Страница 2 из 3
- Что ты пьёшь? - спросила Марь Иванна, видя Верочкины мучения.
- Найз, - ответила та.
Марь Иванна презрительно фыркнула и сказала:
- Верочка, ну кто так болеет? Только Целебрекс... Он самый сильный...
Бухгалтерия заспорила: посыпались названия, которые Верочка раньше даже не слышала. Когда все успокоились и немного поработали, Соболькова опять вытащила из ушей наушники и сказала:
- Надо к коленке привязать лягушку. Живую... Мне мой мануальный терапевт рассказывал про одну свою пациентку. Она к нему на первый приём пришла с лягушкой на ноге и говорила, что ей очень помогает...
Верочка онемела.
- Да что ты говоришь такие глупости! Какую лягушку? - вскричала Марь Иванна со своего места, потом она повернулась к Верочке и сказала. - Даже не слушай! И не лягушку вовсе, а жабу!.. У жабы слизь на коже особенная, едкая!..
Девочки опять заспорили. Кто-то стал рассказывать о ядовитой тропической лягушке кокоа, кто-то - о вуду-жабе ага, страшно зловредной твари, умеющей, к тому же, плеваться ядом в своего противника. Конец спорам положила сама Верочка.
- Да где я сейчас лягушку найду? - спросила она. - Ведь осень уже...
Родная бухгалтерия притихла.
- Ну-у... Может купить в зоомагазине? - неуверенно предложила Соболькова.
- А если из зоомагазина не подействует? Может, они там искусственные? - опять спросила Верочка, уже улыбаясь.
- Значит - заговор. Заговор подействует непременно, - сказала Петрова и, оглядев всех в ожидании поддержки, закатила глаза и быстро забормотала. - Зубы мои зубы, выпадите все мои зубы, останьтеся одни губы...
- Ну... Это же для зубов, - проговорила Нина Павловна даже как-то разочарованно.
- Я других заговоров не знаю, - смутившись, объяснила Петрова.
- Дикость какая-то средневековая... Только Целебрекс, - начальственным голосом отрезала Марь Иванна.
И тут Верочка с громким стуком привычным уже движением разбила пакет с гипотермическим льдом: рабочий день подходил к концу.
****
Через неделю МРТ выявило у неё разрыв мениска со смещением. Верочке это МРТ показалось страшно болезненной процедурой, потому что её ногу, закрепляя, придавили какими-то тяжёлыми кирпичами, под которыми следовало лежать и не шевелиться. Шевелиться хотелось нестерпимо, и не просто шевелиться, а убежать, уползти, исчезнуть отсюда, наплевав на свои деньги. Верочка мучилась под кирпичами, пытаясь сдерживать конвульсии больной ноги, слушала космические пульсирующие звуки и тихо плакала.
Потом она едва упросила сестру дать ей талон в живую очередь к хирургу, к которому, вообще-то, полагалось записываться по терминалу и две недели ждать приёма.
В очереди на приём к хирургу многие сидели и писали. Когда Верочка спросила, что все пишут, ей объяснили, что симптомы заболевания для памяти лучше записать... Ведь когда заходишь к врачу в кабинет, то всё из головы вылетает, а болезней много и времени, чтобы вспоминать про них в кабинете - нет. Поэтому всё, что хочешь сказать, лучше заранее записать, а потом на приёме врачу продиктовать... Или ещё лучше - дома на принтере распечатать и врачу в печатном виде предоставить, положив на стол. Как вошёл - сразу молча кладёшь листочек с симптомами и не отвлекаешь больше специалиста своими глупостями... В коридоре же люди ждут...
- Боже мой! - пробормотала Верочка и начала искать в сумочке ручку.
- А что же вы хотите, милочка? На приём врача отпущено двенадцать минут! - воскликнула сидящая напротив приятная пожилая дама.
- Десять, - сквозь зубы поправил даму мужчина, баюкающий свою забинтованную руку рядом с Верочкой.
- Уже десять? - ахнула приятная дама. - Кошмар, что творится!
Когда Верочка вошла в кабинет хирурга Трофимова, он вежливо предложил ей сесть на стул возле своего стола. Колено он, как и травматолог, тоже не смотрел, но он её очень заинтересованно расспрашивал.
- А вот когда больше болит? При ходьбе или в покое? - спросил он, глядя на Верочку глазами кота из "Шрека".
