Страница 10 из 12
– Чтоб я каким-то басурманам отдал своё добро!? Не бывать этому!
В ожидании непрошенных гостей, он взял топор и сказал:
– Голову отрублю первому, кто прикоснётся к моему добру! Как я его нажил, каждый православный сельчанин знает!
Сел, и глубоко опечаленный стал в памяти перебирать всю прошедшую тяжёлую жизнь, полную опасностей, тревог, безмерного труда, голода, холода.
И вот только начали жить по-людски, и на тебе! Как обухом по голове!
А что было!? Думал, перебирая в памяти, Ефим Никитович.
Приехали в этот край. Ни кола, ни двора! Ни скотины, ни хатины! До изнеможения ковыряли землю, усыпанную камнями. Вросшие в землю валуны выкапывали, выволакивали надрываясь. Рыхлили землю, год, за годом убирая камни. Ломали плуги и бороны, но не унимались! Земля окупала тяжёлый труд хорошим урожаем, буйными травами.
И вот так, год за годом собирали по крохам своё хозяйство. Родились, росли и крепли дети, семья становилась на ноги. Земли было вдоволь, работы для сильных рук непочатый край! Трудились взахлёб, упиваясь плодами своего труда.
Вот перед глазами Ефима Никитовича первые дни на этой земле.
Сели вокруг скатерти прямо на земле. Помолились, достали жёсткие сухари, налили в глиняную большую чашку варева, кипевшего в ведре на треноге. И стали не торопясь пережёвывать.
Отец, Никита Тарасович, сказал:
– Всё, дети мои! Приехали! Вот здесь и начнём строить своё гнездо!
Опираясь на плечи своих крепких сыновей, Ефима и Егора, встал, утёрся рушником. Взял топор, затесал, вбил в землю кол и сказал:
– Вот тут поставим хату!
И началась трудная, суровая, подчас смертельно опасная жизнь.
Глава V
На неокрепшие хозяйства не редко нападали банды кочевников кара-киргизов[39]. Грабили, угоняли скот, поджигали хлеба и стога сена.
Но мужественные переселенцы боролись за свою жизнь, отстаивали своё добро. И выстояли, упорным трудом приумножая своё богатство.
Исправно платили в царскую казну налоги. Достойно служили Царю и Отечеству! Не жалея живота своего, защищали рубежи своей Родины.
Так в 1914 году русских, славянских мужчин призвали на Первую мировую войну, на германский фронт.
После вступления в Первую мировую войну Османской империи[40] в октябре 1914 года, на территориях Туркестана и Степного края распространились такие воззвания:
«Мусульмане! Царствующий над нами Халиф Ислама – Турецкий Султан ведёт войну с Россией и другими ей союзными государствами. Каждый мусульманин должен сочувствовать этой священной войне Султана и обязан немедленно жертвовать на её нужды и во благо войны всего мусульманства. А тот, кто не в состоянии жертвовать, тот должен сам встать в ряды сражающихся против неверных… Настало время освобождения от власти гяуров[41]…».
Возросла активность в Туркестане турецких и германских агентов, налаживающих связи с местными правителями и главарями разбойничьих банд.
И вот, когда после призыва на войну, остались одни бабы, старики и дети, киргизы затеяли кровавую бойню.
Непосредственным же толчком к началу восстания стал Указ «О принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно».
Началось восстание 4 июля 1916 года в Ходженте, Самаркандской области (нынешний Узбекистан – прим. авт.).
Вскоре оно охватило все Среднеазиатские владения Российской империи, в том числе Семиречье Средней Азии, с более чем десяти миллионным многонациональным населением.
Восстание началось стихийно и развивалось неорганизованно, без единого руководства. Тем не менее, его подавление заняло длительное время.
17 июля 1916 года в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение.
Восставшие жгли хутора, сёла и убивали семьи русских переселенцев крестьян, казаков, рабочих.
Но наиболее кровавым, бессмысленным по своей жестокости, восстание проходило на территории современной Киргизии! Именно поэтому оно вошло в историю, как «Киргизский бунт»!
