Страница 21 из 24
Мы понимаем, что, если единая Реальность способна представлять себя одновременно в разных аспектах, то вполне возможно сосуществование Вневременной Вечности и Временной Бесконечности. Это была бы одна и та же Вечность, воспринимающая себя с двух разных позиций, и поэтому одно не противоречило бы другому; две силы по-разному осознающей себя вечной и бесконечной Реальности – сила неподвижности и непроявленности и сила саморазвертывающегося действия, движения и проявления – были бы связаны и взаимодействовали бы между собой. Эта одновременность их существования, каким бы противоречивым и непримиримым это ни казалось нашему поверхностному конечному взгляду, была бы естественно и исконно присуща Майе или вечному самопознанию и всеведению Брахмана, вечному и бесконечному знанию и мудрому всемогуществу Ишвары, сознанию-силе самосущей Сатчитананды.
Глава III
Вечное и индивидуальное
Он есть я.
Вечная частица Меня становится живым существом в мире живых существ.… Око знания зрит Господа, обитающего в теле, наслаждающегося им и выходящего из него.
Две чуднокрылые птицы, два друга и товарища льнут к одному дереву, одна вкушает сладкие плоды, а другая смотрит на своего спутника и не ест… Там, где окрыленные души ликуют, узрев уготованное им бессмертие, Владыка всего, Пастырь этого Мира вошел в меня, он – Мудрый, в меня – невежду.
Таким образом, существует фундаментальная истина существования, Вездесущая Реальность, вечно пребывающая над космическим проявлением и в самом этом проявлении и имманентно присущая каждому индивиду. Также существует динамическая сила этой Вездесущности, созидание или самопроявление, осуществляемые ее бесконечным Сознанием-Силой. Этапом или аспектом этого самопроявления становится нисхождение в кажущееся материальное бессознательное, пробуждение индивида от сна Бессознательного и его эволюционный подъем к духовному и супраментальному сознанию и энергии Реальности, к его собственному универсальному и трансцендентному «Я» и источнику жизни. Именно на этом фундаменте мы должны строить нашу концепцию проявления истины в земном бытии и возможности возникновения божественной Жизни в материальной Природе. И здесь нам прежде всего необходимо выяснить, каков источник и природа Неведения, которое, как мы видим, порождается бессознательностью материи или обнаруживается в материальном теле, и какова природа Знания, которое должно заменить Неведение, а также понять процесс саморазвертывания Природы и осознания души. Ибо, на самом деле, Знание скрыто в самом Неведении; его, скорее, нужно открыть, чем обрести: оно не познается, а скорее, обнаруживается, раскрывается при движении внутрь и вверх. Но для начала необходимо ответить на один вопрос, неизбежно возникающий и касающийся нашей индивидуальности. Ибо даже если мы исходим из того, что Божественное имманентно пребывает внутри нас и что наше индивидуальное сознание является средством прогрессивного эволюционного проявления Божественного, нам трудно допустить, что наше индивидуальное «я» будет вечно существовать или что наша индивидуальность сохранится после того, как посредством единения и самопостижения будет достигнуто освобождение.
Эту проблему, возникающую перед логическим рассудком, должен решать более широкий, глобальный и просветленный рассудок. А если источником этой проблемы становится духовное переживание, то тогда ее можно решить, только испытав более широкое и всеобъемлющее переживание. Ее, конечно же, можно попытаться решить еще и диалектически, противопоставляя тезис и антитезис, используя приемы логики; но сам по себе этот метод искусственен, зачастую умозрителен и всегда безрезультатен. Логика, в пределах собственных границ, полезна и нужна, ибо она придает рассудку, оперирующему своими идеями и символическими понятиями, определенную ясность, точность и гибкость. Благодаря ей мы уменьшаем насколько возможно омрачающее влияние, оказываемое нашим обычным умом на наше восприятие истин, к которым мы приходим через исследование и опыт или которые мы постигаем физически, психологически или духовно. Пагубность этого влияния обусловлена путаницей, царящей в нашем уме, его склонностью принимать видимое за действительное, поспешностью, с которой он увлекается частичной истиной, его односторонними выводами, его эмоциональной и интеллектуальной предвзятостью, его некомпетентностью и неумением связывать одну истину с другой таким образом, чтобы это, в конце концов, привело к всеобъемлющему знанию. Чтобы как можно меньше погружаться в ментальную человеческую рутину, превращающую саму истину в источник заблуждений, мы должны обладать ясным, чистым, проницательным и гибким умом. Эта ясность мышления, эта привычка рассуждать четко и последовательно, приводящая в конце концов к овладению приемами метафизической диалектики, очень способствует совершенствованию ума и поэтому играет важную роль в его подготовке к восприятию подлинного знания. Но, сама по себе, эта ясность мышления не приводит ни к познанию мира, ни к познанию Бога, а тем более к примирению горнего и дольнего. Она, скорее, помогает защититься от ошибки, чем обрести истину, – хотя, анализируя уже имеющиеся данные, проницательный интеллект может случайно обнаружить новые истины и указать на них с тем, чтобы они были познаны на опыте или подтверждены с помощью более высоких и широких средств познания. В более тонких сферах объединяющего или интегрирующего знания привыкший к логике ум может даже оказаться камнем преткновения в силу своей склонности всё разграничивать и упорядочивать; ибо он настолько привыкает проводить различия, постоянно концентрировать свое внимание на различиях и действовать, опираясь на различия, что всегда оказывается в некотором замешательстве, когда требуется не принимать во внимание и превзойти все различия. Таким образом, рассматривая проблемы, с которыми сталкивается обычный ум, когда его обладатель переживает космическое или трансцендентное единство, мы, прежде всего, должны более отчетливо понять, откуда эти проблемы возникают и как их разрешить, и таким образом (что еще более важно) познать подлинную природу достигаемого нами единства и окончательную судьбу индивида, когда он становится одним целым со всем сущим и пребывает в единстве Вечного.
Первая проблема заключается в том, что рассудок давно привык отождествлять индивидуальное «я» с эго и думать, что оно существует только благодаря ограничениям и обособленности эго. Если бы это было так, то, превосходя эго, индивидуум прекращал бы свое существование; нашим уделом стало бы исчезновение или растворение в некой универсальности материи, жизни, ума или духа или же в некоем неопределимом, когда-то породившем наши эгоистические индивидуальные ограничения. Но чем же является эта формация, называемая нами «эго» и вынуждающая человека столь отчетливо ощущать себя обособленным существом? Не являясь, само по себе, чем-то по-настоящему реальным, эго представляет собой лишь внешнее формирование нашего сознания, созданное в практических целях и служащее для централизации деятельности Природы в нас. Мы ощущаем некий центр физического, ментального и витального восприятия, обособленный от всего остального существования, и, пребывая в природе, именно его – эту индивидуализацию бытия в потоке становления – считаем собой. И мы продолжаем думать, что представляем собой индивидуализированную таким образом формацию, которая существует до тех пор, пока она индивидуализирована, – то есть что мы являемся временным или, по крайней мере, конечным становлением; или же мы ощущаем себя тем, кто поддерживает или обусловливает индивидуализацию, возможно, даже неким бессмертным существом, ограниченным рамками собственной личности. Эти ощущения и эти умозаключения формируют наше чувство эго. Обычно наши познания о собственном индивидуальном существовании этим и ограничиваются.
16
Стих 16.
17
XV. 7, 10.
18
I. 164. 20, 21.