верно эта фраза характеризует мое нынешнее положение!
— Нормальное у тебя положение, — проворчал Мэйтин, критически оглядев меня. — Горизонтальное. Можешь пока в нем и оставаться.
— Долго?
— Зависит от того, собираешься ты на обед или нет.
— Обед? — протянула я страдальчески. Поесть я не отказалась бы, но одеваться и плестись в столовую не желала категорически. — Ну почему нельзя было сделать отдельные столовые при каждом общежитии?
— Это ты меня спрашиваешь? — ухмыльнулся бог.
Нет, блин! Это был риторический вопрос!
— При общежитии есть буфет, — сжалился он. — И небольшая кухня, где тебе приготовят сэндвич или чашечку горячего шоколада.
Точно! Раздобыли же его вчера где-то Мэг и Сибил. И мороженое…
— Потом, — строго сказал бог. — Обсудим твои проблемы с магией, пока у меня есть немного времени.
— Немного? — я вскочила. — Снова бросишь меня и исчезнешь неизвестно куда?
— А у меня есть выбор? — будто обиделся он. — Кое-кто, не буду показывать пальцем, придумал для Трайса единую мировую религию. Единую! Для целого мира. Для людей, эльфов, гномов, гоблинов — для всех народов. И кто-то действительно верит. И молится. А молитву истинно верующего не услышать невозможно. Это… как многоканальный телефон, и тебя вызывают сразу по всем линиям. Можешь себе представить?
— Нет, — призналась я честно. — А нельзя игнорировать звонки?
— Если ерунда какая-нибудь, то можно и пропустить. А если что-то важное…
— Я на полигоне тебя звала, — высказала я ответную претензию. — По-твоему, это было неважно?
— Важно, наверное, — пожал он плечами. — Но тут дело в другом. Ты звала. А они, — он обвел рукой комнату, словно весь мир, — молятся. Они в меня верят, по-настоящему, понимаешь?
— А я?
— А ты — нет. Ты знаешь, что я есть.
— Но и верю тоже, — возразила я.
— Нет, — упрямо покачал головой бог. — Знаешь. Когда в меня верят, я чувствую.
Повисло неловкое молчание. Второй раз за день мне стало нестерпимо стыдно, и второй раз я не смогла извиниться. Наверное, между “мне стыдно” и “я раскаиваюсь” такая же огромная разница, как между верой и знанием.
— Трудно быть богом? — спросила я, первой не выдержав тишины.
— Да нет, — Мэйтин улыбнулся, на глазах превращаясь в знакомого беспечного мальчишку. — Привык уже. Да и родня помогает.
— У тебя есть родня? — удивилась я. — Получается, ты… не единственный бог на Трайсе?
Он поглядел на меня и скорбно вздохнул: мол, что с тебя, недалекой, взять.
— Ты же сама обо мне написала: “Верховный бог Трайса”. А раз я — верховный, само собой должны быть другие, не такие… верховные.
Память Элси молчала.
— Аштоны не слишком религиозны. Лорд Арчибальд поклоняется богу прогресса и вместо свечей в храме скупает акции железнодорожных и пароходных компаний. Леди Аштон посещает службы лишь по большим праздникам — это одна из ее обязанностей, как дамы из высшего общества. А их дочь… ты лучше меня заешь.
— Это плохо? — спросила я, услышав в его словах грустный укор.
— В чем-то — да, — ответил он уклончиво.
— В чем?
— Мы живем, пока в нас верят, — выговорил он, отвернувшись к окну, а когда вновь повернулся ко мне, на его лице не осталось и тени печали. — Давай все же с магией разберемся.
— Разберемся, — кивнула я. — Потом. Куда она денется, эта магия? Расскажи лучше о своей семье. Мне, правда, интересно.
Интересно и опять стыдно. Перенос в новый мир я восприняла как самое необычайное событие в своей жизни. Эльфы показались мне прекрасными и удивительными. Единорог — невероятным чудом. А Мэйтин с самого начала был просто Мэйтином, белобрысым мальчишкой, встретившимся мне на чердаке. Даже то, что всего этого — другого мира, эльфов и единорога, не было бы, не случись той встречи, не меняло моего отношения к нему.
— В этом есть свои плюсы, — улыбнулся он успокаивающе. — Редко когда удается пообщаться с человеком так запросто, почти по-дружески.
— Так ты про родню расскажешь? По-дружески? — укутав ноги одеялом, я подтянула к подбородку колени, обхватила руками и приготовилась к долгому увлекательному рассказу.
Но Мэйтин не был настроен расписывать житие божественного семейства в подробностях.
— Родня как родня. Братья, сестры. Каждый покровительствует верующим в определенной сфере жизнедеятельности. Да вон, у Мэг учебник по религиоведению на полке стоит. Почитай, если интересно.