Дурная кровь (ЛП)

— Семь дней и семь мук, — мягко произнесла я. — Они пытали её. Снова и снова.

Они насиловали её, один за другим, пока она не забеременела Лорел.

В какой-то миг она осознала, что я говорю не сама с собой.

— Я гадала о том, как человек может это пережить, но в том-то и дело. Она это не

пережила, — клинок прижимался к моему горлу, и я подавила желание сглотнуть. — А ты

пережила.

Она ослабила хватку на моих волосах.

Люди смотрят на тебя и видят её. Они любят её. Но это ты сильна. Ты важна.

Ты заслуживаешь, чтобы тебя увидели.

— Ты родилась здесь? — спросила я, изучая её лицо в поисках намека на то, что

мои слова угодили в цель. — Или ты была с ней намного дольше?

Она ещё немного ослабила хватку. Этого было недостаточно. У неё был нож. У

меня его не было.

— У тебя есть имя? — спросила я.

Никто никогда не спрашивал её об этом. Никто и никогда тебя не видел.

Женщина с лицом моей матери улыбнулась. Она закрыла глаза. А затем она

отпустила меня.

— Меня зовут, — эхо от её голоса было достаточно громким, чтобы Владыки

смогли услышать её слова, — Кассандра.

Я отползла назад. По моим рукам пробежали мурашки.

— Лорелея даже не знала о моём существовании, — сказала эта женщина —

Кассандра. — Она даже не догадывалась, что каждый раз, когда её отец приходил к ней в

комнату, а она отключалась — это было не милосердие. Не удача. Это была я, —

Кассандра обошла меня по кругу, словно хищник. — Когда появилась ты, когда она дала

тебе имя… Мне нравится думать, что это было благодарностью, даже если она этого не

осознавала.

Кассандра крепче сжала нож.

— Но когда появилась ты, я стала ей не нужна. Она стала сильнее, ради тебя. А

меня посадили под замок.

Я осторожно отошла к стене — к оружию. С каждым шагом я профилировала её.

Ты контролируешь ситуацию. Ты сильна. Ты делаешь то, что должна — и тебе это

нравится.

Чем бы ни был этот осколок души моей матери до того, как её похитили Владыки,

тебе она стала чем-то другим.

Ты убьешь меня. Я не собиралась поднимать нож, но в один миг он лежал на земле,

а в следующий — он оказался в моей руке. Я подумала об окровавленной гримерке моей

матери. Подумала о том, как мы танцевали в снегу на обочине. Как моя мама закинула

голову к небу и ловила снежинки языком.

Ты убьешь меня. Пока она приближалась ко мне, я почувствовала, как в моей руке

тяжелеет нож. Если я не убью тебя первой.

Моё сердцебиение замедлилось. Я крепче сжала нож. А затем, без какого-либо

предупреждения я осознала, что я не смогу его использовать.

Если я убью этого монстра, я убью и мою мать.

Возможно, — когда-то сказал мне Найтшэйд, — однажды выбирать придется

тебе.

Я опустила руку.

— Я не могу сделать тебе больно. И не стану.

Я ожидала увидеть в глазах моей соперницы победу. Но вместо этого, я увидела

страх.

Почему? — гадала я. Я затем я осознала. Ты дерешься. Ты выживаешь. Ты

защищаешь Лорелею — но что, если тебе не от кого её защищать?

— Я — не опасна, — я замерла и прекратила сопротивляться. — Дом — это не

место, — мой голос прозвучал так же хрипло, как прежде звучал её. — Не постель, куда

можно вернуться, не двор и не новогодняя ёлка на праздники. Дом — это люди, которые

тебя любят.

Она выставила перед собой нож и зашагала ко мне, наблюдая за рукой, в которой я

сжимала клинок.

Я уронила нож на землю.

— Дом — это люди, которые тебя любят, — повторила я. — В детстве у меня был

дом, как и сейчас. Есть люди, которые любят меня, и люди которых я люблю. У меня есть

семья, которая умерла бы за меня, — я понизила голос до шепота. — А я бы умерла за

тебя.

