Страница 4 из 69
Виктор работал чиновником. Переходил из одного подразделения городского управленческого аппарата в другой. Наташа, была экономистом в частной фирме. Детей у них не было, а у Виктора от первого брака была дочь, которую он навещал. Наш роман в принципе не изменил их семейную жизнь. Дело в том, что Виктор был общительный, компанейский мужик, и, судя по тому, как он стрелял глазами на женщин в Праге, имел любовные романы на стороне. Наташа, прожив десять лет в браке, в принципе не собиралась бросать его, поскольку в материальном положении он был достаточно обеспеченным мужчиной. Поэтому мы встречались два, три раза в месяц и нам этого было вполне достаточно. Мы успевали соскучиться друг без друга, поэтому за эти годы, наши встречи были всегда праздником, который скрашивал наши будни. Вот и в этот раз я ждал встречи, чтобы увидеть её и забыть обо всем, что так усложняло мой быт.
Я стоял в фартуке, когда она позвонила в дверь. Она всегда звонила, хотя у неё были ключи. Я открыл дверь, и, держа в руке лопатку, которой переворачивал картофель, поцеловал её.
— Извини, руки в масле, разденься сама.
— Что готовишь?
— Жареный картофель и курицу в гриле.
— Сережа, Это же вредно для здоровья.
— Зато вкусно.
— Я понимаю, что вкусно, но свои чревоугоднические потребности надо усмирять.
— Понял, Тебе салат из огурца с редиской, мне все остальное. Идет?
— Вредина, нет, конечно.
— Нет, ты же говоришь, что это вредно для здоровья?
— Вредно, но что с тобой поделаешь, я тоже люблю жареную картошку и курицу.
Она подошла сзади и, обхватив меня руками за шею, прижалась ко мне.
— Сережка, как я соскучилась по тебе. Давай оставим картошку на десерт, а?
Я повернулся к ней. Она смотрела на меня такими жалобно просящими глазами, что я только успел выключить все конфорки и, взяв её за руку, повел в комнату.
Мы лежали на кровати, и я блаженно смотрел в темноту потолка. Дыхание постепенно пришло в норму, но безумно хотелось пить, однако встать было лень, и словно поняв меня, Наташа поднялась с постели, и принесла пакет сока и два стакана.
— Будешь? — сказала она и протянула налитый стакан.
Я залпом выпил и попросил ещё.
Она рассмеялась, и налила полный стакан. Поставив пакет, легла и, повернувшись ко мне, неожиданно сказала:
— А ты изменился, что-то произошло?
Смутившись, я ответил:
— С чего ты взяла?
— Вижу.
— Ну конечно, и что же ты вдруг увидела такого, что я изменился?
— А я и сама не знаю. Просто вижу, что изменился и все.
Я обнял её лицо рукой, и нежно поцеловав, сказал:
— Креститься надо, когда кажется, дорогая.
— Крестись, не крестись, а с тобой что-то стряслось.
— Да брось, Наташ, все нормально.
Она не стала больше ничего спрашивать. Мы поели, потом поиграли в нарды, которые она мне подарила года два назад на день рождения, и легли спать.
Она проснулась рано утром и, выскочив из постели, убежала в ванную.
— Ты чего такую рань, еще семи нет? — пробурчал я.
— У меня сегодня деловая встреча, надо успеть марафет навести, так что я побежала, а ты спи.
Она наклонилась, чтобы поцеловать и тихо, тихо прошептала, будто боясь, что её кто-то услышит, — будет горько на душе, позвони, приеду.
И не дождавшись ответа, выскочила за дверь.
Мне почему-то стало так хорошо, что я подумал:
— Да пошли они все куда подальше. Вопросы какие-то мне задавать им, выяснять кто они, да что они. Да если они такие умные, сами придумают, о чем их спросить и сами расскажут. Я потянулся и посмотрел на часы, было начало восьмого. Вполне можно еще полчаса полежать. Я зарылся в подушку и, чувствуя полное умиротворение, погрузился в сон.
— Сережа, это я, ты слышишь меня?
— Да я слышу, — недовольно произнес я.
— Как дела?
— В каком смысле?
— В прямом, накопил вопросы, которые хотел бы нам задать?
