Страница 11 из 26
Высланная против Скопина рать была разбита им в сражении на реке Вороньей. Произошло оно у засечных Малиновых ворот 12 июня 1607 года (в 7 верстах от Тулы). Неожиданно для противника царские воеводы «удариша на них всеми полки своими через реку глубокую Воронею. И бысть с ними бой велик зело, и поможе бог государевым бояром и воеводам и ратным людем: воровских людей побили и наряд поймали»[77]. Остатки разбитого мятежного войска ушли в город и сели в осаду.
Четыре месяца отряды Лжепетра, Телятевского и Болотникова упорно обороняли Тулу, славящуюся своими каменными стенами и башнями. Царские войска сломить этого ожесточенного сопротивления не могли. Лишь реализация замысла сына боярского Ивана Кровкова, предложившего запрудить реку Упу и затопить поставленную в низком месте крепость, помогла сломить сопротивление повстанцев. Вода, прибывая, затопила крепость, уничтожив все запасы продовольствия. Силами собранных даточных людей была построена «заплота» (дамба) длиной в полверсты. О произошедшем из-за строительства плотины бедствии ярко свидетельствует рассказ Конрада Буссова, находившегося во время осады в Туле: «В июне Шуйский так осадил их в этой крепости, что никто не мог ни войти ни выйти. На реке Упе враг (ратники царя Василия – В. В.) поставил запруду в полумиле от города, и вода так высоко поднялась, что весь город стоял в воде и нужно было ездить на плотах. Все пути подвоза были отрезаны, поэтому в городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли – полталера, и многие умирали от голода и изнеможения»[78].
10 октября 1607 года изнемогшие от лишений восставшие сдались, открыв ворота Тулы. Первыми в город вступили войска боярина Ивана Федоровича Крюк-Колычева, арестовавшего Болотникова и самозванца Илейку, главных вождей мятежа.
Так было подавлено чрезвычайно опасное движение, сеявшее в простом народе ненависть к знатным и богатым, разрушающее устои государственного порядка. Главари его были обезврежены. Но уцелела часть их деятельных помощников и соратников. Некоторые участники этого бунта – Иван Мартынович Заруцкий, Андрей Захарович Просовецкий, атаманы Иван Чика и Петруша, участвовавшие позже в осаде Троице-Сергиева монастыря, а также многие рядовые повстанцы сумели скрыться. Впоследствии они продолжили борьбу с правительством Василия Шуйского в рядах польско-казачьего войска Лжедмитрия II.
Глава 2. Война Москвы и Тушина. Избавительный поход Скопина-Шуйского
Лжедмитрий II. Вторая осада Москвы
Новый самозванец появился весной 1607 года в неспокойной Северской земле, в городе Стародубе. Слух о прибытии его быстро разнесся по стране и поскольку точных сведений о том, кем являлся этот похититель царского имени, не было, то в официальных документах Лжедмитрия II стали звать «цариком» или Вором. Во время стояния под Москвой – тушинским Вором, а позже – Вором калужским.
В войско Лжедмитрия II стали стекаться не только служилые люди из северских городов, но и казаки, в том числе уцелевшие болотниковцы[79]. Уже тогда к нему присоединились и небольшие отряды литовской, украинской и белорусской шляхты. Их привели Миколай Меховецкий (отряд из 700 кавалеристов[80]), Осип (Иосиф) Будила (с ним было 200 воинов) и Миколай Харлинский (100–150 чел.). Таким образом под знаменами шляхтичей собралось около 1000 человек[81]. Меховецкий, командир самого большого отряда наемников, был сразу же назначен гетманом. Именно ему принадлежит заслуга организации собравшихся под знаменами «царика» разношерстных отрядов в нечто подобное небольшой, но армии.
Только в конце осени 1607 года к Вору стали приходить более крупные отряды поляков и литовцев, участвовавших в подавленном властями Речи Посполитой Сандомирском рокоте (восстании Зебжидовского) против короля Сигизмунда III[82].
