Любовь. Ищущим и нашедшим

Этот брак был бы разрешенным, все было бы нормально, но вопрос в том, что человек избрал для себя другой путь – монашество. Не хотел он ничего другого в жизни своей. И здесь ему встретилось очень много испытаний. Соблазняла она его едой, питьем, дорогими одеждами и возила возле себя в карете, показывая свои владения. Если в человеке нет этой хозяйственности, жилки сребролюбивой, желания возвыситься, то зачем оно ему? Не весь ли мир перед его глазами? Не такое же небо над его головой? Не прельщало его все это. Приходили к нему богословы, люди, начитанные в Писании, и говорили: «Вот, Авраам имел жену и Богу угодил». И правильно говорили. Но другое дело, что это было не к месту, ибо Моисей хотел иночествовать. Он хотел именно монашеского подвига. Они приводили ему в пример апостола Петра женатого, многих других святых людей, которые были женаты, ибо честна женитьба во всех и ложе не скверно (Евр. 13:4). Апостол Павел об этом говорил: да, это святое, это Божие[21], но только кому это по душе, тот брак избирает[22]. Моисею этого не хотелось – и это все, в конце концов, привело к тому, что она еще больше распалилась похотью. Как вы знаете, «запретный плод сладок», и Пушкин говорит: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»[23].

И вот, эта богатая женщина, собственно, госпожа, имеющая власть над ним, как над холопом и смердом, в конце концов силой заставляла его ложиться с ней в постель, но он отворачивался от нее, говоря: «Ты мне гнусна, я гнушаюсь тобою»[24]. Насильственная любовь со стороны женщины по отношению к мужчине или юноше, домогательство – это отвратительно. Этим он возбудил в ней жестокую ревность и ненависть. И можно понять женщину, которая пылает страстью, но встречает всякую холодность со стороны предмета своей страсти. Она его приказывает оскопить (кастрировать). Так в некоторых пьесах и романах ревнивцы стреляли в своих возлюбленных со словами: «Так не доставайся же ты никому». Вот, в таком же духе поступает и эта женщина. Она изувечила его. По ее приказу сначала его били так, что земля под ним промокла, а потом оскопили, чтобы он не был ничьим мужем, если он не достался в мужья ей.

Вскоре эта богатая женщина погибла во время одного из мятежей. Моисей остался оскопленным и изувеченным, однако свободным, и направил свои стопы в Киево-Печерскую лавру. Он пришел туда и там постригся.

Впоследствии он помогал своими молитвами тем, кто мучился от похоти, ибо сам пострадал за целомудрие и имел власть теперь уже над блудной похотью. А это естественный, непреложный духовный закон: помочь человеку в духовной беде может тот, кто сам в этой беде уже с собой разобрался. То есть для кого эта беда уже понятна, разумно по полкам разложена, кто научился с ней бороться – иначе невозможно. Вряд ли отмолит пьяницу тот, кто сам не умеет бороться со склонностью к алкоголю. Вряд ли поможет человеку побороть гнев тот, кто сам псих и не умеет сдерживать своих эмоций. Вряд ли поможет с блудом побороться тот, кто сам тревожится блудной похотью и сам в этом смысле раб, а не хозяин. Так вот, Моисей, приобретший власть над блудной похотью, начал подавать помощь другим, страдающим от этого. И подавал ее уже как власть имеющий, как хозяин в этом отношении.

Наше время похоже на Содом и Гоморру, когда грех престает скрываться и объявляется нормой, когда знамена греха развеваются над каждым городом и селом, когда все можно, тайное стало явным и можно ничего не стыдиться. Живи как хочешь – это норма нашей жизни.

Многие монахи получали при жизни этого святого и по смерти его облегчение от тревожащих их искушений. Нужно сказать, что монашеская жизнь совершенно нам неизвестна. Она примерно так же нам неизвестна, как неизвестно состояние человека, летавшего на Луну. Мы не можем представить переживания космонавта, его перепады нагрузок, его страхи и восторги – совершенно не в состоянии представить. Точно так же мы совершенно не можем вообразить, что такое жизнь монаха. Как это – постричься, дать Богу обеты, одеться в черное, посвятить себя только молитве и при жизни умереть, по сути, внутри сердца своего? Так вот, у них, у этих особых людей, особые искушения. И многие из них, при всей своей чистоте – а среди них есть чистые, как кристалл, люди, – при всей горячной стремительности к Богу в духовной жизни испытывают жуткие искушения со стороны жизни плотской. Как будто весь ад восстает на эти бедные души, стремящиеся к Богу. Они очень нуждаются в помощи.

