Страница 8 из 12
И когда пришли сватать Татьяну, то он лучшего мужа Татьяне и не желал. Так что свадьба прошла как у людей.
Отец и мать Татьяны умерли еще в её раннем детстве. Брат Василий Данилович был не очень щедрым.
Но Никита Тарасович был разумным отцом, и знал по себе, с хорошей дружиной и море по колено!
Татьяну приняли в семью, как и подобает у хороших людей.
Молодуха пряла, ткала, вязала, всё кипело у неё в руках. Пелагея радовалась, что такая удалая сноха. Но не очень-то её хвалила, боялась, что недобрые люди сглазят.
Но нет, такую молодуху никто не сглазит!
Ефим нашёл в ней верную, покорную, работящую, очень чистоплотную жену, и был очень ей доволен. Относился к ней без восторга, но с большим уважением.
Татьяна же была без ума от своего степенного, не очень разговорчивого любимого мужа.
И так началась новая счастливая пора в жизни Ефима.
Но чувствовалась всё сильнее и сильнее тревога.
Уже второй год, как готовился Никита Тарасович к отчаянному путешествию. Сердце сжималось, как подумаешь, что придётся бросить всё живое, нажитое мозолистыми руками, омытое обильно потом, и уехать на чужбину искать своё счастье, землю вольную. Приложить руки и увидеть радость своего труда.
Женили и Егора. Взяли Червонных Пелагею. Добродушную, крупную девушку. Тоже с русыми длинным косами, с проницательным, пристальным, но добрым взглядом. Покорную и доброжелательную.
И жить бы да не тужить, думал Никита Тарасович. Да что же получается? Пойдут внуки, прибавится семья, а земли то не прирастёт!
После всех колебаний и сомнений, Никита Тарасович твёрдо решил ехать на новые земли вместе с сельчанами. Да и слух пошёл, что будто бы переселенцам на новые земли, будет оказываться помощь от самого Царя батюшки.
Стали собираться, не спеша, но твёрдо и уверенно.
Оформили увольнительные документы, как это требовалось Общим положением о крестьянах. Продали весь свой скарб, часть земли.
А ещё немного земли Никита Тарасович подарил своей сестре. Замужней, с хорошим трудолюбивым, но малоземельным мужем, не решившимся поехать на чужбину искать счастья и долю.
Провели Собрание крестьян-переселенцев, где без долгих споров выбрали Никиту Тарасовича Старостой переселенческой партии.
Всё было готово. С плачем и причитаниями родственников, оставшихся в селе, тронулся обоз.
Тяжко было до потемнения в глазах покидать родной край, отцов и дедов. Край, политый потом и кровью в борьбе с иноверцами за родных, за землю и свои хаты.
Но уже всё позади, родное село скрылось за холмами. Утихли громкие причитания, высохли покрасневшие от слёз женские лица.
Мужчины чинно, с твердым духом шли молча за тяжело нагруженными возами.
Глава IV
Прошло немало дней и ночей, и не только месяцев, но и почти два года, как Никита Тарасович со своими сельчанами, малороссами, покинул родные края.
И вот теперь, прибыв до места назначения, в дикий край, на вольные земли, ютятся на подворье жителя, где зимовали Ефим с Дмитрием в селе Теплоключенском.
Только что пришли с кладбища, похоронив первенца Татьяны Даниловны и Ефима Никитовича. Никита Тарасович был в отъезде. Искал место, где поселиться.
Не очень нравилось ему село Теплоключенское, расположенное у самых гор. Да и речка такая шумная и бурная не привлекала его. Недавно видел он, как молодая корова упала в речку, еле вытащили её где-то внизу, на перекате. В общем, не к душе было селиться ему здесь.
Большинство же прибывших с ним, теперь бывших односельчан, решили остаться в этом селе.
А Никита Тарасович, вместе со своим большим семейством через неделю переехал в новое строящееся село Тюпское, именуемое так по названию протекающей рядом реки Тюп.
К Никите Тарасовичу присоединились и поехали в новое село ещё двадцать пять семей переселенцев.
