Страница 17 из 17
Кратко, но довольно весомо докладчик ответил на замечания Ельцина в том смысле, что, конечно, нельзя впадать в самоуспокоение и тем более в самовосхваление, но в то же время было бы неправильно и принижать значение того перелома, который происходит в стране. Он подчеркнул, что нам нужна перестройка, а не перетряска, как это иногда понимают некоторые горячие головы.
Все это не выходило за пределы нормальных дискуссий в Политбюро. Борис Николаевич воспринял эту реакцию болезненно. Все разошлись, а он остался сидеть в своем кресле, не скрывая своих тяжелых переживаний. Пришлось вызывать врача, но его помощь, кажется, не потребовалась.
27 - 28 января состоялся Пленум ЦК. Выступили 34 оратора из 77 записавшихся. Надо прямо сказать, что уровень выступлений на Пленуме был значительно ниже доклада, несмотря на то, что члены ЦК заранее были ознакомлены с его основными идеями. К сожалению, в дальнейшем это стало дурной традицией. Естественно, постановление Пленума было принято в духе доклада. В основном одобрен также проект Закона о государственном предприятии для вынесения его на всенародное обсуждение.
Решены и персональные вопросы. От обязанностей члена Политбюро был освобожден Кунаев, а от обязанностей секретаря ЦК Зимянин. Яковлев был избран кандидатом в члены Политбюро, а Лукьянов -- секретарем ЦК КПСС. Место Лукьянова как заведующего Общим отделом ЦК занял Болдин.
М. С. Горбачев пригласил меня с Яковлевым и Болдиным на дружеский ужин, на котором присутствовала и Раиса Максимовна. Он проходил в комнате рядом со служебным кабинетом Горбачева в Кремле, как принято было называть "на высоте". Шел непринужденный товарищеский разговор. Настроение у всех приподнятое, ведь пройден очень важный начальный рубеж перестройки.
Пленум действительно дал мощный стимул к усилению процессов демократизации в стране и в партии. Его решения, помимо того, что они подготовили политическую, психологическую почву для коренной реформы политической системы, имели и прямое действие. На них стали ориентироваться прогрессивные силы в партии, беря на практическое вооружение его идеи, установки, не дожидаясь формальных постановлений. Демократические начала стали все полнее входить в жизнь трудовых коллективов, регионов, в весь механизм общественного управления. Программа экономической реформы: многообещающее начало
В 1986 году экономическая ситуация в стране несколько улучшилась, что естественно, связывалось с позитивным влиянием перестройки, и это было, по-видимому, действительно так. Сказались общественный подъем, повышение дисциплины и организованности. В результате удалось в полтора раза, с 2,4 до 3,3 процента увеличить прирост валового национального продукта, с 3,4 до 4,4 -- продукции промышленности, с 0,2 до 5,3 -- сельского хозяйства.
Я думаю, это расхолаживающе подействовало на руководство, усыпило в какой-то мере бдительность и снизило решительность в проведении экономической реформы.
И вдруг в январе произошел сбой. Возникли трудности с топливом и энергией, с некоторыми видами проката и шарикоподшипников, а также с продуктами химической промышленности. Наступил спад производства, который, впрочем, в дальнейшем удалось локализовать и нейтрализовать. Он был воспринят тогда как результат стечения некоторых неблагоприятных обстоятельств. Но в действительности это был первый признак серьезной болезни, звонок глубокого экономического кризиса, в полную силу развернувшегося через два--три года. Именно такой срок был отведен жизнью для проведения радикальной реформы, хотя в полной мере мы тогда этого еще не осознавали.
Январский сбой стимулировал возвращение к радикальной экономической реформе, работа над которой до этого шла вяло, вразброс, без должной концентрации внимания и сил. Уже в начале марта, находясь в кратковременном отпуске в Пицунде, Горбачев вел интенсивные переговоры по этим вопросам с руководителями правительства, учеными. По его поручению и я подготовил и направил ему свои соображения.
Вернувшись из отпуска Горбачев пригласил к себе Рыжкова, Слюнькова, Яковлева, меня, Болдина, Можина, Биккенина, Аганбегяна, Ситаряна и Абалкина. Состоялся развернутый четырехчасовой разговор по концепции очередного Пленума и подготовке необходимых для него материалов. Разговор до предела откровенный. Все сходились на том, что должна быть разработана целостная система управления экономикой. Об этом говорили и Рыжков, и Аганбегян, и Абалкин. Только комплексный подход мог дать шанс на успех.
Но уже на этой стадии обнаружились серьезные различия в подходах. Особенно острая дискуссия развернулась по вопросу об объемных показателях. Как заметил Горбачев, представители государственных органов управления -- за то, чтобы объемные показатели держать в руках планирующих органов, а ученые -- за то, чтобы обеспечивать регулирование производства через экономические методы и нормативы.
Рыжков сетовал, что правительство начинает терять нити управления материально-техническим снабжением, что цены тоже нельзя упускать и т.д. Делались ссылки на ситуацию в легкой промышленности, которая заключила договора с торговлей на 3 млрд. меньше, чем предусматривалось планом, и этим мотивировалась необходимость директивных заданий для предприятий отрасли. Но возник резонный вопрос -- зачем же задания на эти 3 млрд. продукции, если на них торговля не предъявляет спроса?
Об остроте дискуссии можно судить по замечанию Абалкина: "Нельзя предложения по перестройке поручать тем, кого она касается". Справедливость его был подтверждена всем последующим ходом событий.
В дальнейшем подготовка Пленума шла как бы по двум руслам. В Волынском силами ученых и работников ЦК КПСС -- Анчишкина, Аганбегяна, Абалкина, Ситаряна, Можина, Биккенина, Ожерельева -- развернулась подготовка общей концепции реформы в виде тезисов, а затем и самого текста доклада. С этой группой постоянно работал я, привлекая и других товарищей, в том числе Павлова, Попова, Белоусова. Впервые был приглашен к работе группы Петраков, ставший впоследствии помощником Горбачева.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.