Страница 3 из 12
Именно в ту ночь и случилась Катастрофа.
Проснувшаяся тогда в маленьком комочке плоти, что называют сердцем, боль, не могла сравняться ни с какими ожогами или разорванными ушами... Именно после неё я понял, что царапины и синяки - ерунда, почти не стоящая внимания...
И тут это произошло. Крошечный язычок, обгладывающий фитиль, исчез, оставив в память о себе лишь тлеющий красноватым уголёк. Странно. Наверное, прошло всего-то несколько секунд, но мне они показались вечность, вечность бесконечною, ватную, и отвратительно-тягучую, словно патоку. Зажмурившись, я не видел и не слышал ничего, надеясь, что тот самый пресловутый Конец будет быстрым и безболезненным. Наверное, тогда я перепугался настолько, что даже не попробовал оживить предсмертные воспоминания. А жаль.
Однако через три секунды ничего не произошло. Через пять - тоже. И только когда я приоткрыл глаза, сверху на меня рухнуло что-то большое, холодное, влажное, дрожащие и дурно пахнущее, придавило голову, не давая перейти к решительным действиям, прошлось по всему телу. Затем все повторилось, почти без перерыва. И тут с верху послышался чуть скрипучий, дрожащий, басовитый и одновременно глухой голос, говорящий тихом шёпотом:
- О-о-ох-х... К-кот-тен-нок-к... Т-ты-то чт-то тут-т д-делаешь?
Я вздрогнул и, подняв глаза к верху, увидел в руке давешнего грабителя, сейчас склонившегося надомной и гладившего вдоль хребта, дешёвую пластиковую зажигалку, на дне которой едва-едва заметной поволокой плескалось топливо. Тени, обожженные неожиданно вспыхнувшем светом бросились в рассыпную, затаившись на потолке и за небольшим, метра два в радиусе, освещенном круге.
- Фух, еле пронесло... ещё бы чуть-чуть, и!.. - паренек выразительно провёл ладонью по кадыку, мотнул головой, отбрасывая с глаз намокшую от пота прядь спутанных волос, осторожно подтянул и повесил на себя непонятную палку, видимо - какое-то оружие. Мать рассказывала, что оружие - это то, чем часто пользуются люди, не имеющие ни когтей, ни клыков. И в руках человека "оружием" могло стать все, что угодно начиная от камня и заканчивая палкой. После чего вновь присел на корточки, в упор меня разглядывая.
Я отвечал ему взаимностью.
- Бедняжка... где же это ты так себя изувечить успел-то? Хотя что за глупость я спрашиваю!.. - он грустно хохотнул, дотронувшись рукой до рваной, запёкшейся кровью глубокой царапине под глазом. Ух, да он везунчик - если бы нечто, оставившее такой след, скользнуло чуть выше - ходить б ему одноглазым! - А худой-то какой... кожа да кости...
Угу... А ты что, не заметил?! Я из-за тебя вообще-то ужина-завтрака-обеда лишился!
Словно читая мои мысли, он еще раз провел по мне своей лапищей. Затем, опасно подобравшись к краю нашего убежища, выхватил из темноты окровавленную тушку:
- Ну ничего, сейчас переползём куда-нибудь, где нет столь напряжённой обстановки... И за катим пир на весь мир, как же иначе? - парень гордо потряс мышкой.
Я покосился на жирного, откормленного на бесплатных харчах зверька, подумал и... повернулся к новоиспеченному благодетелю, встретившись с светло-голубыми глазами, светящиеся усталостью, болью и... симпатией?
Так-так-так, давайте-ка с начала: он что, решил обо мне заботиться? Да ладно, правда что ль? А меня кто-то спрашивал? Я сейчас в обморок рухну, только вот сначала разберусь от чего - толи от радости и счастья (мышь таки моя! Ну или хотя бы частично), толи от подозрений и недомолвок (а вдруг заманит куда и съест, на закуску?).
Я знал, что раньше некоторые люди брали на себя ответственность, принимая к себе в семью кота (собаку, птичку, хомяка) и заботились о нем. Таким счастливчикам жилось вполне хорошо: исправная кормежка и ласка от хозяина, полное здоровье и безопасность... и еще много-много различных бонусов, по мимо одного - свободы. Как любят говорить сами люди - золотая клетка. Чаще всего они жили в квартирах и не имели возможности даже изредка выходить на улицу. А если кого-то и выпускали, то те либо рано или поздно либо терялись, либо сбегали, либо погибали. Именно таким "убеганцем" и была моя прабабка, рассказавшая эту истину бабке, та - матери, а уж она - мне.