Собравшись в многочисленные разрозненные банды, киргизы шли одновременно по северному и южному побережью Иссык-Куля.
Это был август 1916 года, когда в разгаре была уборочная страда.
Загорелись поля пшеницы, задымили стога сена. Побежали с полей славянские женщины и дети, забрызганные собственной кровью. Их нагоняли на лошадях, кололи пиками. Озверевшие всадники поддевали детей, поднимая на пиках вверх. Хватали женщин и девочек, насиловали и если не убивали, то уводили с собой в плен. Насиловали даже старух! Забирали всё, что только можно увезти, угоняли скот, а оставшееся добро сжигали!
В селениях кругом лежали тела растерзанных варварами славян. Смрад разлагающихся тел, топот коней и захваченного скота, крики захваченных женщин и детей, стоны умирающих, с содранной кожей стариков. Бумага не вытерпит, если описать все зверства, чинимые обезумевшими варварами.
Справедливости ради, нужно сказать, что некоторые киргизы, работавшие у крестьян, накануне кровавой бойни, предупреждали их о готовящейся расправе. Но этому никто не хотел верить!
Администрация на местах всячески пресекала такие слухи под угрозой ареста. Тем более, что уважаемые аксакалы[42] и влиятельные предводители киргизов накануне самого мятежа, заверяли местную Администрацию в полной преданности и спокойствии.
Поводом же для кровавого мятежа, послужило Высочайшее повеление о привлечении на тыловые работы мужского инородческого населения империи.
Славяне недоумевали, как такое может быть!? Киргизы, вот уже скоро сто лет (с 1731 г. – прим. авт.), как добровольно, по своему почину, приняли российское подданство, ища защиты от многочисленных врагов. Теперь же, коварно, воспользовавшись моментом, бьют своих защитников, благотворно преображающих этот край, дающих хлеб многим киргизским семьям!
И вот все сёла побережья Иссык-Куля разграблены и сожжены, население перебито. Оставшиеся в живых молодые женщины и девочки уведены в плен.
Был разграблен, подожжён, но чудом не сгорел Иссык-Кульский Свято-Троицкий монастырь. Некоторые монахи спаслись на острове, близ монастыря, другие, не покинувшие монастырь, зверски убиты.
Был захвачен, направленный из Пишпека (в последствии г. Фрунзе, Бишкек – прим. авт.) в Пржевальск, транспорт с оружием для формировавшегося отряда.
Озверевшие варвары, встречая даже незначительное сопротивление сельчан, отходили, но потом брали коварством и хитростью.
Так столкнувшись с организованным сопротивлением жителей села Кутурга, киргизы предложили провести переговоры на берегу озера и заключить мир.
Кроме своих сельчан, в это время в Кутурге собралось много беженцев из Григорьевки, Семёновки, Сазановки (Ананьево, – авт.) и других окрестных сёл. Крестьяне собрались у озера, где их всех и перебили.
Оставшиеся в живых славяне, не пошедшие на переговоры, днём хоронились в труднодоступных кустарниках, болотах и камышах.
Ночами пробирались по оврагам и балкам к селу Преображенскому. Некоторые приплыли на лодках.
Со всех малых сёл, хуторов и заимок, крестьяне бежали в волостные центры: Преображенское, Теплоключенское и в уездный город Пржевальск.
Таким же образом пробирались в Преображенское крестьяне из сёл Талды-Суу, Климовки, Долон.
Причём, женщины были с малыми, едва ходившими самостоятельно детьми.
Шли вдоль берега Чёрного озера.
Вдруг заслышав топот копыт или крики кровожадных джигитов, все взрослые и малые дети немедленно спускались в озеро. Заходили в самую гущу камыша.
39
Кара-киргизы – чёрные, дикие, горные киргизы.
40
Османская империя – государство, созданное в 1299 году тюрк. племенами, предшественница Турции.
41
Гяур – не верный, не верующий (Турк.)
42
Аксакал – глава рода, старейшина, почтенный человек.