Наше время похоже на Содом и Гоморру, когда грех престает скрываться и объявляется нормой, когда знамена греха развеваются и плещутся на ветру над каждым городом и селом, когда все можно, тайное стало явным и можно ничего не стыдиться. Живи как хочешь – это норма нашей жизни. Вот в эти пропащие времена множество людей, имея живую душу и живую совесть, мучаются от этой похоти, потому что хотя внедрено в их сознание, что все можно, но душа не принимает этого. Человек, совершивший грех, все равно мучается. Так вот, мучающиеся от блуда пусть узнают, а если знают, то пусть вспомнят о том, что есть в Киево-Печерской лавре два таких монаха – преподобные Моисей Угрин и Иоанн Многострадальный, лежащие рядышком, подающие молитвами своими помощь всем тем, кто мучается в бедной душе своей от этого блудного зверя.

Помоги нам всем, Боже, и очищаться, и исправляться, и освящаться, и улучшаться. Вас призываю к чтению хороших книг, к исправлению греховных ошибок, к перемене нрава с худшего на лучший – в общем, к очищению для того, чтобы мы смогли поселиться в Царстве Небесном.

О стыде

Теперь поговорим о стыде. О том внутреннем кнуте, которым бичуется наша совесть и наша бессмертная душа при совершении тех или иных грехов. И хорошо, если бичуется, если мы не бесстыдны. Стыд – это одно из внутренних неумолкающих наказаний, это подобие некоего грызущего червя, который до смерти грызет грешника, если он не умер душою, а сохраняет свойство живого, в нравственном отношении, человека.

Начало стыда – это рай и грехи Адама и Евы. Совершение первого греха – вкушение от древа запретного – родило в них глубокую перемену. Перемену к худшему: они познали наготу свою, устыдились друг друга, покрыли чресла[25] свои листьями. Потом, услышав голос Божий, они спрятались в кустах. А в ответ на воззвание Бога: «Адам, где ты?» он сказал: «Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (Быт. 3:9–10). Это чувство Адама близко каждому человеку, потому что мы все живем «в шкуре» Адама. И проводим в этой шкуре почти всю свою жизнь, и воззвание к нам совести, или Священного Писания, или какие-то другие увещания зачастую пробуждают в нас в подобный отклик. Нам хочется спрятаться куда-то, хоть нам понятно, что Бог все видит и мы утаиться не можем.

С тех пор стыд вошел в человеческую жизнь – стыд врачует, стыд бичует и стыд идет рука об руку с совестью. Можно сказать, что это бич в руке совести. Бич, которым наказывается человек еще при жизни, для того чтобы его исправить.

Был такой подвижник – преподобный авва Исаия, который сказал: «Если бы мы увидели грехи наши такими, каковы они на самом деле, то объял бы нас такой стыд, что мы не осмелились бы смотреть в лице братиям нашим, отдавая всем предпочтение пред собою»[26]. Это абсолютная правда, и в этом отношении стыд является великим благом. Ему предшествует еще такое понятие, как «стыдливость».

Стыд и стыдливость – это несколько разные вещи, хотя проистекающие из одного корня. Если стыд наказывает человека за уже совершенный грех (причем никто не видел человека в грехе, но он стыдится так, как будто вся Вселенная все знает) – это проявление нашей духовной природы, – то стыдливость – это некое предваряющее и охранительное действие против возможного греха. Если сравнивать или образно давать им имена, то стыд можно сравнить с карающей палкой или бьющим бичом, а стыдливость – это некий духовный вкус или обоняние, которым душа распознает зловоние греха и убегает от него. Так краснеет от стыда человек целомудренный, слыша непристойные речи. Так человек, имея некий нравственный идеал внутри себя, не может выйти на улицу, например, полуодетым или в шутовском наряде. Многих вещей мы стыдимся, и хорошо делаем.

21

Если и женишься, не согрешишь (1 Кор. 7:28).

22

Об этом апостол Павел говорит в Первом послании к Коринфянам (1 Кор. 7:32–39).

23

А. С. Пушкин. Евгений Онегин.

24

«Напрасен труд твой, женщина: не думай, что я не творю этого греха, как некий безумец, или потому, что не могу, я только ради страха Божия гнушаюсь тебя, нечистой». Житие преподобного отца нашего Моисея Угрина.

25

Чресла – бедра.

26

Отечник. Избранные изречения святых иноков и повести из жизни их, собранные епископом Игнатием (Брянчаниновым). СПб., 1903.