Видимо, задумавшись, как и я, о чём-то своём, он на несколько секунд прервал свой полубредовый монолог, впрочем, вскоре с каким-то странным выражением на лице продолжил:
- А знаешь, тебе повезло, что ты встретил именно меня. Я котов люблю. И вообще живность всякую. А кто-то другой мог тебя запросто съесть... Так что не вешай нос, всё просто замечательно, не правда ли?.. Только надо бы поскорее выбираться отсюда, а то неприятно было б вновь остаться без света, зажигалка вон едва-едва чадит...
Полностью согласен. Но вот только куда ты меня поведёшь? Если что, у меня в подвале есть личный источник освещения, слабенький, конечно, но на крохотную каморку, что я выбрал себе в лежбище, хватает. Впрочем, забудь то, что я тебе сказал. Всё равно она моя...
Огонек многозначительно зашипел и мигнул, впрочем, тут же выровнявшись.
А в прочем, разве у меня есть выбор?!
Решившись, я вновь ухватил растерявшегося... Хозяина?.. Да, пожалуй, именно так... и, потянув его за собой, отступил на пару шагов к выходу. Замер, выжидательное оглянувшись.
- Эй, стой, ты куда? - голос у него, по-моему, был слегка разочарованный и неслегка испуганный.
Да не боись! Своих не бросаем!
Я отступил от него еще на шаг, опасно приблизившись к расплывчатой границе тьмы и света, вновь оглянулся.
Кажется, на этот раз до него дошло:
- Ты меня куда-то ведешь?
Дошло наконец-таки... Слышь, дылда, или как там тебя по фамилии-имени-отчеству, если ты так и дальше продолжишь думать заднепроходным отделом мозга, то сработаться у нас вряд ли получится!
Хозяин одним огромным шагом преодолел все то расстояние, что нас разделяло и посмотрев на меня, предложил:
- Ну что ж, веди, что ль?
И я повел.
Шли мы так: я подбегал к краю освещенного круга, на самую грань, там, где тени, обычные тени, вели завораживающую битву со светом, переплетаясь и впиваясь в наш пятачок спокойствия мёртвыми конвульсивными язычками. После ждал, когда мой благодетель приблизится. Затем все повторялось.
Выбравшись наружу, я как всегда на секунду замер, оглушенный разлитой тут Смертью. Особенно едко она чувствовалась именно ночью, когда на охоту выходят самые отвратительные и страшные порождения Катастрофы. Но Хозяин лишь на мгновение сморщившись, да, как мне показалось, слегка позеленев, обеспокоенно спросил:
- Что такое, Малыш?
Так, я свято надеюсь, это он не имя мне придумал? А то будет весело...
Стараясь не обращать внимания на бесшумно сопровождающих нас Теней, я провел его в свой Дом: маленькую (по человеческим меркам, разумеется) подземную клетушку, с трубой, пересекающей ее от стенки до стенки. На ней узким, охристо-жёлтым язычком пламени трепыхался мой Огонек. Чуть ближе ко входу на полу скомканной подстилкой лежало шерстяное одеяло, которое я, еще в первый день, ценой неимоверных усилий приволок с первого этажа, из уцелевшей спальни. Это была моя лежанка.
- Это твой дом? Как тут... уютно! - паренёк подошел ко мне, погладил, почесал за ухом. Я благодарно замурчался, теранувшись ему об колени, а затем и вообще попытался взгромоздиться на него, когда тот присел.
- Ну, ну, хватит! - Хозяин, встав, осторожно спустил меня на холодный бетонный пол, но, несмотря на это, я всеми фибрами своей души чувствовал, что ему хорошо. Так хорошо, как не было уже очень, очень давно. - Погоди немного, Пушистый. Нам поесть надо... и набрела ко мне тут одна идейка...
Он, загадочно улыбнувшись, отошёл к выходу, принялся копаться в рюкзаке, который там и оставил. Заинтригованный, я последовал за ним, уселся рядом, наблюдая, как из большого, явно самодельного мешка появляются самые разнообразные вещи. Небольшой раскладной ножик, отложенный в кучку с, как я понял, "полезными" на данный момент вещами. Ножницы, отправившиеся следом за ним, наполовину пустая зажигалка (Хозяин неприлично ругнулся, видимо, он даже и не подозревал о существовании такой полезно вещички). Тонкая стопка купюр, на которые мы вдвоём долго смотрели - он с кривой усмешкой, я с любопытством. К моему вящему разочарованию скатывать бумажки в шарики и бросать мне паренёк не стал, а, покачав головой, швырнул их обратно. Небольшой моток верёвки (на него тоже реакция была какая-то странная: "Да, Сэм, как всегда, оказался прав. Без верёвки - как без рук. Вот, в этот раз на тетиву пошла. Надо не забыть её потом перемотать, а то запутаться может..."). После из какого-то кармашка вывалилась толстый фотоальбом. Вздрогнув, Хозяин смертельно побледнел, и двумя пальцами, будто бы брал что-то омерзительное, закинул страшную находку как можно глубже. В самом низу же оказалась слегка помятая и дырявая баклага без крышки.