Не за Кассандру. Не за Пифию. Даже не за Лорелею — кем бы она не была и кем бы

она не стала. За мою маму. За женщину, которая учила меня танцевать. За ту, кто целовала

мои разбитые коленки, ту, кто учила меня читать людей и каждый день говорила мне, что

она меня любит.

— Я убью тебя, — прошипела Кассандра. — И мне это понравится.

Ты хочешь, чтобы я подняла нож. Хочешь, чтобы я сражалась.

— На веки вечные, — я закрыла глаза в ожидании.

На веки вечные.

На веки вечные.

— Не смотря ни на что.

Эти слова произнесла не я. Я открыла глаза.

Женщина с ножом дрожала.

— Не смотря ни на что, Кэсси. Не смотря ни на что.

ГЛАВА 61

Дрожащие руки моей матери коснулись моего лица.

— О, малышка, — прошептала она. — Ты так выросла.

Стоило мне услышать голос моей матери, увидеть выражение её лица и ощутить

родное прикосновение её рук, что-то во мне сломалось.

— Ты такая красивая, — её голос надломился. — Малышка. Нет, — она отпрянула

от меня. — Нет, нет, нет… Ты не должна здесь находиться.

— Очень трогательное воссоединение… — директор Стерлинг поднялся на ноги.

— Но задание остается неизменным.

Моя мама попыталась сделать шаг назад, но я ей не позволила. Я понизила голос,

чтобы Владыки не услышали.

— Они не смогут нас заставить.

Её взгляд опустел.

— Они могут заставить нас сделать всё, что угодно.

Мой взгляд опустился на шрамы на её руках и груди — на каждом дюйме её кожи,

кроме лица. Некоторые были гладкими. Некоторые — сморщенными. Некоторые ещё не

успели зажить.

На трибунах Малкольм Лоуелл поднялся на ноги. Владыки один за другим

последовали его примеру.

Я наклонилась, чтобы поднять с земли мой нож. Мы можем драться — пусть

недолго, пусть мы не одолеем их всех, но лучше драться с ними, чем друг с другом.

— Я не хочу такой жизни, — сказала моя мама. — Для тебя.

Шрамов. Боли. Роли Пифии.

— Моя команда нас найдёт, — я вспомнила Лию и постаралась сделать так, чтобы

мои слова прозвучали правдиво. — Где бы не находилось это место, они не перестанут

искать. Они узнают, что директор работает с ними. Нам просто нужно выиграть время.

Моя мама посмотрела на меня, и я осознала, что, хоть именно она вырастила и

любила меня; хоть она сделала меня той, кем я была, я всё ещё не могла её читать. Не так,

как я читала всех остальных. Я не знала, о чём она думает. Не знала, через что она прошла.

Я не знала, почему она кивнула.

На что ты соглашаешься?

Хлопнула дверь, оповещая меня о возвращении Малкольма Лоуелла. Я даже не

заметила, как он ушел. Стоило мне увидеть, за чем он ходил, у меня перехватило дыхание.

Лорел.

Она появилась на свет, чтобы занять место Малкольма, чтобы стать Девяткой. А

теперь его руки покоились у неё на плечах. Он подтолкнул её к директору Стерлингу, а тот

схватил Лорел за руку.

Теперь я понимала, что имела в виду моя мать.

Они могут заставить нас сделать всё, что угодно.

Директор достал из кармана нож.

— Сражайтесь, — сказал он, поднося нож к горлу Лорел, — или она умрёт.

Не дожидаясь ответа, директор начал резать. Совсем немного. Только

предупреждение. Лорел не закричала. Она не пошевелилась. Но вырвавшееся из её рта

хныканье, ударило меня с физической силой.

— Ты уверенна, что твоя команда тебя найдёт? — моя мать подняла собственный

нож. — Мы находимся посреди пустыни, в богом забытом месте, под землей. Если они

будут изучать прошлое Малкольма, они могут догадаться, но большинство людей не

смогли бы ничего найти.

Дин. Майкл. Лия. Слоан.

— Я уверенна, — сказала я. — Где бы мы ни были, они нас найдут.