Посланники небес

— Знаете, не могу ручаться полностью, но ваши доводы не беспочвенны. Необходимо срочно поднять данные по тому направлению, которым занимался Йоа, и с чем были связаны проводимые им эксперименты.

Друминган начал делать компьютерный запрос по данному вопросу, а мы в это время продолжали оживленно обсуждать и высказывать свои предположения.

— А что, если в результате его экспериментов возникли эти самые эмпиоры, которые Галактиане смогли приспособить для своих целей? — спросил я у Фейнхотена.

— А мне кажется, что Галактиане использовали саму методику и на её основе создали корабли, — высказался Унторг.

— Да, но тогда почему они ограничились только семью кораблями, где логика? — ответил я.

— Подождите, надо выяснить, на чем основаны сами эксперименты и в чем основное отличие экспериментов, которые проводил Йоа, от остальных, которые были в этом направлении.

В этот момент голографический экран дал полную развертку и библиотечный голос начал показывать и пояснять демонстрируемый материал:

— Йоа ученый с планеты Эф. Последователь учения эмпиорального развития вселенной. Теоретик и практик. Теоретически являлся истинным приверженцем данного направления науки, но как экспериментатор разделял принципиально иную точку зрения, нежели чем другие ученые того времени. Основным отличием его подхода в экспериментальных работах было то, что он считал, что во главу угла следует ставить сверхвысокие энергии, которые, переходя в плазменное состояние и насыщаемые изотопами водорода и других легких составляющих, позволит активизировать процесс слияния с нематериальными средами. При этом в качестве основного компонента нематериальной составляющей он предлагал использовать непосредственно человека в момент перехода его от состояния жизни к смерти.

Рассказ сопровождался кадрами хроники, рисунками из научных трудов и конференций.

Основным противоречием, которое возникло между учеными данного направление, это невозможность идти на эксперименты подобного рода, в результате которых экспериментатор сознательно шел на смерть. Это привело к разрыву и полной изоляции Йоа как ученого. Спустя восемь лет на экспериментальной установке в Ловенгере произошел гигантский взрыв, который унес жизнь самого ученого и шести его сотрудников. Треть острова была уничтожена. Мощность взрыва составила порядка ста мегатонн. При этом взрыв не сопровождался радиационным заражением местности, но привел к полному уничтожению лаборатории. После гибели Йоа, эксперименты в этом направлении не проводились, и приверженцев его взглядов не было.

— Вы слышали? — чуть не закричал Унторг, — всего погибло семь человек, включая самого Йоа, и кораблей тоже почему-то семь. Опять совпадение?

— Да, действительно, есть над чем задуматься, — задумчиво произнес Друминган, — в этом наблюдается определенная закономерность, которая требует осмысления. Если Йоа не ошибался и его эксперимент удался, то вполне вероятно, что в процессе взрыва могли образоваться эмпиоры. Но как они просуществовали так долго, где они были все это время, как ими овладели Галактиане? Вопросы, один сложнее другого. Мне надо срочно телепортироваться. Необходимо привлечь еще одного специалиста по этому вопросу. Постараюсь сделать всё как можно быстрее.

Он попрощался с нами и быстрым шагом направился к телепортационному порту перехода. Мы остались втроем. Фейнхотен ненадолго задумался, после чего сказал:

— Вот что, Сергей, ты не будешь возражать, если я попрошу тебя остаться. Виктория, я думаю, вполне справится без тебя в переговорах, а ты можешь мне понадобиться здесь. Я думаю, что Друминган должен скоро вернуться.

— Хорошо, я поговорю с Викторий, а Вы согласуйте этот вопрос с Солэнгом.

— Договорились.

— Да, и еще…. Если Виктория обратится к вам по поводу меня, но вы уж ей скажите, что это никак не связано с путешествиями во времени и так далее. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Разумеется.

Мы распрощались, и я отправился к себе.

— Ты чего так долго. Я уже стала волноваться. Нам скоро отправляться на встречу.

— Всё немного меняется. Ты полетишь на переговоры без меня. Я остаюсь на базе. Скоро должны появиться ученые, которые занимаются вопросами, короче, тут такое закрутилось.

