Посланники небес

Время пролетело так быстро, что когда раздался знакомый голос Фейнхотена, сообщивший, что, поскольку все прилетели, совещание начнется через десять минут, что я невольно подумал, — что-то они быстро собрались. Я посмотрел на Вику, которая лежала рядом.

— Придется вставать, а так не хочется. Но что делать, без меня они точно пропадут, — и весело рассмеялся.

Вика улыбнулась и, видя мое хорошее настроение, сказала:

— И не забудь чемодан с инструментами.

— Какой чемодан? — не понял я юмора.

— А вдруг у них прорвет кран или еще что, — она засмеялась, пряча голову под одеяло.

— Да ну тебя. Забыла что ли, они же водой не пользуются. Представляешь, у них я остался бы без работы.

— Да ты, наверное, уже все забыл по своей сантехнике. Ты же бизнесмен, нет, ты, — Вика вытянула руку, и в этот момент одеяло сползло с неё и обнажило тело. Я посмотрел на неё и произнес:

— Викуша, какая ты у меня красивая.

— Правда? — она приподняла одеяло, чтобы прикрыться.

— Честное слово, — я подошел к ней и поцеловал, — нет, правда, так не охота от тебя уходить, может сказать, что я заболел?

— Ты даешь, это тебе не на Земле. Тут этот фокус не пройдет.

— Это почему?

— Потому что забыл, тут малейшее заболевание вылечивается за пару часов, а то и быстрее. Так что одевайся и марш на совещание, а вот когда вернешься…

— То что, тогда?

— Ты мне все расскажешь, — она рассмеялась и снова спряталась с головой под одеяло. Я просунул руку и, нащупав её ладонь, сжал и сказал:

— Я люблю тебя.

Она выглянула из-под одеяла и, послав воздушный поцелуй, уже более серьезным голосом сказала, — серьезно, одевайся и иди, а то правда опоздаешь, и будет неудобно.

— Все я побежал, — сказал я, на ходу застегивая костюм.

Когда я вошел, Фейнхотен и Унторг сидели за столом и о чем-то оживленно беседовали. Остальные еще не подошли, и я понял, что не опоздал.

— А, Сергей, проходи, присаживайся. Друминган и его коллеги с минуты на минуту будут здесь.

— Дали добро, как у нас на Земле говорят, на посещение прошлого или нет? — спросил я, присаживаясь за стол.

— Нет, точнее этого не потребовалось, пока, — добавил Фейнхотен.

— Что так, открылись новые данные?

— Угадал. Чтобы не повторяться, сейчас к нам присоединяться, — он не успел договорить, как в комнату вошли Друминган и его коллеги, Клоэр и Эберни.

— Вот и отлично, теперь, когда все в сборе, я могу рассказать то, что мне удалось узнать.

— Так вот, — продолжил Фейнхотен, — я телепортировался на резервную станцию Федерации, которая расположена на Глории. Там сейчас большая часть Координационного Совета, в том числе и Юглинд. К ним стекается вся информация. Скажу прямо. Дела обстоят плохо, очень плохо. Галактиане методично производят уничтожение обитаемых звездных систем. К моменту моего посещения станции, имелись сведения о тридцати двух уничтоженных систем. Если мы не остановим их, то гибель нашей Галактики в скором времени неминуема.

— А что с рассредоточением населения по другим планетам? — спросил Эберни.

— Идет. Практически все системы занимаются этим, но, вы сами понимаете, насколько это сложно. Тем не менее, делается все возможное в этом направлении, поэтому скажу сразу, вопрос о возможности посещения прошлого не стоит. Если надо, значит надо, при необходимости, мы можем произвести полет, без какого либо предварительного согласования. Когда Юглинд поинтересовался, как идут дела, я подробно рассказал, все что нам стало известно за прошедшие дни. Он пообещал мне помочь и через пару часов я получил весьма интересную информацию. Вот она, — он выложил на стол пару кристаллов, после чего вставил один из них в считывающее устройство, и мы увидели информационное сообщение, сопровождаемое различными кадрами, подтверждающими слова, сказанные диктором, читавшим текст. Оно гласило:

— Согласно данным, имеющимся в главном архиве, доктор Йоа жил на планете Эф в период с 7137 по 7211 года по звездному времени Галактики. Погиб в результате взрыва в лаборатории на острове Ловенгер.