В отстраивающемся селе уже было три десятка дворов крестьян-переселенцев из Астраханской губернии и несколько дворов Калужан.
Так и обосновались в Тюпском, сразу приступив к строительству домов и обустройству поселения.
Земли отмерили вдоволь! Душевой надел на каждую мужскую душу составлял пятнадцать десятин[31] удобной земли. И ещё пятнадцать десятин сельскому обществу в запас, с учётом будущего прироста населения.
Вновь водворившихся крестьян-переселенцев в первые три года полностью освободили от уплаты оброчной подати и земского сбора, которые составляли соответственно тридцать и десять копеек в год с десятины. В последующие три года, поселенцы уплачивали половину положенных налогов.
В общем, трудись, и Бог не обидит!
И люди трудились до седьмого пота! Развели немало скота. Упорным трудом добились успехов в хозяйстве. Всем миром построили в селе церковь.
Село быстро пополнялось всё новыми и новыми поселенцами.
Вслед за Астраханцами, и Полтавчанами, в селе обосновались Курские и Воронежские поселенцы. За ними потянулись большое количество неорганизованных (самовольных) переселенцев из Харькова, Саратова и других мест центральной и южной России.
На Сельском сходе решили именовать своё село «Преображенским», о чём направили ходатайство высокому начальству.
К большому удовольствию сельчан Ходатайство довольно скоро было удовлетворено.
Приказом губернатора Семиреченской области генерал-майора Колпаковского от 16.07.1870 г. № 119, доведено буквально следующее: «Начальник Туркестанского края на моё Представление о проектированных названиях вновь образованных сёл приказал именовать: Тупское (так написано) Преображенским».
Администрация таким же образом выделяла землю киргизам[32], привлекала их к осёдлой жизни.
Местные же киргизы, на земле работать не умели и не хотели! Они охотно сдавали свои наделы переселенцам, получая за это хорошую плату урожаем и деньгами.
О том, что древние киргизы были успешными земледельцами, мало кто помнил!
Древние киргизы, имевшие славянскую внешность, кроме того, что были отличными воинами, имели свою письменность! Плавили металл и ковали оружие, доспехи, плуги и другие предметы быта.
Потом, в результате завоевания и принудительной ассимиляции монголами, киргизский этнос лишился своих отличительных культурных традиций и черт. И перенял черты, ранее ему чуждого дикого этноса!
Таким образом, киргизы утеряли письменность, навыки земледелия, изготовления изделий из металла и другое мастерство! И обрели всё это, уже в составе Российской империи, от славян.
В 2011 году заведующая Каракольским (Пржевальским) Краеведческим музеем, говорила: «Нас испортили монголы! В результате смешения кровей изменился цвет кожи, цвет и разрез глаз…».
В дальнейшем киргизы разделились на несколько ветвей. Одна из которых, покинув свои исконные Сибирские земли, реку Енисей, ушла в Среднюю Азию, в горы Тянь-Шань, где проживает и сейчас, образовав в отведённых границах Киргизской ССР своё независимое государство.
Многочисленные общины киргизов имеются также в России, Китае, Турции, Казахстане и других странах Средней Азии.
Последних потомков древних, (домонгольских) киргизов, имеющих рыжие волосы, светлую кожу и глаза, ещё можно было встретить на территории Иссык-Кульской области Киргизии в конце ХХ века. Теперь их не осталось совсем![33]
В отстроенном переселенцами селе Преображенском, Никита Тарасович имел водяную мельницу и маслобойню. Засевал пашни хлебами, скотина заполнила большое подворье. Дом стоял под железом. Внуки уже трудились на полях вместе с его сынами Ефимом и Егором.
Настало время сынам Ефиму и Егору хозяйничать порознь. Никита Тарасович же стал служителем церкви.
31
Десятина – единица площади 1.0925 га.
32
Киргиз – тюркский народ (блуждающий – тюрк.).
33
Выделенным текстом здесь и далее, отмечена поясняющая, дополняющая, другая информация от автора.