Флотоводец

Еженедельно шли совещания по утверждению проектов кораблей, планов военно-морских баз, трясли судоремонтные заводы, возводили причалы, доки, склады, и главное — форсированный ввод в строй кораблей по плану 1937 г., когда было решено создавать морской и океанский флот.

Все в том же 1939 г. нарком Кузнецов командные военно-морские училища преобразовывает в высшие учебные заведения. Его влияние на флот мощно и всеохватно от месяца к месяцу.

Тогда же он ставит перед руководством страны вопрос о роли и месте флота в жизни государства, об уважении к достоинству моряков и защите их от тупой сухопутно-ордынской спеси и стремления к нивелировке, точнее, уничтожению души флота. Эти проблемы отныне станут доминантной его службы и жизни и источником всех его невзгод. Он сам когда-то разработал положение о «боеготовности одиночного корабля». Теперь он сам станет таким же одиночным кораблем и ни в одной схватке не спустит флага до смерти. Моряки сердцем чувствовали, что их морской вождь ведет неравную борьбу за флот и за каждого из них в отдельности, и отвечали негромкой, но долгой и верной любовью, которая намного пережила самого Николая Герасимовича.

Кузнецов с присущей ему смелостью и ясностью ставит в Генеральном штабе, в Наркомате обороны, Правительстве и лично перед Сталиным вопрос о единоначалии в руководстве военно-морскими базами в Либаве, Виндаве, Ревеле, Ханко, на островах Эзель и Даго, а также в Крыму. Армейское это командование или морское — требует Кузнецов — но начальник должен быть один. Ясно, что обороной морских баз должны командовать моряки. Морякам отдали только базу на п-ове Ханко и то, видимо, потому что она была не на материке, а «за морем». Даже наш выдающийся адмирал С.Г. Горшков, который, мягко говоря, Кузнецова из непреодолимой зависти за спиной интриговал против (комплекс Сальери), должен был признать уже в 1989 г., что «флот заблаговременно и тщательно подготовился к обороне со всех направлений — с моря, суши и воздуха… Все это позволило сделать оборону Ханко непреступной».

В ноябре 1939 г. начинается война с Финляндией. Действие флота в «зимней войне» — отдельная большая тема. Сухопутные командиры устлали телами наших воинов зимние леса Карелии. Балтийцы с флотской неудержимостью десантировались на острова Гогланд, Сескар, Лавенсаари.

Тогда же в штаб Ленинградского фронта из Москвы прибыли начальник Главпура Мехлис и генерал Кулик (оба люди из окружения «Хозяина»). Эти два стратега попытались командовать действиями моряков. Оба известны были своей нахрапистой грубостью. Но первое же столкновение с Кузнецовым привело их в оторопелое оцепенение, когда раздалось властное: «Без ведома наркома Военно-Морского Флота приказов флоту не отдавать!» За такое моряки из Кронштадта готовы были идти за наркомом в огонь и воду и разнести все на своем пути. Отпор посланцам Кремля был в интересах флота и страны, и, можно себе представить, — это очередное кузнецовское «решение потрясающей силы» было встречено Сталиным со спокойной усмешкой.

По окончании войны с Финляндией Кузнецов лично осмотрел переданный в аренду п-ов Ханко и наметил работы по превращению базы в грозную морскую крепость.

Весной 1940 г. начинают свертывать строительство крупных кораблей. Необходима концентрация сил, ибо гул неминуемой войны доносится с запада и востока. Идет лихорадочное перевооружение.

Нарком выходит в Правительство с просьбой утвердить открытие 7 морских спецшкол для юношей с тем, чтобы учеба в них началась с сентября 1940 г. Спецшколы открываются тогда в стране и по артиллерии и авиации. Сотни тысяч школьников мечтали попасть в эти школы. Конкурсы в них от 12 до 15 человек на место. Поколение было здоровое и отважное. Открытием спецшкол Кузнецов продолжил традицию Петра I по отбору лучших мальчишек для ратной службы. Нарком лично выступил перед строем 2-й Ленинградской военно-морской специальной школы 30 октября 1940 г., а затем выехал в Севастополь и Одессу для координации действий Черноморского флота с сухопутными частями при освобождении Бессарабии.