Далее шел краткий рассказ о деятельности ученого, все это было нам в общих чертах знакомо. Однако, и последующая информация, так же ничего нового не добавила.

— Согласно данным, которые хранятся в архиве Конопуса, звездной системы, которая занималась развитием жизни на планете Эф, доктор Йоа действительно существовал и занимался теоретическими и экспериментальными разработками в области эмпиоральной теории. По их данным он жил и работал с 7137 по 7211 год.

Фейнхотен остановил запись сообщения и сказал:

— Как видите, все вроде бы сходится. И даты жизни и смерти, и деятельность, которой он занимался. Но если доктор Йоа занимался разработками подобного плана, то каким образом он стал известен среди ученых Федерации, если сама планета не входила в неё и не имела никакого контакта с другими мирами? Исходя из того, что я заранее предположил, что даты жизни кем-то умышленно изменены, я выяснил, как архивируются записи в базе данных, и оказалось, что архивная запись на Конопусе ведется совершенно иначе, чем в главном архиве. В главный архив поступают данные практически со всех звездных систем Федерации виртуально-компьютерным образом и оседают в базе данных, при этом архивная система построена так, что может сама менять те или иные данные, если в них вносятся изменения или исправления, а на Конопусе они хранятся без права их удаления. Тогда я подумал, что если запись заменена, то старая должна остаться, и когда я сделал запрос на Конопус, то получил любопытное сообщение, — он снова включил запись.

— Согласно имеющимся первичным данным, доктор Йоа жил и работал с 7270 по 7344 год.

— Выходит, авария на Ловенгере произошла не сто тридцать пять лет, а всего два года назад.

— Простите, но как такое возможно? — воскликнул Друминган.

— Возможно, если не просто запись заменили, а сместили временные факторы.

— Лично я ничего не понимаю, — сказал я.

— Хорошо, — сказал Фейнхотен, — я и сам еще во всем не до конца разобрался, но давайте рассуждать здраво. Если ученый по имени Йоа действительно жил и работал на Эф, и в результате взрыва в лаборатории погиб вместе с шестью сотрудниками, в результате чего возникла эмпиора, которую в дальнейшем Галактиане переправили в свой мир и, наделив разумом, послали завоевывать нашу Галактику, то возникает вопрос, как это произошло? Возможно ли такое или нет? Я думаю, что да. Хотя здесь так же больше вопросов, чем ответов, хотя то, что именно Галактиане первыми могли завладеть эмпиорой, достаточно понятно, ведь именно они способствовали развитию расы биокиборгов на планете. Однако непонятно другое, с какой целью было необходимо отправлять ученого так далеко в прошлое? И вот тут я подумал, а что если покопаться более основательно в архивах Конопуса.

— И каков результат? — спросил Клоэр.

— Я раскопал кое-что любопытное. Я запросил все первичные документы, которые затем были заменены новыми, и вот что оказалось. Доктор Йоа действительно существовал, но он не с планеты Эф, а с Конопуса. Он был достаточно интересной личностью и после того, как его экспериментальная теория создания эмпиоры получила в научных кругах критику, действительно удалился от своих коллег. И что интересно, произошло это не шесть лет до эксперимента, а почти за двадцать пять до его гибели. Я раскопал интересные сведения, которые проливают свет на Йоа, как ученого. Оказывается, в какой-то период его деятельности, его обвинили в плагиате. Что он, дескать, воспользовался фамилией ученого, который носил его имя и более того, присвоил его труды. Вот с чем было связано его внезапное исчезновение как ученого с мировой арены. Обидевшись на всех и вся, и не понимая что, произошло, он удалился, и продолжал в затворничестве заниматься наукой. Однако спустя двадцать три года он неожиданно получил предложение продолжить работы, для чего ему была построена лаборатория на Эф. Поскольку к этому времени Конопус практически перестал контролировать планету, ему не потребовалось запрашивать разрешения, и он с группой сотрудников перебрался туда. Дальше, практически никакой информации нет. Сообщается только, что взрыв в лаборатории унес жизнь ученого и его коллег и на этом собственно все. Что произошло в результате взрыва, какие исследования он проводил всё это время, ничего неизвестно.