Страница 41 из 67
— С учетом тех данных, когда мы исчезли из их поля видимости, вероятность зоны поиска в пределах трех тысяч километров от нас с радиусом не менее тысячи километров.
— А что, — сказал Гройдеван, — при таких данных, мы вполне можем попытаться подойти к лаборатории на малой высоте и вполне вероятно, что нас не заметят.
— Я тоже так думаю, тем более, мало вероятно, что они догадываются относительно цели нашего визита, — произнес Клоэр.
— Направление в сторону цели. Двигаться по каньону. Подъем только в случае необходимости, экран защиты не включать.
Корабль медленно развернулся и двинулся вдоль каньона.
Прошло не менее часа, прежде чем каньон кончился, и мы оказались перед обширным плато. До лаборатории оставалось не больше двухсот километров. Однако чтобы добраться до неё, необходимо было пересечь плато, а в этом случае, мы становились видимыми с орбиты в случае, если корабли противника шли на больших высотах и производили обзорное сканирование местности. Корабль завис над утесом перед самым выходом к плато.
— Надо рисковать, другого пути я не вижу, — спросил Гройдеван.
— А никакой маскировки у корабля нет? Даже на Земле боевые самолеты имеют специальное покрытие, чтобы быть невидимыми для радаров, — сказал я.
— Нам это было ни к чему, сейчас конечно пригодилось бы, — ответил он.
— Подождите, — сказал Клоэр, — сколько у нас времени в запасе до взрыва в лаборатории?
Гройдеван сверил показания часов и сказал:
— У нас еще восемнадцать часов в запасе, плюс минус шесть часов, поскольку точных данных о времени взрыва не нашли.
— Хорошо, будем считать, что у нас в запасе не больше двенадцати часов. В таком случае, предлагаю немного подождать. Я предполагаю, что противник расширит зону поиска, и как только он выдаст свое присутствие, мы сможем более точно определить, есть у нас возможность незамеченными подойти к лаборатории или нет. Надо выбросить зонд, для того, чтобы засечь сигнал сканирования местности.
— Так и сделаем, — ответил Гройдеван, и дал команду на отстрел в сторону плато небольшого маяка, который безмолвно ловил сигналы из космоса. Нам оставалось только ждать.
— А он не выдаст наше присутствие? — спросил я.
— Нет, он работает в пассивном режиме. Принимает сигнал и никак на него не реагирует, поэтому обнаружить его невозможно.
— Жаль, что мы не на боевом корабле, — посетовал я, — сейчас рванули бы к лаборатории без всякой боязни, что нас атакуют, а в случае чего, дали бы им достойный отпор.
Гройдеван и Клоэр недоуменно посмотрели на меня и, судя по их взглядам, я понял, что сказал что-то не то.
— Вот здесь я с вами не соглашусь, — сказал Гройдеван, — и не потому, что всю жизнь летаю на исследовательских кораблях, а не на боевых, а потому, что это принципиально разные системы. Будь мы на боевом корабле, мы бы давно лежали на дне этого ущелья, и от нас мало что осталось, поскольку у него нет гравитационных двигателей. Он вообще не предназначен для входа в атмосферу. У него нет всех компонентов плазменной защиты, в плотных слоях атмосферы он менее маневренный, а из-за больших размеров, он становится более уязвим. Конечно, у него более сильная система внешней защиты и мощное вооружение, но решить задачи, которые связаны с посадкой на планету, он просто не в состоянии.
— Я вспомнил, что кто-то из пилотов, мне уже рассказывал об отличиях исследовательских и боевых кораблей, но я забыл об этом и потому попал впросак, наивно пологая, что боевой корабль, куда лучшее средство для полета во враждебную среду, где тебя того и гляди уничтожат.
Видя, что я расстроился из-за своей полной некомпетентности, Гройдеван, решил немного утешить меня и своего рода подсластить горькую пилюлю, сказав:
— Нет, в принципе неплохо было бы иметь мощь боевого корабля, это вы, верно заметили, но что поделать, будем пользоваться тем, что имеем.
Прошло минут двадцать, прежде чем экран ожил, и появились данные, полученные с маяка.