В августе — он уже в Либаве со своим начальником Главного штаба Галлером и командующим Балтийским флотом, своим однокашником Трибуцем. Проводит в Финском заливе крупные военные учения, и по обыкновению проводит их честный и суровый разбор. Получает согласие Сталина на перевод части кораблей из Либавы в Ригу. Форсированно строит оборонительные батареи в Либаве, но обеспокоен незащищенностью Либавы со стороны суши. После настойчивых требований в Либаву перевели 67-ю стрелковую дивизию. При этом вопрос о взаимодействии морских сил с сухопутными частями до конца решить не удается.

20 октября 1940 г. Кузнецов приказом вводит «Дисциплинарный Устав ВМФ». В Уставе воинская дисциплина обозначена как основа боевой мощи флота. Верный себе Кузнецов в «Дисциплинарном Уставе» настойчиво подчеркивает, что строгость требований непременно должна сочетаться с постоянной заботой о воинах.

Под занавес года в декабре Кузнецов собрал высший командный состав флотов и провел с ними нелицеприятный и детальный разбор уроков финской войны и проанализировал опыт войны в Европе, где Германия за одно лето разбила войска четырех европейских стран — Англии, Бельгии, Голландии, Франции и вошла в Париж. Особое внимание на этом совещании моряки уделили апрельской десантной операции немцев против Норвегии. Успешная высадка крупного десанта немцев за тысячу миль от Германии, при отсутствии преимущества в авиации и на море поразила военных всей Европы своей дерзостью и серьезно озадачила и встревожила еще не завоеванных соседей.

Все флоты и армии мира от отдельного рядового до штабов и командиров всех рангов содержатся только ради одной цели и имя ей — боеготовность. Вооруженным Силам нужен не «хороший хозяйственник», как кажется иногда иным хитрым начальникам, а боец. Армия делает только то, что ей пригодится на войне, а не на смотре начальства. Как это часто случается, самые простые истины оказываются порой самыми непостижимыми. Но только не для наркома Кузнецова. «Морской сборник» писал об этом в 1940 г.: «Быть настоящим моряком, уметь побеждать врага на море, плавать круглый год, поменьше торчать у стенки, на бочке, проводить боевую подготовку при любых условиях и при любом состоянии погоды, моря — вот те требования, которые красной нитью проходят через все приказы и указания народного комиссара флотам».

Подготовка проводится в условиях, близких к боевым, с учетом опыта отгремевших войн и в обстановке возрастающей опасности. Видимо, Кузнецов и был рожден для таких грозовых эпох. Он требует доводить до совершенства взаимодействие кораблей в условиях сложного маневрирования как днем, так и ночью. Его непрерывной заботой остается воспитание личного состава на традициях русского флота, заложенных Петром и развитых Голицыным, Ушаковым, Чичаговым, Сенявиным, Лазаревым, Нахимовым, Корниловым, Эссеном.

Год прошел и под знаком противоминной защиты кораблей. Январь 1941-го ознаменовался открытием на о. Валаам Ладожского озера школы боцманов. Вчерашние школьники уже через полгода вступят в жестокие бои. Подготовка к войне у моряков имеет свои существенные особенности, вытекающие из природы морского боя. В отличие от сухопутных битв целью морского сражения является не оттеснение противника или отвоевание территории, а решительное уничтожение противника.

Боевая подготовка таких начальников как адмирал Кузнецов предусматривала не только требование быть отважней и беспощадней противника, но и прежде всего быть умней его. Для того Сталин и посылал Кузнецова в Испанию, чтобы он познал там еще одно измерение военное — разведку в новых обстоятельствах. На учениях Кузнецов настаивал: «Разведка должна быть непрерывной». Вернемся к нашей хронике действий Кузнецова. Валаамская боцманская школа, это вам не школа юнг. Ее задачи, замысел и программу следовало бы изучить заново. Молодой боцман может и сегодня стать стержневой фигурой. Мы заново должны изучать наследие Кузнецова. Впрочем, школы юнг — тоже его детище. Приобщая юношество к флоту, нарком сочетал заботу о матросах и курсантах с закалкой их воли, чтобы они не дрогнули в суровых морских обстоятельствах. Он сам говорил: «Морской бой и морская техника требуют железной дисциплины, каждый винт сложного механизма — Флота — должен действовать безукоризненно. Там, где нарушается устав, наставление — там действия командиров, бойцов неуверенны, там царит расхлябанность, результатом чего может быть не только гибель отдельного корабля, но проигрыш всего сражения».