Не дожидаясь прибытия рокошан, в начале сентября 1607 года собравшееся вокруг Лжедмитрия II войско выступило в поход. Возглавил его армию полковник Миколай Меховецкий, командовавший самым значительным отрядом. 15 сентября Лжедмитрий II занял Почеп, 20 сентября – Брянск. После этого войско самозванца направилось к Карачеву, где соединилось с запорожским отрядом. 8 октября произошло первое сражение с русскими правительственными войсками, осаждавшими город Козельск. Командовавший ими воевода князь Василий Федорович Литвин-Мосальский был застигнут врасплох и вынужденно отступил, бросив обоз. В бою под Козельском в плен попал находившийся на московской службе литовец Матьяш Мизинов[83]. Победа воодушевила сторонников самозванца, на его сторону перешли города Дедилов, Крапивна, Епифань и Белев[84]. Заняв эти крепости, отряды Лжедмитрия II стали двигаться в направлении Тулы, где защищались Лжепетр и его воеводы, Шаховской и Болотников. Армия самозванца росла, но небыстро: к концу первого похода в ней пребывало около 4 тысяч человек. По завышенным подсчетам историка И. С. Шепелева, у Вора в этот период было 8 тысяч воинов (3 тыс. русских и 5 тыс. поляков и литовцев)[85]. Но говорить о 5 тысячах поляков и литовцев в войске Лжедмитрия II нельзя – у него оставалась все та же тысяча воинов, приведенная Меховецким, Будилой и Харлинским. До второй половины октября новых значительных отрядов из Речи Посполитой к самозванцу не прибывало. Такой численности войска было явно недостаточно для серьезных операций. Поэтому, узнав о падении Тулы и не представляя, куда двинется стоявшая там большая армия Шуйского, Лжедмитрий II прекратил наступление. Его авангарды, находившиеся уже у Епифани, отошли на соединение с главными силами. Затем самозванец очистил Белев и Козельск и ушел в Карачев. Тревога не покидала его, потому, оставив город, он направился к северским крепостям. Но на пути в Трубчевск, 22 октября, в селе Лабушеве Комарицкой волости к нему пришли первые отряды польских и литовских рокошан под началом Евстахия Валавского и Самуила Тышкевича[86]. Получив подкрепление, Лжедмитрий II вернулся к Брянску, оказавшемуся занятым и заново укрепленным правительственными войсками. 9 ноября началась осада города, на выручку которому пришли полки из Мещовска (князь В. Ф. Литвин-Мосальский) и Москвы (князь И. С. Куракин). 15 ноября произошло ожесточенное сражение под Брянском. Вплавь переправившись через начавшую замерзать Десну, русские воины атаковали противника, и хотя разбить его не смогли, но отогнали от города и доставили в Брянск продовольствие и боевые припасы[87].
Потерпев неудачу, самозванец ушел на зимовку в Орел, где его армия продолжала пополняться литовскими и польскими шляхетскими дружинами. Зимой 1607/1608 годов к Лжедмитрию II пришли отряды и полки упоминавшихся выше Е. Валавского и С. Тышкевича, а затем Адама Вишневецкого и Станислава Хруслинского, других польских и литовских военачальников, в том числе прославившегося позже Александра Лисовского, получившего хоругвь в 100 всадников и чин полковника. Настоящее войско привел в Орел князь Роман Рожинский. Оно насчитывало 4 тысячи человек. По обычному среди польской знати праву сильного Рожинский сверг Миколая Меховецкого и стал новым военным вождем армии Лжедмитрия II[88]. Его войска пополнили и казаки. Зимой 1607/1608 годов в Орел прибыло 5000 донских и 3000 запорожских казаков, приведенных атаманом Иваном Заруцким[89]. К весне 1608 года численность находившегося под командованием гетмана Рожинского войска достигла 17–18 тысяч человек. Оно представляло серьезную угрозу для раздираемой Смутой страны, которую в Москве недооценивали.
77
ПСРЛ. Т. 34. С. 246.
78
Буссов К. Московская хроника. С. 95.
79
На первом этапе своего движения Лжедмитрий II пытался вновь разжечь пламя народного восстания, в своих воззваниях, как и И. И. Болотников, поднимая крестьян и холопов на своих господ. Об этом свидетельствует такой информированный автор, как К. Буссов: «Димитрий приказал объявить повсюду, где были владения князей и бояр, перешедших к Шуйскому, чтобы холопы пришли к нему, присягнули и получили от него поместья своих господ, а если там остались господские дочки, то пусть холопы возьмут их себе в жены и служат ему. Вот так-то многие нищие холопы стали дворянами, и к тому же богатыми и могущественными, тогда как их господам в Москве пришлось голодать» – Буссов К. Московская хроника. С. 107.
80
Maciszewski J. Polska a Moskwa. 1603–1618. Warzawa, 1968. S. 142.
81
Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия. С. 101.
82
О рокоше Н. Зебжидовского см.: Szujski J. Dzieje Polski podlug ostatnich budan. Cz. 1. Lwow, 1864. S. 175–184. Роковая для рокошан битва под Гузовым в Мазовии произошла 6 июня 1607 г. После этого многие из разбитых отрядов шляхтичей ушли к Лжедмитрию II. Однако к нему присоединялись и не участвовавшие в рокоше паны. Знаменитый мемуарист Микулай (Николай) Скибор Мархоцкий в битве участвовал на стороне короля Сигизмунда III и получил от него чин ротмистра. Это не помешало ему после подавления рокоша со своей ротой вступить в войско Романа Рожинского. – Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия. С. 22.
83
РИБ. T. 1. Стлб. 126; Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 28; Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608–1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 46–48.
84
ПСРЛ. Т. 14. С. 76; РИБ. T. 1. Стлб. 127.
85
Шепелев И. С. Указ. соч. С. 52.
86
РИБ. T. 1. Стлб. 127–128; Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 29.
87
ПСРЛ. Т. 14. С. 77–78.
88
Буссов К. Московская хроника. С. 107.
89
Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 34; Пронштейн А. П., Мининков Н. А. Крестьянские войны в России XVITXVIII вв. и донское казачество. Ростов-на-Дону, 1983. С. 55.