— Да что случилось?

— Ничего, просто, представляешь, появилась зацепка, выяснить, что представляют собой корабли Галактиан. По крайней мере, много фактов говорящих о том, каким образом они возникли. Короче, Фейнхотен просит меня остаться, а с Солэнгом он договорится сам.

Вика посмотрела на меня и сказала:

— Надеюсь, что ты больше ни в каких экспериментах участвовать не собираешься?

— Да, нет, что ты. Какие эксперименты. Об этом пока никакой речи не идет.

— А кто вызвался прошлый раз принять участие в полете в будущее, и чем это всё обернулось? Разве не ты? А главное, мне ни слова.

— Викуша, радость моя, тогда было совсем другое дело. Сейчас им просто нужен….

— Сантехник. У них, что кран некому заменить или ты собираешься ремонтировать машину времени? Не надо меня обманывать.

— Никто тебя не обманывает. Серьёзно, Фейнхотен просто попросил меня остаться, вот и всё.

— Хорошо, но ты даешь мне слово, что никуда лезь на рожон, не будешь?

— Даю.

— Честно?

— Викуша, честное слово.

Я поцеловал её и услышал, как она прошептала мне на ухо:

— Пойми, если что случится, мне будет без тебя очень плохо, помни об этом, пожалуйста, даже если спасаешь мир.

— Всегда помню и люблю, — так же тихо ответил я.

Мы еще какое-то время посидели, потом Вика, сказала, что ей надо переговорить кое о чем с помощником Солэнга, Бейджем, а перед отлетом мы встретимся. Она ушла, а я прилег на диван и уставился в потолок. Мысли сразу уплыли в даль. Я по привычке начал думать о прошлом, вспоминая радостные эпизоды своей жизни. При этом мысли постоянно перескакивали, выхватывая жизнь с Викой в период создания телепорта и после того, как я вернулся обратно и снова с ней познакомился.

— Удивительно, — подумал я, — как все это возможно. Может права Вика, все это сон, который затянулся, но когда-нибудь я проснусь, и ничего этого не будет. А может, я попал в аварию и нахожусь в коме? — почему-то подумал я. В коматозном состоянии люди годами живут. Может потому и сон такой длинный? Да, но почему тогда не помню, как попал в аварию? Нет, никакой это не сон. Слишком все реально, хотя и не очень правдоподобно. Все эти инопланетяне, звездные корабли, война Галактик, роботы. Нагромождение всего и вся. Чтобы такое приснилось, надо хоть отчасти все это пережить. Стоп, а может я действительно в коме? Если я бросился в машину времени и получил травму и лежу сейчас на больничной койке где-нибудь в Новой Зеландии или лунной базе биокиборгов, а Гао наблюдает за мной, считывает мои сновидения и посмеивается, а может чего доброго программирует мои сновидения. Вот гад. Нет, это уже слишком. Блин, что-то я совсем раскис. Эх, сейчас бы отправиться с Викой на Землю, оказаться где-нибудь на даче. Мне представилось, как я помахиваю газетой над углями, на которых жарится шашлычок, Сашка бегает за соседским котом, а Вика загорает неподалеку в шезлонге, и просит принести ей, а заодно себе, бутылочку холодного пивка. Вспомнив о сыне, я сразу помрачнел. Где он сейчас, как он там?

В этот момент я услышал голос Фейнхотена:

— Сергей, прибыл Друминган и с ним еще двое. Зайди к нам в аппаратную.

— Сейчас буду, — ответил я, а про себя подумал, — даже если это все во сне, жизнь продолжается, а значит рано или поздно все встанет на свои места.

С этими мыслями я отправился в аппаратную.

Когда я вошел, Фейнхотен вместе с незнакомыми мне людьми, сидели за столом и о чем-то оживленно беседовали. Я поздоровался. Фейнхотен представил меня и прибывших вместе с Друминганом ученых. Одного из них звали Клоэр, а другого Эберни.

— Так вот, — продолжил Фейнхотен, — если собрать воедино все разрозненные части, то складывается весьма лаконичная последовательность происходящего, хотя я прекрасно понимаю, что на многие вопросы мы не знаем ответов. Не так ли?