— Два корабля противника пересекли плато в направлении двадцать семь градусов западнее цели. Идут фронтом на дистанции десять километров друг от друга. Высота пятнадцать и три. Идут на гравитационных двигателях, поэтому возможен любой маневр. Жду указаний.
— Рассчитать время ухода из зоны, в случае если мы пролетим над плато в ста метра над поверхностью.
— Время выхода двадцать одна секунда.
— Рискнем, или подождем, вдруг, за ними следом идут еще корабли?
— Риск, благородное дело, — сказал я, — предлагаю рискнуть.
— Я тоже, — сказал Клоэр.
— Защиту не включать, тягу на две трети, держаться по плоскости местности не выше ста метров.
— Опасность при обнаружении возрастает до сорока шести процентов.
— Верю, но отклонить решение командира, можно только при девяносто семи, так, что вперед.
Корабль слегка развернулся и, прижавшись к поверхности, с невообразимой скоростью понесся над плато.
— Сколько нам надо времени, чтобы долететь до лаборатории? — еле разжимая губы, спросил Клоэр.
— Не больше шести минут.
Плато кончилось также внезапно, как и началось, сразу за ним началась ледяная равнина замершего моря. Прошло совсем немного времени, и на горизонте показались вершины гор, которые одиноким маяком торчали посреди равнины. Видимо это и был остров.
— Это и есть остров Ловенгер, где находится лаборатория, — сказал Клоэр.
Корабль подлетел к острову, Гройдеван сделал круг вокруг него, ища подходящее место для посадки с таким расчетом, чтобы до самой лаборатории было не очень далеко и в тоже время корабль нельзя было засечь из космоса.
— Вон там, видите, — показал я рукой на экран, — не то пещера, не то выемка.
— Вижу, — Искусно маневрируя между скалами, Гройдеван плавно опустил корабль на уступ, в небольшой грот, в котором корабль хотя и не полностью, но большей частью был невидим для кораблей противника из космоса.
— С удачной посадкой, командир, — сказал я, — считайте, полдела сделали, теперь слово за нами, не так ли Клоэр?
— Похоже да.
— В таком случае, — произнес Гройдеван, — давайте определимся со временем. Итак, у нас в запасе максимум одиннадцать часов. Устанавливаю общий таймер на десять, чтобы час был в запасе. Таким образом, у вас остается на всю операцию, не более девяти часов, плюс час на обратную дорогу. Каждый час вы будете получать сигнал, чтобы не забывали о времени. Я постоянно буду на связи, но в эфир буду выходить только в крайнем случае, чтобы нас случайно не обнаружили. То же самое касается и вас, сигнал только в случае опасности. Карта-схема общего очертания лаборатории, которую сканировал компьютер и точка, где мы находимся, у вас есть, где вход и как попасть внутрь, придется решать на месте. Пожалуй, все. Теперь надевайте скафандры и вперед.
Мы прошли по коридору в комнату с оборудованием, надели скафандры, и поскольку никакого оружия на корабле не было, я взял кирку, похожую на альпеншток, впрочем, возможно она и была предназначена именно для этого. Поразмыслив, чтобы еще взять с собой, я спросил у Гройдевана:
— А при исследовании планет, когда приходится брать образцы пород или еще чего-то, разве не используются какие-нибудь механические инструменты?
— Используются, кстати и оружие берут с собой, но, как правило, это все грузят с общим экспедиционным грузом и комплектуется заранее, а в такой спешке как сейчас, о какой подготовке могла идти речь, хотя постойте, у меня кое-что есть.
Он открыл один из шкафов и достал инструмент, напоминающий обычную полицейскую дубинку с боковой ручкой посредине.
— Вот, возьмите. Это плазменная горелка для резки тугоплавких минералов. Забыли забрать, и лежит с незапамятных времен. Стрелять не может, а вот перерезать любой материал сможет запросто.
— Отлично, вполне пригодится, если дверь будет заперта и придется вскрывать замки, — заметил я, и передал её Клоэру, который повесил её на пояс.
Мы подошли не к основному, а вспомогательному выходу корабля, который соединялся с внешним миром посредством шлюзовой камеры.