— Нет, — честно ответил я, и неожиданно для самого себя продолжил, — насколько я правильно понял, ваша цивилизация гораздо более развитая, чем наша. По крайней мере, раз вы смогли, залезть ко мне в мозги да ещё на таком расстоянии. Поэтому мой вопрос будет только один. Вы можете прочитать в моем мозгу, о чем я бы вас хотел спросить?
— Странно, — ответил голос, — а ты оказывается, более интересен, чем показался нам сначала. Видишь ли, мы можем сканировать подсознательные мысли, но они весьма обрывочные и хаотичны. Гораздо легче читаются образы, связанные с реальными событиями, которые происходили с тобой, которые ты видел, слышал, ощущал. Подсознательные мысли это совсем другое. Это те же реальные события, но спроецированные в иррациональной форме. Они имеют столь искаженный вид, что понять их достаточно сложно, хотя и можно при достаточно длительном изучении. Именно подсознательное сознание формирует ваш сон, который имеет достаточно своеобразные формы. Он может представлять собой вполне реальную картину происходящего, а порой это нагромождение фантастических образов, вступающих в полное противоречие с реальностью.
Не дав ему продолжить его философские изречения, я снова спросил:
— Так да или нет?
— Твой вопрос весьма сложен. Ты хочешь получить ответ на вопрос, который не задал, но считаешь, что мы знаем его и можем тебе его задать. Это скорее напоминает проверку на логическое мышление. Типа: — Может ли белое быть черным, если оно белое? Как правило, такие вопросы ставят искусственный интеллект в тупик.
— Видишь ли, невозможно спроецировать твое сознание и вычленить из него что-то наиболее важное, а, следовательно, невозможно определить, что является вопросом, а что умозаключением.
— В каком смысле?
— Ну, как тебе объяснить, не очень вдаваясь в философский аспект данного вопроса. Понимаешь, если я скажу, что твой вопрос, например, звучит: — Если жизнь на Марсе, ближайшей к вам планете? Как ты считаешь, мог бы ты задать такой вопрос? Ответ — и, да и нет. То есть, любой вопрос, который я сформулирую от твоего лица, в принципе может быть задан тобой, а может, и нет. Другое дело, что он тебя интересует в данный момент времени, и в какой степени. Это все не так просто, как кажется.
— По-моему мы зашли в какие-то философские дебри. Просто я, правда, не знаю о чем тебя спросить. Ну, сам посуди. Вы от нас далеко. О чем спросить? Сколько и почем и так далее. Ну, буду знать, что у вас четыре глаза и ходите вы не на ногах, а на руках или того круче на ушах. В лучшем случае, удивлюсь, или того хуже, подумаю, что умом тронулся. Поэтому как говорят у нас в народе: — Меньше знаешь, дольше спишь, ну в том плане, что дольше живешь.
— Знаешь, по-моему, ты прав. Раз тебе не о чем меня спросить, то отложим этот разговор и вернемся к нему тогда, когда ты сам этого захочешь. Я всегда готов ответить на любой твой вопрос, а сейчас я хотел бы перейти к следующей стадии нашего разговора. Расскажи мне о себе.
— Охотно, — сказал я и мысленно начал рассказывать о том, что мы живем на планете Земля, которая движется вокруг Солнца, имеет спутник Луну и так далее и в том же духе.
Он перебил меня, когда я сделал паузу в своем повествовании.
— Извини, это очень интересно, но все это мы уже знаем. Я хотел бы, чтобы ты рассказал мне о себе. Кто ты, чем занимаешься, увлекаешься.
— А разве это может представлять для вас какой-то интерес?
— Конечно! Я кое-что знаю о тебе из тех обрывочных мыслей, которые прочитал, но они очень сумбурны. Я хотел бы иметь более полное представление.
— Но с какой целью вам нужно знать что-либо обо мне? — спросил я и подумал, — и какого черта им надо знать кто я, и что я… — забыв совсем, что они тут же прочитали эти мысли.
— Послушай, я разделяю твое невольное беспокойство, поэтому скажу тебе прямо, мы проявляем к тебе большой интерес. Ты единственный, кто потенциально может помочь нам попасть на вашу планету в материальном виде. Ты сможешь нас не только услышать, но и увидеть. Есть шанс соединить два мира. Но для этого нам надо знать, подойдешь ли ты для этого или нет. Если нет, значит, нам надо все начинать заново.