- При ходьбе, - быстро отреагировала она и посмотрела на хирурга с надеждой.
- А вот при какой ходьбе? Просто по прямой или по лестнице? - спросил хирург и выжидающе сощурился.
- По лестнице, - выпалила Верочка и подумала обрадованно: - "Ах, какой специалист!"
Она во все глаза смотрела на хирурга, но тот уже отвернулся от неё к монитору. Минуту он сосредоточенно что-то искал там мышью, а потом крикнул в сторону двери, не переставая что-то искать:
- Следующий!
"Видимо, хирург сделал всё, что мог", - решила Верочка и поковыляла из кабинета. Через минуту сестра вынесла ей в коридор направление на консультацию в 31-ю больницу. На это направление теперь следовало поставить: регистрационный номер в ещё одном кабинете, отсидев очередь, и печати на первом этаже, в другой очереди. Оба лифта в поликлинике работали исправно. Только к лифтам тоже стояла очередь.
На работу она опять решила поехать на такси, правда, только от метро - для экономии. В галереях метро она передвигалась вдоль стеночки, а по лестницам - приставным шагом, цепляясь руками за перила, а мимо неё бежали и бежали занятые своими проблемами люди. Видимо, они страшно боялись опоздать на работу или ещё куда-то, и Верочка очень стеснялась, что она им мешает, путаясь под ногами со своей травмой. В вагоне поезда она, зажатая, стиснутая другими пассажирами, успокаивала себя тем, что ехать ей недалеко, можно и постоять.
В родной бухгалтерии все девочки работали, и она тоже включилась в работу, а потом попросилась в туалет, и девочки вывезли её на офисном кресле в коридор.
Коридор был длинный, со многими поворотами, и, чтобы добраться до туалета, приходилось проезжать мимо дверей в соседние офисы, и девочки старались не шуметь и не разговаривать, чтобы не привлекать к ней внимания. Из дверей иногда выходили люди, но они не смотрели в сторону Верочкиного кресла или деликатно делали вид, что не смотрят, и это её очень устраивало. Так, незаметно, она почти доехала до туалета, и тут из лифтового холла вышел какой-то незнакомый мужчина и язва-Сараскин.
Язва-Сараскин, конечно, тут же остановился.
- А вот и наша лягушонка в коробчонке едет! - радостно, во весь голос воскликнул он и добавил, посмотрев на мужчину. - А это наш новенький...
- Сергей Крылов, - сказал мужчина и протянул Верочке руку.
- Вероника, - сказала она, вкладывая свою руку в ладонь мужчины.
- Вы не похожи на Веронику. Можно я буду звать вас Верочкой? - попросил Сергей Крылов, улыбаясь.
- Можно, - согласилась Верочка и потупилась.
Сергей Крылов поразил её ласковыми серыми глазами и крепким рукопожатием. Он поздоровался с Пантелеевой и Собольковой и спросил у Верочки:
- А что с вами случилось?
- Разрыв мениска, - привычно пробормотала она даже с какой-то гордостью.
- Ой, я тоже рвал мениск, - ответил Сергей Крылов, оживляясь. - Я знаю, как это тяжело...
Верочка вспомнила, что она сидит на офисном кресле посреди коридора и, не представляя, куда деваться от стыда, посмотрела на цель своего передвижения - дверь в туалет.
- Ну, не будем вас задерживать, - ухмыляясь, съязвил Сараскин.
Прежде чем уйти за Сараскиным, Сергей Крылов как-то потянулся к ней, и она потом целый день думала, что он хотел отвезти её вместо девочек, но постеснялся.
В бухгалтерии какое-то время стояла тишина, все прилежно работали, а когда Верочка положила ногу на стул и стала поглаживать колено, Соболькова вдруг сказала:
- Можно попробовать массаж котиком...
- О, котиков я люблю, - тут же оживилась подруга Пантелеева и добавила: - Особенно лет сорока-сорока пяти...
Все засмеялись.
- Попрошу без пошлостей, я - совершенно серьёзно, - сказала Соболькова и откинула чёлку со лба. - Пришла вечером домой, устала, как собака... Спина - ноет, ноги - болят, а котик - прыг тебе на спинку... Топ-топ лапками, топ-топ... Только не забывай коготки подстригать...